Брови миссис Фарадей взлетели на лоб чуть ли не до линии волос.

– Нет сомнений, что он… э… с благодарностью их принял. – Она раскрыла веер и, перехватив руку мужа, что-то сказала ему шепотом, а когда тот уставился на Анджелину, шлепнула его сложенным веером.

Вероятно, женщина подумала, что Анджелина обманула ее, подняв свой социальный статус.

– Если хотите, можете с мужем подняться наверх, чтобы осмотреть комнаты, расположенные там, – предложила Анджелина. – А когда закончите, найдете нас в гостиной.

Миссис Фарадей чуть ли не волоком потащила мужа за собой вверх по лестнице.

Колин повел Анджелину в гостиную и тихо спросил:

– Что это с ними?

– Миссис Фарадей наверняка решила, что я твоя любовница, но выдаю себя за леди Анджелину.

– О нет!

Она кивнула.

– Как только я сказала, что ты мне не муж, ее это страшно поразило и одновременно заинтересовало.

От смеха у него затряслись плечи. Он подошел к окну и раздвинул шторы.

– Ничего удивительного, что тут так темно. Тучи стали просто черными.

Послышался раскат грома. Анджелина тоже подошла к окну, и в этот момент молния озарила полнеба.

– О боже, какая жуть!

– Надеюсь, мы не попадем в ураган на обратном пути.

Анджелина вздрогнула, и Колин взял ее за локоть:

– Давай вернемся на софу. Это все скоро закончится.

Раздался бой часов, и до них донеслись приближающиеся голоса.

Колин с Анджелиной встали.

– Жене хотелось бы осмотреть гостиную, – сказал Фарадей, входя.

– Пожалуйста, проходите, – пригласил их Колин. – Если возникнут какие-то вопросы, будем рады ответить.

Как оказалось, у миссис Фарадей было много вопросов касательно гостиной. Ее явно неприятно удивили светлые пятна на стенах в тех местах, где висели картины.

– Лучше бы их вернуть на место, чтобы пятна не бросались в глаза.

– То были семейные портреты, – пояснил Колин. – Их перевезли в другое поместье.

– Понятно, – буркнула она, обходя комнату. – Мебель старомодная, деревянные панели на стенах, чтобы спинки стульев их не царапали, – больше такие не делают.

– В доме давно никто не живет, – сказал Колин.

– Тут многое нужно переделать. – Миссис Фарадей снова приложила руку к круглому животу. – Где мне взять на это время? У меня скоро минуты свободной не будет.

– Об этом надо подумать.

Анджелина едва держала себя в руках, чтобы не нагрубить этой стерве.

Осмотрев роспись на потолке, миссис Фарадей осведомилась:

– Это копия?

Анджелина и Колин обменялись улыбками.

– Нет, это оригинал.

– Вы уверены? – скептически спросила миссис Фарадей.

– Она здесь бог знает сколько лет, – заверил ее Колин.

– А где ковры?

– Они выцвели, и их убрали, – ответила за него Анджелина.

– Полагаю, их можно поменять, но это дополнительные расходы, да, дорогой? – обратилась миссис Фарадей к мужу.

– Вне всякого сомнения, – поддакнул тот.

Она взяла мужа за руку.

– Я в восторге от детской, но мне было сказано, что вы оставляете за собой кресло-качалку и колыбель, лорд Рейвеншир.

– Именно так, – отозвался Колин.

– Тут мне многое нравится, но хотелось бы еще раз взглянуть на второй дом. Это поместье значительно дороже того, и здесь множество недостатков. Но мы, конечно, все как следует обдумаем.

Анджелина в досаде покусала губу: эта женщина слишком очевидно пыталась сбить цену.

– Так трудно принять решение! – воскликнула миссис Фарадей. – Ничего мне не подходит.

Колин откашлялся.

– Мистер Фарадей, у вас еще есть вопросы?

– Нет, милорд. В течение недели или немногим больше я свяжусь с вашим достопочтенным отцом, тогда мы и примем решение. Вряд ли нам потребуется для этого еще раз приезжать сюда. Вот и все. – Мистер Фарадей хихикнул.

– Пойдем, дорогой, – позвала его жена. – Я надумала посмотреть то место еще раз. – Она помолчала и добавила: – Мы очень серьезно настроены приобрести поместье. Расположение нас устраивает – тут неподалеку живут наши родственники.

– Я понял, – равнодушно отозвался Колин.

Они проводили чету вниз по лестнице, и Колин открыл перед ними входную дверь. Дождь хлынул как из ведра.

– Осторожнее, не споткнитесь! – крикнул он им вслед, когда мистер и миссис Фарадей заторопились к карете.

Грянул гром, и Анджелина испуганно ахнула. Колин захлопнул дверь и взглянул на нее.

– Теперь понятно, почему отец от них в бешенстве.

– Я своим ушам не поверила, когда она спросила, уверен ли ты, что роспись на потолке – оригинал.

Они дружно рассмеялись.

– Твой отец не должен больше идти на поводу у Фарадея: он совершенно бесхарактерный, а его жена весьма вульгарная особа. Представляешь, как они станут надоедать своими визитами в Дирфилд?

– Страшно подумать. Нужно тысячу раз все взвесить, прежде чем продавать им дом, – заметил Колин.

– Может, теперь отец оставит поместье за тобой, – предположила Анджелина. – Я не сомневаюсь: он хочет, чтобы ты жил поблизости.

– Не проголодалась? Раз уж мы привезли с собой кучу продуктов, можно устроить ленч. А потом вернемся домой.

От нее не ускользнуло, что он никак не отреагировал на ее фразу о Сомеролле, – очевидно, у него не возникло желания обсуждать эту тему.

Они перешли в столовую, и Колин зажег свечи в канделябре. Здесь было сумеречно. Анджелина выложила цыпленка, ветчину, свежий хлеб, сыр и бисквиты. Колин открыл бутылку кларета, и они принялись за еду, запивая ее вином.

Насытившись, Анджелина вздохнула:

– Мы не съели и четверти того, что привезли.

– Пусть лежит до нашего возвращения, – сказал Колин.

– Как здесь уютно! У тебя есть какие-нибудь воспоминания, связанные с этой комнатой?

– Нет, у меня сохранились только смутные воспоминания о детской.

Очередной разряд грома заставил Анджелину вздрогнуть, и Колин, открыв ставни, увидел, как небо прочертила молния и стало светло как днем.

– А вон наша карета. Джон завел ее в старый амбар.

– Ах какой молодец! – Анджелина подошла и встала у него за спиной.

Хорошо хоть нашлось место, где спрятаться Джону с лошадьми.

Опять грохнул гром, и небо вспыхнуло молнией. Анджелина потерла руки и призналась:

– Молнии меня всегда немного пугают.

– В грозу опаснее находиться на улице, – успокоил ее Колин.

В окно ударил порыв ветра, и косой дождь встал стеной.

Через пару минут что-то загрохотало по крыше. Он протер салфеткой оконное стекло.

– Это град.

– Жуткая гроза! – ужаснулась Анджелина.

– Просто подождем, когда она кончится, – предложил Колин. – Может, перейдем в гостиную? Я разожгу камин, выпьем еще по бокалу вина.

Она все еще пыталась растереть застывшие руки.

– Надо было взять шаль.

– Я принесу тебе из спальни покрывало, а потом разведу огонь.

– Хорошо.

Судя по всему, им не удастся выбраться отсюда, пока дождь и град не прекратятся. Оставалось надеяться, что гроза скоро пройдет.

Он прихватил бутылку вина, а она – бокалы. Поставив бутылку на сервировочный столик, Колин повернулся к ней.

– Я буду через минуту.

Гром продолжал греметь, град с дождем колотил по крыше. Анджелина подошла к окну и раздернула шторы. Дождь лил с такой силой, что через волнистые стекла практически ничего не было видно, только стену воды. Послышались звуки шагов, и она с облегчением поняла, что Колин вернулся.

– Я посмотрела, что творится снаружи. Дождь барабанит по крыше.

– Это град барабанит. – Колин остановился у нее за спиной и накинул ей покрывало на плечи. Он был так близко, что Анджелина перехватила запах сандалового дерева, исходивший от него. – Так лучше? – Его дыхание щекотало ей шею.

– Да, спасибо.

Колин задержал на миг руки у нее на плечах, и она вдруг полностью осознала, что он тут, рядом. И испытала прилив воодушевления, как будто он действительно был ее мужем, а она – его женой. Ей стало немного грустно от того, что этот простой успокаивающий жест может никогда не повториться.