— Верно говоришь! Я своими глазами все видел! — вмешался в разговор Ко Сен До. — Что мать Сун И — женщина бессовестная и наглая, это всей округе известно! А вот столкнулась она с вами, и куда только ее ухарство делось! Она прямо норы себе найти не могла, где бы можно было спрятаться от позора!

— Так ведь это же не потому, что я «боевая»! — возразила Сун Ок. — Дело в том, что мать Сун И была неправа. Самый бессовестный человек не может устоять перед тем, на чьей стороне правда!

— Так-то оно так, — проговорил Тю Тхэ Вон, — да ведь бывает, что и прав человек, но не умеет доказать свою правоту и окажется виноватым. Вот оно какое дело!

— Верно! — согласился Пак Чем Ди. Он разжег трубку и выпустил клуб дыма. — Возьмите нашу деревню. В прошлом бывали такие случаи, что правда наша, а верх берут наши противники. Не умели мы отстоять свою правоту.

— Да, — вставил свое слово и Квон Чир Бок. — В споре да в драке сила требуется либо острый язычок.

— А как же! — обрадовался поддержке Тю Тхэ Вон. — Видели бы вы, как она взяла старуху в оборот! Слово за слово — так ее отбрила, что та и язык проглотила, сдалась. Вот, подумал я: Куак Ба Ви у нас силач из силачей, ну а если он со своей женкой свяжется, придется ему отступить!

Все вокруг весело расхохотались.

— И в драке одной силой не возьмешь! — сквозь смех проговорил Пак Чем Ди. — Нужно характер иметь твердый.

— Ох, и потеха! — сказал Тю Тхэ Вон. — Поглядите на нашего силача Куак Ба Ви! Сидит он напротив жены и заикнуться не смеет! А ну-ка, подеритесь, а мы посмотрим!

— Рановато вы нас поссорить вздумали! — в таком же шутливом тоне сказала Тю Тхэ Вону Сун Ок. — Ведь после нашей свадьбы всего несколько дней прошло!

Сун Ок смеялась вместе со всеми.

Куак Ба Ви молча попыхивал трубкой; на лице его бродила чуть заметная улыбка.

— Значит, договорились: на днях созовем собрание, — подытожил Пак Чем Ди. — Но прежде чем организовать тхуре да выделить музыкантов, не худо бы нам позаботиться и о своем знамени.

— А к знамени понадобятся фазаньи перья![68] — отозвался Тю Тхэ Вон.

— Надо будет музыкальные инструменты подремонтировать! — сказал Ко Сен До.

— Да, да, — подхватил Тю Тхэ Вон, — и новые придется подкупить. И барабанный обруч нужно заменить. А то барабан так тарахтит, что и слушать не хочется!

— Раз ты будешь барабанщиком, ты и заменишь обруч, — рассудил Ко Сен До.

— Ладно! Тогда установим такой порядок: каждый музыкант отвечает за свой инструмент.

— Это уж делайте, как найдете лучше…

— А материал на знамя мы вам дадим, — пообещала Сун Ок. — Белый коленкор подойдет?

— А почему не подойдет? Коленкор, так коленкор, — сказал Пак Чем Ди.

— Сколько метров потребуется?

— Да для большого знамени пяти метров хватит…

— Ну, столько-то у нас и дома найдется!

— Тогда все в порядке!

Бэлмаырцы расходились по домам, обрадованные удачным началом дела.

На следующий же день, не откладывая дела в долгий ящик, крестьяне, зачисленные в музыканты, приступили к ремонту своих инструментов. Бэлмаырцы попрежнему собирались каждый вечер в сарае, где жил Куак Ба Ви с женой, и допоздна обсуждали свои дела.

Пак Чем Ди смастерил из бамбука втулку для древка знамени, украсил ее затейливой мозаикой, изнутри проделал в ней дырочки для фазаньих перьев. Втулка получилась хоть куда! Девушки, занимавшиеся у Сун Ок, получили от Пак Чем Ди заказ: когда они пойдут в горы за намулем, набрать в зарослях фазаньих перьев; а Куак Ба Ви соорудил из длинного шеста древко.

Не отставала от других и Сун Ок: она сшила на швейной машинке большое полотнище. Получилось красиво: белый фон и огибающая его по краям алая, зигзагообразная кайма. Сун Ок специально сходила с этим полотнищем в волость, чтобы показать его Кан Гюну, а потом отправилась к Кан Са Гва и попросила его сделать для знамени надпись: «Да здравствует земельная реформа! Тхуре деревни Бэлмаыр».

Кан Са Гва искренне обрадовался приходу Сун Ок.

— Это ты, дочка? Ну, молодец, молодец, что зашла! Как там у вас жизнь в деревне?

Он велел принести тушь и кисть и крупными иероглифами вывел на бумаге лозунг, а рядом, помельче, написал: «Тхуре деревни Бэлмаыр».

Вернувшись домой, Сун Ок вырезала из бумаги иероглифы, нарисованные Кан Са Гва, выкроила по ним такие же иероглифы из черного материала и пристрочила их к белому полотну.

Когда полотнище прикрепили к древку и знамя водрузили посреди двора, общей радости не было конца.

Будущие музыканты тоже не сидели без дела. Тю Тхэ Вон возился над новым обручем для барабана. Ли Се Бан достал воловьей кожи, смастерил несколько маленьких барабанчиков, украсив их кисточками из красных ниток. А Ко Сен До соткал красивые сеточки и обтянул ими палочки инструмента, на котором он должен был играть.

Когда почти все было готово, музыканты в лунную ночь вышли на улицу и заиграли. Знамя бригады торжественно колыхалось на ветру во всем своем великолепии. Растревожив ночную тишину, широкой, величавой волной полились в лунную даль звуки музыки.

Дон Ун, нарядившись в ризы священнослужителя, вышел в круг плясать, а Дон Су выбивал дробь на маленьком барабане. Он знал, что среди крестьян, окружавших музыкантов, находится Сун И, что она сейчас непременно смотрит на него, и старался изо всех сил, искусно и вдохновенно орудуя палочками.

В числе музыкантов был и Пак Чем Ди; он привлекал внимание крестьян искусной игрой.

В этот вечер собралось послушать музыку все село от мала до велика.

Вскоре было созвано организационное собрание членов тхуре.

Собрание состоялось у Квон Чир Бока во дворе, посредине которого разложили костер. Из волости пришли Кан Гюн и председатель крестьянского союза. Открывал собрание Пак Чем Ди, как старший по возрасту. Сначала он отнекивался: он-де и двух слов не свяжет, где уж ему вести собрание. Но односельчане чуть ли не силой заставили его сказать вступительное слово.

— Ну, так открываем собрание, товарищи, — начал Пак Чем Ди. — Мы вас сюда вот зачем позвали. В нашей деревне много теперь рисовых полей. И мы надумали по примеру равнинных районов организовать тхуре и крепко, по-настоящему, взяться за рисоводство. Вот об этом-то и хотелось бы с вами посоветоваться. Сейчас Куак Ба Ви подробно вам обо всем расскажет, а я прошу внимательно его выслушать. Вот и все.

Куак Ба Ви коротко объяснил, что такое тхуре и какая от него может быть польза. Когда перешли к голосованию, крестьяне единодушно одобрили план организации бригады.

Теперь нужно было решить, кого избрать руководителями бригады.

— Хорошенько подумайте, товарищи, — сказал председатель сельского народного комитета, — кого вам хотелось бы иметь руководителями тхуре. Вам нужно избрать председателя, его заместителя и секретаря-учетчика!

— Я вот что предлагаю, товарищи, — сказал Сен Дар Хо. — Пусть председателем будет Куак Ба Ви, а его заместителем Ко Ин Хо! Как вы на это смотрите?..

— Правильно!

— Очень хорошо!

— Тогда поставим обе эти кандидатуры на голосование. Кто за избрание Куак Ба Ви председателем тхуре, а Ко Ин Хо заместителем, прошу поднять руки!

Крестьяне дружно проголосовали.

— Кто против?

Не поднялось ни одной руки.

— Против никого. Значит, будем считать обоих избранными. Теперь выберем секретаря-учетчика. Чью кандидатуру вы считаете наиболее подходящей?

— Да самый подходящий — Сен Дар Хо! — откликнулся на слова председателя Тё Дэ Мо из хутора Твигор. — Давайте его и выберем!

Сен Дар Хо был единогласно выбран в секретари-учетчики.

После того как состоялись выборы руководителей бригады, с короткой приветственной речью выступил председатель волостного крестьянского союза, а потом слово взял Кан Гюн:

— Горячо поздравляю вас, товарищи, с организацией тхуре! Тхуре приобретает огромное значение там, где имеются крупные полевые массивы. И, наоборот, там, где поля разбросаны узкими полосками по горным склонам, тхуре почти бесполезно. Только на обширных полях могут полностью проявиться результаты коллективной работы: повысится производительность труда, будет расти в людях чувство товарищества, укрепится сознательная трудовая дисциплина. Не сомневаюсь что тхуре сыграет важную роль в деле создания зажиточной, счастливой жизни крестьян и явится немалым подспорьем в строительстве новой деревни!