Колин едва удержался от саркастического замечания.

– Ты будешь злиться, но я не могу ждать шесть недель. У тебя есть двадцать четыре часа, чтобы принять решение. Если откажешься, будь добр, сообщи мне, и тогда я немедленно продам поместье.

Колин отпустил подлокотники.

– Фарадей согласен на шесть недель. Дай мне три. Гости разъедутся, и я дам тебе ответ.

– Зачем ждать? Просто выбери один из двух вариантов ответа – принять мои условия или отвергнуть.

– Я не умею принимать решения под давлением, тем более жизненно важные. Мне все нужно тщательно обдумать.

– Опять отговорка, – вздохнул маркиз, с трудом сдерживаясь, чтобы не взорваться.

– Называй это как хочешь, только дай три недели, – этого для Фарадея более чем достаточно.

Маркиз поднялся из-за стола.

– Ну что же, в таком случае закончим. Можешь забыть о своих планах по реконструкции особняка.

Колин тоже вскочил, сжав кулаки.

– Нет, я продолжу работу. – «Проваливай к дьяволу! Я не сдамся без борьбы!»

Лицо Колина было таким же мрачным, как небо над головой в этот ненастный осенний день.

Анджелина не проронила ни слова, пока он вел ее к карете: и так ясно, что встреча с отцом не дала положительного результата.

– Отец сказал, чтобы мы взяли к себе в карету Агнес, но она уже сидит рядом с Джоном.

– В этой компании ей комфортнее. – Анджелина понимала, что Колин вне себя и ему надо высказаться.

Когда они оказались в экипаже, Колин, как всегда, сел спиной к лошадям и постучал тростью в крышу. Через мгновение карета тронулась. Ей не терпелось узнать, что случилось, но Колин упрямо смотрел в окно.

Карета свернула на главную аллею, и Анджелина вздохнула.

– Прошу прощения. Надо было отменить поездку в Сомеролл, но я не смог бы заставить себя целый день просидеть в Дирфилде. Смелости не хватило сказать, что наша работа в особняке прекращается: знаю, что это тебя расстроит.

– Сядь рядом со мной, чтобы можно было разговаривать, не повышая голоса, – попросила она.

Он пересел к ней.

– Если хочешь, поделись. Не расскажешь, я пойму.

– Отец встречался с покупателем Сомеролла. Если сделка не состоится в течение полутора месяцев, мистер Фарадей начнет поиски другого особняка, вот отец и дал мне столько же времени, чтобы найти невесту.

– Он, наверное, шутит?

– Нет, он абсолютно серьезен. Мы договорились, что я дам ответ – положительный или отрицательный – через три недели. – Колин тяжело вздохнул, а потом безрадостно засмеялся. – Я уже думал о том, чтобы отправиться в Лондон и попросить руки первой встречной леди. Но это невозможно. Требование отца нереально. Теперь мне нужно примириться с будущей потерей Сомеролла.

– Он должен доверять тебе. Ты его единственный сын.

– Доверие ведь нужно заслужить.

Его скепсис удивил ее.

– Что ты имеешь в виду?

– У отца есть причины не доверять мне. Не заблуждайся. Я ведь не хотел приезжать сюда, и он знает об этом. Но отец прислал письмо, из которого я узнал, что Сомеролл выставлен на продажу. Только это и заставило меня предпринять путешествие. – Он посмотрел ей в глаза. – Иначе духу моего бы здесь не было.

– А как же встречи с близкими?

Взгляд его стал жестким.

– Ты хочешь услышать правду или сладкую сказочку?

Анджелина разгладила перчатки на руках и заглянула ему в глаза.

– Как бы ты ни пытался меня убедить, что тебе дела нет до твоей семьи, я видела твою радость от встречи с сестрами. Репутация у тебя отвратительная, тут трудно спорить, но мне не верится, что ты безвозвратно порочен.

– Не будем спорить о глубинах моей порочности. Просто помни, что с такими, как я, нужно быть настороже.

Ей стало любопытно, не сказал ли он это для того, чтобы оттолкнуть ее, и она заметила:

– Маркиз богатый человек. Ему нет смысла торопиться с продажей.

– Почему же, есть, – возразил Колин. – Оглянись вокруг. Это не место, а чудо в прямом смысле слова. Но пройдет еще немного времени, и разруха возьмет свое.

– Это понятно. Хотя что могут значить для него каких-то пять месяцев? Ничего. А для тебя это решающий срок. Брак невозможно расторгнуть – во всяком случае, без скандала. Он должен дать тебе шанс.

Колин уперся локтями в колени и вздохнул:

– У него есть повод не доверять мне. Мне жаль, что я ввел тебя в заблуждение. Хочешь, остановим карету и развернемся назад?

Вид у него был подавленный, и Анджелина заявила:

– Нет, мы будем продолжать работу, потому что в отведенное время можно еще кое-что сделать. За три недели перероем каждый сундук и каждый ящик, пока не найдем миниатюру с портретом.

– Можем и не найти.

Анджелина положила руку ему на локоть.

– Не важно, нам нужно постараться.

По крайней мере он будет знать, что попытался, хотя, возможно, все это и без толку.

Колин кивнул.

– Она наверняка лежит в одном из этих дьявольских сундуков. У нас есть три недели, чтобы отыскать ее.

Анджелина молилась, чтобы миниатюра оказалась там. Для него будет тяжелым ударом, если не найдет ее.

Они без устали работали на чердаке. Колин отставил в сторону портреты деда и бабки, присоединив их к портрету отца. Анджелина нашла его портрет со щенком.

– Ты мне тут нравишься.

– А, Спотти. Это был хороший пес.

– Сколько тебе на этом портрете?

– Не знаю.

– Могу с уверенностью сказать, что это ты.

– Не можешь.

– Конечно, могу. Я узнаю эти кудряшки везде.

Он засмеялся.

– Я всегда ходил на охоту вместе с отцом и дедом. Спотти приносил каждую подбитую птицу, что бывало не часто. Наши с тобой отцы, наверное, худшие стрелки в Англии.

Она тоже засмеялась.

– Портрет твоих родителей тут есть?

– Кроме тех, что я нашел, нет. Другие, вероятно, лежат где-нибудь в Дирфилде.

Колин отложил для себя всего несколько вещей, включая письма, которые они нашли накануне и забыли забрать с собой.

Он открыл следующий сундук и принялся вытаскивать коробки, в которых чего только не было: тарелки, часы, бутылки, свечи, скатерти, щетки, бритвенные принадлежности, мыло и старая одежда. И много чего еще. Анджелина не воспринимала все это как реальные вещи. Пространство вокруг заполняли обломки чьей-то прежней жизни.

Когда немного позже на чердаке появилась Агнес, Анджелина поднялась и сообразила, что у нее от работы ноют руки.

– Ты закончила чистить мебель в спальнях? – спросила она у служанки, стягивая перчатки.

– Да, миледи.

– Если хочешь, сходи перекуси вместе с Джоном.

– Я уже себе это позволила. Ничего, миледи?

– Очень предусмотрительно с твоей стороны.

– Я готова заняться камином, миледи, только сначала надо вокруг него насыпать песку.

Анджелина захлопала глазами.

– Песку?

– Да, миледи. Если из камина вдруг вылетит искра или головешка, то песок предотвратит пожар.

Девушка прислуживала на кухне, поэтому и знала такие вещи. Анджелина посмотрела в сторону Колина.

– У тебя есть какие-нибудь соображения?

Он как раз открыл следующий сундук.

– Агнес, насколько я понял, у тебя есть опыт в подобных делах?

– Да, милорд. Это моя работа – разводить огонь в плите на кухне и во всех каминах Дирфилда.

Колин отряхнул руки.

– Позвони в колокольчик, если вдруг возникнут сложности, пусть даже небольшие. Безопасность прежде всего.

– Да, милорд. – Она коротко присела и ушла.

– Теперь можно не беспокоиться и не привозить сюда повара, – сказала Анджелина.

Колин вытащил из кармашка часы.

– Уже перевалило за два. Ты, должно быть, проголодалась.

Она улыбнулась:

– А ты?

– Да, это тяжелая работа. Только, боюсь, мы занимаемся бесполезным делом.

– Не согласна, – возразила она. – Ты отыскал портреты и еще кучу вещей, которым найдется применение. Мы найдем миниатюру. Она где-то здесь.

Улыбка у него увяла.

– Осталось всего два сундука.