Иногда приходится выстроить целую цепочку таких решений или даже ветвящееся дерево: разные решения одного вопроса могут порождать следующие вопросы. Этого не следует бояться, вполне возмолено бывает предложить комплексный ответ, где частные ответы на разные вопросы будут увязаны друг с другом.
Экзегетический анализ затрагивает самые разные аспекты текста. Многое зависит от жанровой принадлежности и контекста, а центральным элементом можно считать лингвистический и литературно-риторический анализ. В этом отношении экзегетика более всех прочих наук заимствует от филологии, именно ее развитие в течение последнего столетия обогатило экзегетов многими новыми методами, отчасти и заставило пересмотреть устоявшиеся взгляды. Так, именно филологи настояли на том, что немыслимо определять значение слова только по его этимологии или видеть в каждом случае употребления этого слова строго определенный термин.
Впрочем, экзегетический анализ не сводится к анализу филологическому, поскольку широкий историко-социальный контекст, представления изначальной аудитории, а значит, и смысл текста невозможно адекватно понять без учета данных социологии, антропологии, психологии и других общественных дисциплин, которые также активно развивались в последние десятилетия.
Разные тексты требуют разных подходов, для каждого, как показывает опыт, решающими могут стать разные этапы экзегетического анализа. Порой мы приходим к выводу, что наши догадки относительны: например, две версии выглядят равно убедительными, или у нас вообще нет сколько-нибудь убедительной гипотезы. Осознание пределов нашего знания тоже исключительно полезно.
Интересно, что при обращении к комментариям отцов Церкви и раввинов, а равно и к научным комментариям XX—XXI вв., мы находим между ними куда больше сходства, чем можно было бы ожидать. Некоторые гипотезы живут столетиями, и принципиальные аргументы в их поддержку остаются все теми же. Разумеется, традиционные толкования и современная научная экзегеза — далеко не одно и то же, но между ними могут быть построены мосты. Это не так уж и удивительно, если учесть, что при всем научном прогрессе человек остается прежним, его волнуют все те же вопросы, даже если он мыслит иными категориями и пользуется совершенно другими словами.
Стоит также сказать несколько слов о перспективах экзегетики и вообще библеистики в России. Понятно, что в годы атеистической советской власти она фактически отсутствовала в нашей стране, в лучшем случае люди просто знакомились с текстом Библии, и лишь единицам из них были доступны какие-то серьезные работы по библеистике. Но абсолютно ни у кого не было доступа даже к сотой доле тех книг и статей, которыми свободно мог располагать студентпервокурсник рядового западного университета.
Казалось бы, запрет снят уже более двух десятилетий назад, но научные школы не возникают сами собой на пустом месте. К сожалению, сегодня российская библеистика все еще находится в зачаточном состоянии, и трудно ожидать ее расцвета в ближайшем будущем, если у нас нет, к примеру, достаточного количества специальных книг в библиотеках.
Что можно делать в этой ситуации человеку, который всерьез хочет заниматься библеистикой? Разумеется, сегодня мы можем выезжать за границу, получать материалы по интернету, общаться с коллегами по всему миру. Таким образом, включиться в мировую науку все-таки возможно. Но трудно бывает оставаться на должном уровне: Библия слишком хорошо исследована, по каждому проблемному стиху существуют десятки статей и две-три монографии. Далеко не в каждой из таких работ действительно содержится нечто ценное и самостоятельное, но все их приходится учитывать, и в условиях нашего ограниченного доступа к литературе и конференциям это едва ли возможно. Поэтому во многих областях частных исследований российскому библеисту трудно сказать новое слово.
Правда, есть белые пятна и в библеистике, например, история византийского греческого текста Писания, т.н. «Лукиановской редакции». Современная наука на Западе обращает на него сравнительно мало внимания, хотя и там немало уже было сделано для анализа Септуагииты; в частности, ее текст был переведен на основные европейские языки — к сожалению, кроме русского. Но полноценного критического издания этого текста пока нет. Если же говорить о церковнославянской Библии, то ее анализ на уровне современной текстологии еще только начинается.
Вместе с тем, перед экзегетами стоит немало прикладных задач. В основном они связаны с подготовкой новых переводов Библии на современные языки и с качественной популяризацией. Все больше русских книг, посвященных Писанию, выходит с каждым годом, но среди них крайне мало таких, которые на должном уровне привлекали бы данные экзегетического анализа. Как правило, все сводится к проповеди или личным наблюдениям.
Иными словами, экзегетам в России XXI в. хватит дел.
В самом конце этой книги мне хотелось бы рассказать об одном событии из моей собственной жизни. Однажды в церкви я услышал, как был прочитан отрывок из Евангелия от Луки (24:13-35). Там говорилось о том моменте, когда и распятие, и Воскресение уже состоялись, но большинству учеников еще предстояло понять и принять это. И вот двое из них отправлялись из Иерусалима в Эммаус. Путь был неблизкий, они обсуждали все происшедшее у них на глазах: «Тот, Который должен избавить Израиля» умер позорной смертью на кресте, никакого избавления не произошло. Да, женщины увидели пустую гробницу и даже слышали от ангелов, будто Он жив, но поверить в это не было никакой возможности. Они шли, и шли, и обсуждали все эти события, с горечью и недоумением вспоминая все чудеса, все проповеди — все, что связывали они с победой Мессии и что на сей раз не сбылось.
И вот им встретился по дороге некий Человек. Они поделились с ним своей печалью, и тогда Он, «начав от Моисея, из всех пророков изъяснял им», что Мессии и следовало пострадать, прежде, чем войти в славу. Они готовы были согласиться, в них «горело сердце», но все же, все же... День уже клонился к вечеру, когда их путь был окончен. Они пригласили Незнакомца разделить с ними ужин, и вот Он благословил, преломил и подал им хлеб... Они узнали голос, руки, жесты и слова молитвы Своего Учителя! Сколько бы ни говорили они с Ним о Писании, подлинная встреча еще оставалась впереди, для нее недоставало чего-то личного и живого.
Я подумал тогда, что библеисты подобны этим ученикам. Они тщательно исследуют Писание, они стараются вместить его, поставить его в центр своей жизни — но им порой недостает этой единственной Встречи. Они долго говорили о Христе, но узнали Его только в преломлении хлеба, в живом и непосредственном общении. Но значит ли это, что их разговоры не имели смысла? Отнюдь нет, если бы не их напряженный интеллектуальный поиск, не эта их беседа, то и Встречи бы не было — они бы просто прошли мимо Незнакомца. Им нечем было бы с Ним поделиться, незачем было бы приглашать его в свой дом.
Но когда ученикам открывается Господь, то они, забыв об утомительном пути, об изначальной цели своего путешествия, бросают все и отправляются обратно в Иерусалим, чтобы поделиться чудом и радостью Воскресения с остальными.
Может быть, этот рассказ прозвучит как непрошеная проповедь, но все же мне хотелось бы напомнить всем, верующим и неверующим, что за каждым текстом стоит личность человека, или даже многих людей, составлявших, записывавших и сохранявших эти тексты. Наша попытка эти тексты истолковать, по сути, есть наша попытка их понять.
Экзегетика, в конечном счете — это поиск подлинной Встречи.
СОДЕРЖАНИЕ
СОДЕРЖАНИЕ
БИБЛИОГРАФИЯ
Издания Полной Библии, Нового или Ветхого Завета
