— Вам страшно, Элизабет?

Она моментально возразила:

— Нет!

Но почти сразу же ответила более честно:

— Да.

Его голос звучал негромко и глухо:

— Здесь нет призраков. Здесь нет никого, кроме нас с вами.

Дыхание ее стало частым и прерывистым.

— Я… знаю.

— Вы страдаете тем же недугом, что и ваша служанка?

— Нет.

— Тогда чего вы боитесь?

Ей неудержимо хотелось ответить: «Многого. Вас. Меня. Нас. Этого места. Этой страны. Чар, которые она навевает».

— Идите сюда.

Сама не понимая, что заставляет ее подчиняться, Элизабет неуверенно сделала шаг к нему.

— Ближе.

Она сделала еще один осторожный шаг.

— Еще ближе.

Теперь она оказалась прямо напротив лорда Джонатана.

— Я знаю, что вам холодно, страшно и очень одиноко. — Он говорил тихо и чуть хрипло. Роскошная сеть его слов оплетала ее так же крепко, как охватывает добычу силок охотника. — Достаточно только протянуть руку — и вам будет тепло, спокойно и больше не одиноко.

Ей хотелось ответить, что она привыкла к одиночеству, особенно в последний год, после того, как ее милая, нежная Анни умерла от чахотки.

— Не бойтесь жизни, Элизабет.

Ее сестра не боялась жизни и все равно так мало ее видела!

Элизабет решилась — и положила руку в перчатке на руку лорда Джонатана. Только самые кончики пальцев… но это было началом. А потом она подалась к нему, глубоко вздохнула и положила голову ему на плечо.

Он был сильный и надежный. Ровное и мощное биение его сердца у нее под щекой внушало уверенность. Он был человеком из плоти и крови, как все, и в то же время он был непохож на всех остальных людей. Как он и обещал ей, тепло его тела согрело ее. Руки, которыми он обхватил ее, придали ей сил. Она удовлетворенно вздохнула.

Прошло несколько минут, и Элизабет тревожно шевельнулась, ощутив, что между ними что-то изменилось. Лорд Джонатан больше не успокаивал ее. Она ощутила странно жесткий бугор, образовавшийся в его брюках. А когда она случайно прикоснулась к этой непонятной выпуклости, там что-то зашевелилось! Из груди лорда Джонатана вырвался глухой стон.

Она поспешно отступила.

— Милорд?

Он резко и яростно бросил:

— Что?

— Что это, милорд?

— О чем вы? — процедил он сквозь зубы, словно страдал от боли.

Элизабет боялась спрашивать дальше. А что, если у лорда Джонатана какой-то ужасный недуг, о котором не принято упоминать в обществе? Да, конечно, она заметила его недуг только в ту ночь, когда они были вдвоем на палубе «Звезды Египта»! В остальное время лорд Джонатан казался совершенно нормальным.

Проклиная собственную неосведомленность, она неуверенно продолжила:

— Это потому, что я распутница, милорд?

Он шумно втянул в себя воздух:

— Вы не распутница, Элизабет. По-моему, я вам уже об этом говорил.

Она густо покраснела от стыда.

— Но этот странный… недуг, который вас настигает… Я не могла не заметить, что это случается только тогда, когда мы с вами остаемся вдвоем.

Он проговорил, не скрывая досады:

— Вас что, вообще ничему не учат?

Моментально возмутившись, она ответила:

— Конечно, учат! Меня учили читать и писать, преподавали историю и географию, латынь и французский язык.

— И?..

Элизабет не понимала, что ей надо сказать еще. Она ответила первое, что пришло в голову:

— Матушка научила меня, как разливать чай, как сидеть за столом, как понемногу пить шампанское (хотя мне не разрешается пить вино, пока меня не начнут вывозить в свет), как определить качество жемчуга, как положено есть птицу…

Лорд Джонатан прервал ее перечень:

— А чему они учат вас в отношении мужчин?

— Мужчин, милорд?

— Да, мужчин!

— Ничему, милорд.

Он застонал:

— Вот этого я и опасался. Чертовы ханжи!

— Сэр!

— Да, ханжи!

— Кто ханжи, милорд?

— Все общество. Особенно светское общество в Англии, — сказал он полным укоризны голосом. Он осуждал их всех без разбору!

Она попыталась догадаться, что стало причиной его осуждения.

— Боюсь, что я не понимаю вас.

Джонатан Уик стоял, широко расставив ноги и уперев кулаки в бока, — она вспомнила шекспировское сравнение мужчины с Колоссом.

— Вам не рассказывали о том, что происходит между мужчиной и женщиной?

— Только то, что женщина должна во всем подчиняться мужу. — Она сразу же добавила: — Правда, я не видела ни одной женщины, которая бы на самом деле так поступала.

Он презрительно фыркнул:

— Понимаете ли вы, что значит заниматься с мужчиной любовью, Элизабет?

Ей казалось, что она вот-вот задохнется.

— Понимаю.

— И что же это значит?

Она почувствовала, что краснеет еще сильнее.

— Это значит, что мужчина и женщина целуются. И может быть, обнимают друг друга.

— Вот так? — Лорд Джонатан шагнул вперед и сильными руками обхватил ее талию. А потом он склонил голову и прикоснулся к ее губам — быстро, легко, нетребовательно — после чего выпрямился и посмотрел ей в глаза. — Это мы сейчас, по-вашему, занимались любовью?

— Кажется, нет, милорд, — ответила она, с трудом выталкивая слова из внезапно пересохшего рта.

Он властно привлек ее к себе. Его рука начала скользить по ее плечу. Пальцем он проследил линию ее нижней губы. Ее губы невольно полуоткрылись.

— А так мы занимаемся любовью?

Она отрицательно покачала головой, хотя уже не была уверена в правильности своего ответа.

Он зарылся лицом в ее волосы, и Элизабет поняла, что он вбирает в себя ее аромат. У нее оборвалось сердце и задрожали колени, а всякая способность здраво мыслить исчезла.

Ей что-то нужно было от лорда Джонатана, но в ее словаре не было для этого слова. Она была на пороге какого-то открытия. Ей казалось, что она стоит на краю огромной пропасти и вот-вот в нее сорвется. Напряжение было невыносимым.

— Лорд Джонатан…

— Джек, — напомнил он.

— Джек, пожалуйста!

— «Джек, пожалуйста» что?

— Не знаю. Просто пожалуйста.

Она была в смятении. Ей хотелось большего — но чего?

— Благословенная Баст! — воскликнул он, снова обхватил ее талию и приподнял так, что ее лицо оказалось на одном уровне с его лицом. — Эти ханжи должны были бы, черт возьми, учить вас, английских девиц, чему-то полезному, хотя бы для того, чтобы вы знали, как о себе позаботиться!

С этими словами он немного встряхнул ее.

Она громко ахнула.

— Посмотрите на меня, Элизабет, — приказал он таким тоном, что ей и в голову не пришло ослушаться.

Она неохотно подняла взгляд и посмотрела прямо ему в глаза:

— Да, милорд.

Чуть помедлив, он решительно произнес:

— Ради вашего же блага я намерен заняться вами и научить тому, что надо знать про мужчин и женщин.

Она чуть не задохнулась. Разве он уже не «занялся» ею?

— Про мужчин и женщин, милорд?

Он поставил ее на пол и гордо выпрямился — словно монарх, объявляющий свою королевскую волю.

— А конкретно я намерен объяснить вам, что происходит между мужчиной и женщиной, когда они занимаются любовью.