— Значит, это один из ваших предков?

— Да.

— Но третий крестовый поход совершился очень давно.

— Я нашла точную дату. С благословения папы Григория VIII король Ричард и его рыцари отплыли из Англии в 1189 году, — Элисса продолжила чтение: — «В письмах и в документах из архивов аббатства множество раз упоминается о кресте крестоносцев. Позднее он стал изображаться на фамильном гербе», — она повернула книгу и показала Майлсу изображение креста и герба.

— Сэр Элфрид расспрашивал о вашем фамильном гербе, верно? Его изображение висит над камином в парадной гостиной.

— В действительности это копия. Во всем аббатстве можно найти дюжину таких изображений. Оригинал же висит в старом зале, окна которого выходят на Норманнскую башню и часовню Богоматери. — Элисса закрыла книгу и поставила ее на полку. — Во всяком случае, мне удалось найти еще кое-что о Роберте Смелом. В одних легендах утверждается, что он вернулся из крестового похода и обнаружил, что его возлюбленная умерла в родовых муках. В других говорится, что он вернулся из Иерусалима с несметным богатством, женился на этой даме и на следующий год у них родился сын.

— Подозреваю, там также сказано, что они жили долго и счастливо? — губы Майлса насмешливо изогнулись.

Элисса была склонна к романтике, и ей хотелось верить, что рыцарь вернулся домой, женился на своей возлюбленной и они жили долго и счастливо.

— Полагаю, да.

— Кому еще известно об этом Роберте Смелом?

— Мой дед приказал сделать несколько копий этой книги и в качестве подарка преподнес их всем своим друзьям.

Майлс рассмеялся и в досаде потер ладонью затылок.

— Это сократит наш список подозреваемых до одной-двух сотен человек.

— Разве у вас есть список подозреваемых?

— Конечно.

Элисса понизила голос до взволнованного шепота:

— Кто же значится в вашем списке?

— По крайней мере, сейчас я не могу назвать ни одного имени. Но, разумеется, такие слухи должны играть кому-то на руку.

— Разумеется, негодяям. Кому же еще? — задумчиво произнесла Элисса.

— Тем, кому это может принести пользу.

— Но чего можно достичь, распуская слухи о призраке? — с острым любопытством спросила она.

— Не знаю. Но, как я уже сказал, я собираюсь это выяснить, — его рот превратился в тонкую прямую линию. — Как говорится, «если сидишь верхом, надо взять поводья в руки».

— И вы намерены взять поводья.

— Я всегда так поступаю.

— Вы позволите задать вам вопрос?

— Пожалуйста.

Неожиданно у Элиссы заколотилось сердце.

— Это правда, что некогда вы были шпионом ее величества?

— Правда.

Она пристально взглянула на Майлса.

— Тогда вы — самый подходящий человек для такого дела.

— Весьма признателен.

Слава Богу, он не был совершенно бесполезным светским джентльменом, чего Элисса искренне опасалась. Майлс Сент-Олдфорд оказался умным, смелым, и, как она догадывалась, опытным в обращении с любым оружием. Он был готов помочь ей — это замечательно. Учитывая обстоятельства, они могли объединиться — составить союз его силы и ее ума.

— Давайте станем партнерами, — предложила Элисса.

Маркиз едва не поперхнулся.

— Прошу прощения?

— Я буду вашим партнером в этом расследовании.

Он повторил про себя слово «партнер».

— Надеюсь, вы не думаете, милорд, — продолжала она с обиженным видом, — что я соглашусь пропустить самое значительное событие в аббатстве за всю мою жизнь?

— Разумеется, — поспешно отозвался Майлс хрипловатым голосом.

— Тогда вы сильно ошибаетесь, — Элисса выпрямилась и упрямо вздернула подбородок. — Это мой дом, моя земля и мой призрак. Кроме того, я нужна вам.

Последовала продолжительная пауза.

— Вы — мне?

— Я могу оказать вам неоценимую помощь. Я знаю аббатство лучше, чем кто-либо другой.

Майлс скрестил руки на груди и с изумлением посмотрел на девушку.

— В таком случае, с чего вы предполагаете начать наше расследование?

— Прежде всего, мы должны объездить всю округу и особенно дорогу, ведущую к аббатству. Вы сами должны увидеть, где миссис Мак-Джилликадди и конюх, по их словам, видели призрак.

— Единственно возможное начало расследования, — пробормотал Майлс скорее для себя, чем для своей собеседницы.

— Я взяла на себя смелость приказать оседлать наших лошадей и привести их к крыльцу.

Пока мы разговариваем, Булл-Рок и Красотка уже заждались.

— По-видимому, миледи, вы успели подумать обо всем.

— И впредь буду стараться, милорд.

— Тогда начнем?

Как гласит старая притча, переведенная с древнего санскрита, человек может познать, что такое красота, только тогда, когда увидит что-нибудь действительно безобразное.

Майлс повидал на своем веку достаточно много уродливого. Вероятно, именно потому в это июньское утро леди Элисса Грей, с блестящими от возбуждения глазами, облаченная в соблазнительно облегающую ее грудь амазонку, верхом на танцующей от нетерпения лошади, показалась ему прекрасной.

— Спокойно, Булл-Рок, — приказал Майлс, ставя ногу в стремя и усаживаясь в седло своего жеребца.

— Мы начнем с поездки по дороге, если вы не против, — предложила она.

— Я ни в коей мере не против, — отозвался Майлс.

Не успели они отъехать от аббатства — в сущности, они были как раз напротив парка с классическими греческими статуями — когда к дороге вышел садовник со шляпой в руке.

Мужчина поклонился им со всем уважением.

— Добрый вам день, миледи, — прищуренные от солнца глаза метнулись в сторону Майлса. — Добрый день, милорд.

— Добрый день, Голсуорси, — приветливо поздоровалась с ним Элисса. — Как вы себя чувствуете в это чудесное летнее утро?

— Странно, миледи.

— Странно?

— Да, миледи, — Голсуорси почесал свободной рукой за ухом. — Пожалуй, я совсем запутался, — сокрушенно проговорил он, переминаясь с ноги на ногу.

— С чем вы запутались? — спросила Элисса. — Опять что-нибудь с Ианом Маккеннитом?

— Нет, миледи.

— Вас беспокоит отшельник?

Голсуорси старательно покачал головой.

— Он никому не доставляет беспокойства.

— К Пещере монаха отнесли корзину, как я приказывала?

— Конечно.

Майлс заметил, что Красотке не терпится помчаться галопом. Кобыла нервно приплясывала, дергала головой, несколько раз фыркнула и завершила свои выходки беспокойным ржанием.

Элисса наклонилась, потрепала лошадь по изящной серой шее и прошептала несколько слов ей на ухо, прежде чем вновь обратилась к мужчине, в котором теперь и Майлс узнал старшего садовника.

— Тогда в чем же дело?

— Я тут увидел в саду, миледи…

— В каком саду?

— В розарии.

— Что же вы увидели в розарии?

— Что-то непонятное, миледи.

— Если вы расскажете мне, что увидели, Голсуорси, я помогу вам все понять.

Он еще решительнее смял в руке шляпу и снова затоптался на месте.

— Я в этом сомневаюсь, хоть вы и умны, миледи.

У Элиссы ангельское терпение, решил Майлс. Иначе ей бы ничего не удалось вытянуть из Голсуорси.

— Так что же вы видели в «Будуаре миледи»? — спросила она.

— Цветок.

— Продолжайте, — ободрила Элисса садовника.

— На сухой лозе.

— Сухой лозе?

— Не такая уж она сухая, миледи.

— Но она давно уже засохла.

Садовник покачал головой.

— Мы пересаживали цветы, на которые его светлость… — он взглянул на Майлса, — … случайно наступили, когда один из парней поднял глаза и закричал, пораженный увиденным.

— Да?

— Чтоб мне провалиться на месте, миледи — сухая лоза расцвела!

— И какие у нее оказались цветы?

— Белая роза, а внутри, на лепестках — как будто капли слез, — старший садовник выразительно вздохнул. — Никогда еще таких не видел.

— Спасибо, Голсуорси. Очень хорошо, что вы рассказали мне об этом. Мы с маркизом обязательно придем взглянуть, как только вернемся с прогулки.