Все заулыбались и дружно одобрили речь аплодисментами.
Пусть эта молодежь живет пока в ветхих чиби с соломенными крышами, пусть она еще плохо одета, но она бодро, уверенно смотрит вперед и полна решимости жить по-новому, до конца бороться за светлое будущее.
Немало смущенный, Дон Ун поднялся и взволнованно сказал:
— Я уж и не знаю, как мне благодарить вас. Мне ведь тоже нелегко покинуть родные места. Здесь делили мы с вами и радости и печали. Но нужно учиться! Родина дает нам все возможности, мы не можем от них отказываться. Коль сумею, — наберусь ума-разума. И твердо обещаю вам, друзья, я буду настоящим патриотом, приложу все силы, чтобы внести достойную лепту в общее дело строительства демократической Кореи! Со своей стороны, мне хочется пожелать вам еще выше поднять работу союза молодежи и женсоюза! Мы, партийцы, должны везде и во всем быть застрельщиками, служить примером для остальных крестьян и вести их за собой!
Перекрывая аплодисменты, Чен Сек шутливо крикнул Дон Уну:
— А больше всего, Дон Ун, тебе, наверно, жалко, что приходится покидать Гым Сук! Скажи, не так?
— Да ведь и ей нелегко будет! — отозвался До Чи. Все засмеялись. Гым Сук стыдливо опустила голову и долго не могла ее поднять.
— Ну, что за беда! Захочется увидеть свою ненаглядную, — приедет на побывку! А куда ты думаешь ехать, Дон Ун?
— В школу по подготовке командиров отрядов охранных войск. Так она, как будто, называется.
— Вот чорт возьми! Так ты же оттуда выйдешь офицером! — с восхищением воскликнул Хван Гап Сан.
— Кем выйду, это будет видно, — улыбнулся Дон Ун.
— Езжай, езжай! Только сообщи, как туда доехать, и я отправлюсь вслед за тобой.
— Здорово придумано: значит, сначала он уедет, потом ты, а потом еще кто-нибудь. А кто землю пахать будет? Нет уж, мы лучше землей займемся!
— Ох, Дон Ун, я до твоей свадьбы с голоду, наверно, умру! Когда же ты закончишь свою школу?
— Говорят, срок обучения годичный. Значит, будущей осенью закончу.
Так за шутками и разговорами незаметно проходил вечер.
Когда Дон Ун сказал: «мы, партийцы», он не обмолвился. Летом в деревне была создана первичная партийная организация. Секретарем партячейки выбрали Сен Дар Хо. Одними из первых вступили в партию Куак Ба Ви и Сун Ок.
Ячейка была еще слабой, неокрепшей и не могла работать самостоятельно. Поэтому решено было, что первое время ее работой будет руководить Кан Гюн. Ячейка должна была воспитать руководящих работников, и наиболее активные партийцы были зачислены на специальные партийные курсы. Дело близилось к осени, свободного времени у крестьян стало больше, и активисты приступили к занятиям. В числе других курсы посещали и Куак Ба Ви с женой.
* * *
Вскоре приступили к ужину. Каждый получил по чашке лапши с курятиной и маринованным салатом. Густо посыпав любимое кушанье красным перцем, молодежь с аппетитом принялась за еду. В это время в комнату вошли старик Ко и мать Сун И.
— Ой, дедушка, это вы еще только с представления идете?
— Тетушка! И вы? Вот кстати-то!
Члены союза молодежи встали и почтительно приветствовали старших.
— Кушайте, кушайте! — замахал старик Ко своей трубкой. — О нас не беспокойтесь! — Он усадил молодежь и обратился к матери Сун И. — Заходите, будьте гостьей.
— Да нет, я уж домой пойду! А ты, дочка, можешь сегодня и попоздней прийти.
— Куда вы торопитесь? Отведайте с нами лапши, а потом пойдете.
— А разве у вас и на меня хватит? Ну, недаром, выходит, я сюда заглянула!
Мать Сун И не заставила себя долго просить и присела на кан.
— Не хватит, так я с вами поделюсь! — засмеялся старик Ко и с восхищением взглянул на Сун И. — Не знал, не знал я, что дочь у вас такой заправский оратор! Так говорила, — заслушаешься!
— Да! — кивнул Сен Дар Хо. — Мы хоть и деревенские, но стоит нам подзаняться, и все у нас будут такими, как Сун И!
— Ведь, вот же! — вмешалась в разговор мать Сун И. — Собственная, можно сказать, дочь, а я в ней ничего такого и не замечала! Не знала, чему их и в школе-то обучают. А послушала ее — и диву далась!
Старик Ко был в отличном расположении духа. Веселые искорки поблескивали в его глазах. Оглядев собравшихся, он сказал:
— Удивительные дела у нас творятся! Появились новые рисовые поля, появились новые люди. Правду говорят: и земля и человек на добро добром отзываются.
— Верно, отец! Если мою дочку сравнивать с землицей, так была она заброшенным пустырем! Что на нем могло расти? А теперь, полюбуйтесь-ка!
— Все зависит от того, чему учить людей, по какой дорожке их направлять… — Прищурив глаз, старик заглянул в соседнюю комнату. — Я вижу, там еще одна девушка. Чья же это такая?
— Это дочка Ю Чем Ди из хутора Твигор, — отозвалась хозяйка. — Да вы, наверно, проголодались? Присаживайтесь-ка к столу!
— Хо! Так это, значит, и есть та самая девушка, которая помолвлена с Дон Уном! Эге, Дон Ун! С тебя причитается! — Молодежь рассмеялась, а старик продолжал: — В счастливое вы, ребята, время живете! Прежде-то мы, крестьяне, только и знали, что копаться в земле вроде земляных крыс. А теперь, будь ты мужчина, будь женщина, — все могут учиться! Нет для вас ничего невозможного! Хе… Тут, я вижу, сидят Дон Су и Сун И. Как вы думаете: подходящая парочка? И говорят, будто они нравятся друг другу. Не сосватать ли нам их, а?
Старик лукаво взглянул на мать Сун И.
— Правильно, дедушка! — с живостью откликнулся Чен Сек. — Младший брат уже помолвлен, а старший — еще нет! Не порядок!
— Значит, согласны со мной? Ну, делать нечего, придется мне быть сватом. Надо вот только с матерью посоветоваться. Что скажете, если мы поженим вашу дочь и Дон Су?
— А что ж! Если они нравятся друг другу, то и я не возражаю! — весело ответила мать Сун И.
— Значит, по рукам! Между собой-то они, наверно, давно уж договорились. Правда, Дон Су?
Молодежь громко рассмеялась.
— Значит, с тебя, Дон Су, тоже причитается! А как вы думаете, ребята: не решить ли нам вопрос об их помолвке… хе-хе… демократически?
— Верно! Здорово придумал дед!
Старик напустил на себя серьезный, торжественный вид.
— Кто за то, чтобы Дон Су и Сун И помолвились, прошу поднять руки.
Первым поднял обе руки сам старик Ко. А за ним подняли руки и все остальные, кроме Дон Су и Сун И.
— Кто против?
— Ой, дедушка, как вы замечательно председательствуете!
— Еще бы! Эх, сбросить бы мне годков малость, я бы от вас ни в чем не отстал!
— Значит, дедушка, помолвка между Дон Су и Сун И решена?
— А как же! Думаю, что наш высокоуважаемый Дон Су ничего против не имеет? Не так ли?
— Я н-не знаю… — Дон Су смущенно опустил голову.
— Как так не знаешь! Э-э, да я тебя насквозь вижу, плут ты этакий! Сам, небось, рад-радешенек!
Снова смех, веселые хлопки.
— Раз уж зашла речь о помолвке, — вмешалась мать Сун И, — то я, дедушка, вот о чем вас попрошу: узнайте, что думают на этот счет отцы. А тогда — совет да любовь молодым!
— Уж вы не извольте беспокоиться! Раз я заделался сватом, значит, все будет в порядке. Хорошему свату, говорят, полагаются три рюмки сури. Я уверен, что сури мне обеспечена! Ха-ха!
Старик Ко оборвал вдруг смех, задумался о чем-то. Лицо его стало грустным.
— Нам вот показали сегодня кукольный театр. Прежде-то по деревням много было таких театров. Пришли японцы — и все заглохло. А теперь снова возрождается.
— Э, дедушка, вот станет наша Корея единым демократическим государством, тогда далеко до нее будет старой Корее! — с горячей надеждой воскликнул Сен Дар Хо. — Перед каждым корейцем раскроются богатства культуры!
— Потому я и говорю, детки: в хорошее время вы живете! А впереди — и еще лучшие деньки! Это нам, старикам, не суждено их увидеть. Смерть-то уж где-то рядом ходит, окаянная!
— Не горюйте, дедушка, до смерти вам еще далеко! — утешала старика мать Сун И. — Доживете и вы до счастливых дней!