— Хорошо или плохо? — спросил Джейк, когда пот выступил на его спине.

Глаза Джейн закрылись и затем открылись снова. Она уставилась в его глаза и чувственно прошептала:

— Хорошо.

В конце концов он пронзил ее своей твердой плотью. Ей удалось вобрать в себя каждую частичку его желания. Они помедлили, наслаждаясь слиянием друг с другом. Затем они начали двигаться вместе, сначала медленно, осторожно, пытаясь определить, что приносило им обоим удовольствие, что нравилось.

— Господи, дорогая, ощущать тебя — это безумно прекрасно! — воскликнул Джейк, когда он в конце концов полностью лег на нее, все это время оставаясь внутри ее, и обнаружил, что смотрит в глаза, которые были как море.

— Нет хорошо. Нет плохо. Есть только ты, Джейк, — прошептала она пылко.

Не было прошлого.

Не было настоящего.

Не было будущего.

Было только сейчас.

Джейк Холлистер ничего не делал наполовину, решила Джейн. Это в полной мере относилось и к занятиям любовью.

В этом мужчине была какая-то напряженность, переходящая во всепоглощающую, всемогущую страсть. Неожиданно весь мир перестал существовать для них, словно они были одни на всем белом свете. Она была единственной женщиной, и он был единственным мужчиной. Адам и Ева.

Это чувство сотрясало землю под ними.

Оно вызывало в их душах огненный жар.

Джейн вдруг поняла, что уже никогда не будет в точности такой, какой была раньше.

На этот раз Джейк пришел подготовленным, и они оба знали, что это было именно то место, тот мужчина и та женщина. Они занимались любовью снова и снова, пока не сбились со счета, они нашли друг друга в этом отдельном мире, удаленном от всего остального, в мире, который всегда будет принадлежать только им, и никому больше.

Настал момент, когда не было больше времени, не было места, никого, ничего, а только Джейк и ее чувства.

— Как ты себя чувствуешь? — в конце концов спросил Джейк спустя много времени, когда они лежали свернувшись в объятиях друг друга.

— Хорошо, — призналась она, смеясь низким грудным смехом. — Очень хорошо. Великолепно. — Она взглянула в лицо мужчины, которого любила: — Как ты себя чувствуешь?

— Не нахожу слов. Это лучшее, что я когда-либо чувствовал за все свои тридцать семь лет, — сказал Джейк, глядя на нее. — Я чувствую себя свободным. — В его голосе появился новый, удивительный тон. — Именно так. Впервые в жизни я чувствую себя свободным.

— Правда сделает нас свободными, — пробормотала она, вспоминая слова, произнесенные ею в свою первую ночь в Раю.

Правда, которую она в себе открыла, заключалась в том, что она любила этого мужчину всем своим разумом и телом, сердцем и душой.

Но Джейн не могла не изумиться.

Какая же правда освободила наконец Джейка Холлистера?

— Мы получили приглашение отобедать на асиенде, — объявила Джейн Джейку, открыв конверт и быстро пробежав глазами содержавшееся в нем послание.

Это был толстый пергамент высочайшего качества цвета слоновой кости. С обеих сторон письма и на обратной стороне конверта был выдавлен тщательно продуманный крест.

— Как оно было доставлено? — спросил Джейк.

— Из рук в руки посланцем — одним из островитян, скорее всего работником дона Карлоса.

— Вряд ли приглашение адресовано нам обоим, — сказал Джейк, отводя взгляд от карты, которую он напряженно изучал последние десять минут. — Оно должно быть для тебя.

Она протянула конверт и помахала им перед его лицом.

— Здесь ясно написано: «Мисс Джейн Беннет и мистеру Джейку Холлистеру».

— Ты не находишь это немного странным? — заметил Джейк, снова углубляясь в карту.

Теперь, после его слов, она действительно находила это немного странным.

Согласно обычному, принятому в свете, достойному и корректному этикету полагалось каждому из них направить отдельное приглашение на обед. В конце концов ее и Джейка вряд ли считали парой здесь, в Раю.

По мнению молодой женщины, никто не мог догадываться о личных отношениях между ними. Они предпочли быть благоразумными на таком маленьком острове. Кроме того, им совершенно не хотелось оскорбить деликатность своих хозяек.

И последнее, но далеко не маловажное. Никого не должно было заботить то, куда направлялись молодые люди, чем они занимались или что они чувствовали по отношению друг к другу.

Это была исключительно частная информация.

Настолько исключительно, заметила Джейн с некоторым удовольствием, что даже она не знала всего.

О, она не сомневалась в своих чувствах к Джейку. Она просто не была уверена в ответных чувствах.

Разумеется, она никогда не произносила этих слов вслух. Она никогда не говорила о любви. Она никогда не говорила ему о том, что чувствовала. Она таила свои чувства в себе. Но только болван не смог бы вычислить, что она была влюблена в него.

И Джейк Холлистер уж точно не был болваном.

Но его поглотили совсем иные вопросы. Например, что сталось с «Белладонной» и откуда все-таки следовало начинать ее поиски. Что же касается возмутительно оформленного приглашения на ужин… что ж, в конце концов это был всего лишь заброшенный остров в Карибском море, а вовсе не Лондон и не Нью-Йорк, напомнила себе Джейн.

— Ты хочешь пойти? — Джейк зажал переносицу большим и указательным пальцами.

— Головная боль?

— Нет.

— Устал.

— Да. И ты, вне всяких сомнений, тоже. — Он откинулся в кресле, положил руки на подлокотники и чуть приподнял ноги. — Именно поэтому я спрашиваю: действительно ли ты хочешь пойти на этот званый обед?

Джейн заколебалась.

— Думаю, да. Хотя бы из любопытства. Я много слышала об асиенде. И мне бы хотелось увидеть дом. Было бы приятно также увидеться с доном Карлосом. — Она приняла решение: — Да, мне бы хотелось пойти.

Джейк нисколько не удивился.

— Тогда дай ответ, что мы будем рады отобедать с первым хозяином острова. На какую дату это приглашение?

Джейн взглянула на листок бумаги, который держала в руке.

— На завтрашний вечер. Коктейль в семь. Обед должен последовать в восемь.

Джейк помедлил, что-то обдумывая, затем медленно покачал головой:

— Кажется, здесь требуется мое вмешательство.

У Джейн тоже сложилось подобное мнение.

— Кажется, они абсолютно уверены в том, что до сих пор у нас не было никаких светских предложений, не так ли? — Догадка скорее радовала, чем оскорбляла его.

Джейн постукивала ногтем по нижней губе.

— Интересно, кто еще приглашен.

— Трудно сказать, — промямлил Джейк. Он не очень-то спешил с ответом.

Джейн не отступала:

— Кого дон Карлос обычно приглашает на подобные встречи?

— Дон Карлос не приглашает.

— Прошу прощения, — сказала она, шлепаясь на стул возле него. — Тебе не составит труда объяснить последнее замечание?

— А у меня есть выбор?

— Нет.

Джейк взъерошил волосы.

— Это именно то, что я пытался сказать тебе, дорогая. Дон Карлос не стал бы этого делать.

— Не стал бы делать чего?

— Не стал бы отправлять приглашение на обед в последнюю минуту, это во-первых, — объяснил он.

— Откуда ты знаешь? Он ответил уклончиво:

— Скажем, я знаком с доном Карлосом.

Этот мужчина никогда не переставал изумлять ее, осознала Джейн.

—И?..

— Я знаю его как радушного и гостеприимного хозяина, но он редко, если вообще когда-либо развлекается здесь, в Раю.

— И?.. — Она подозревала, что Джейк еще не все сказал.

— Кроме того, мне известно, что сегодня утром дон Карлос покинул остров на своем личном вертолете.

— На чем, на чем?

— Ты правильно расслышала меня. На своем личном вертолете. У него есть кое-какие дела за пределами острова.

Сомнения все еще терзали Джейн:

— За какими еще пределами?

— Если тебе так хочется знать, — по тону Джейка она поняла, что все это ее вовсе не касается, — в Буэнос-Айресе.