Четыре человека вылезли из люков и пришли на мостик. Корабль наполнился пронзительными голосами людей, переговаривающихся по системе внутренней связи.

— Метеорит, — объяснил Сэмшоу. — Упал и поднял волну в тридцати километрах к югу.

Капитан Рид, такой же седой, как Сэмшоу, хотя и на двадцать лет моложе океанографа, покинул свою кабину и присоединился к собравшимся на мостике. Он с любопытством выслушал Сэмшоу и с сомнением посмотрел на него.

— Мистер Чао, что у нас впереди?

— Неприятность, капитан, — ответил Чао. — Чертовски сильный шторм. Очень быстро надвигается. — И он ткнул пальцем на увеличенное изображение на экране радара. Облака сине-красной вереницей стремительно приближались к ним. Шторм был уже виден.

Дэвид Сенд с недовольной гримасой на покрасневшем лице, ворча, поднялся с нижней палубы.

— Уолт, что бы там ни было, но вся работа полетела к чертям. У нас… О, Господи! — оправившись от вида надвигающейся стихии, он выругался. — Все шло так хорошо, а теперь на графике пик.

— Пик?

— Аномалия с короткой длинной волны. Резкий наклон, потом на мгновение ноль, а затем медленный подъем. Все погибло. Надо снова все проверять, может, даже послать установки обратно в Мериленд.

Капитан приказал развернуть судно так, чтобы шторм обрушился на нос. То тут, то там раздавались предостережения, свист, крики, трезвонили звонки.

— Что случилось? — спросил Сенд. Гнев, охвативший его, уступил место тревоге.

— Метеорит, — сказал Сэмшоу. — Огромный.

Фронт урагана накрыл корабль спустя семь минут после того, как Сэмшоу увидел падение в море огненного шара.

«Дискаверер» упал в пропасть между двумя волнами, а потом взлетел над водой. Нос судна устремился в черное небо. Сэмшоу и Сенд крепко вцепились в поручни мостика. На их лицах застыли напряженные улыбки. Команда трудилась вовсю, стараясь, чтобы корабль не потерял управление, а капитан, не отрываясь, смотрел вперед.

— Мне приходилось бывать в худших переделках, — пытался перекричать стихию Сэмшоу.

— А мне нет, — выкрикнул в ответ Сенд.

— Я чувствую себя хмельным от восторга. Настоящая экзотика — высший класс. Увидеть, как метеорит упал в морские воды и что из этого вышло… Стоит сообщить на берег.

— Кто напишет отчет?

— Мы вдвоем.

— Я отключил оборудование, обнаружив аномалию. Когда прояснится, надо будет сделать еще один заход.

«Дискаверер», подумал Сэмшоу, выстоит. Непогода вскоре вновь сменится тишиной. Он ничуть не сомневался в этом. Лишь только ливень начал стихать и волны уменьшились, Сэмшоу пошел в каюту, чтобы записать все факты, цифры и уравнения, необходимые для понимания происшедшего. Сенд, шатаясь, как пьяный, направился по коридорам и лестницам вниз. Проходя мимо Сэмшоу, он успел сказать, что хочет опять проверить проклятые гравиметры.

На следующий день, когда пришла их очередь передавать по радио сообщение в Ла-Джоллу, ученые все еще не пришли к окончательным выводам.

Больше всего их занимало одно явление: все три гравиметра зарегистрировали «пик» одновременно. Падение метеорита не могло вызвать такого отклонения. Предназначенные для работы в самолетах, на кораблях, гравиметры не реагировали на удары даже большей силы. Да и кроме того, метеорит упал в море уже после того, как график изменился.

Сенд составил список возможных гипотез и показал его Сэмшоу, когда они остались наедине.

— Все очень просто, — сказал он за завтраком. Они сидели на камбузе, и перед ними стояли тарелки с рубленой солониной и поджаренным белым хлебом. — Я сделал некоторые расчеты и сравнил три графика. Установки расположены слишком близко друг от друга, чтобы нам обращать внимание на показания каждой из них. Но я взял числовое выражение каждого пика и обнаружил очень незначительный временной интервал между ними. Объяснение этому лишь одно. Анализируя явления, связанные с приливом и отливом, и делая поправку на поведение корабля как гравитационного объекта, график указал на объект массой около ста миллионов тонн, пронесшийся над установками по кривой.

— И откуда появился этот объект? — рассеянно спросил Сэмшоу.

— Непосредственно с севера, я полагаю.

— Где он упал?

— В сотне или в двухстах километрах отсюда.

Сэмшоу обдумал слова коллеги. Чем бы ни оказался огненный шар на самом деле, но он не тянул на сотню тонн и уж никак не на сто миллионов. Если бы над кораблем действительно пронеслось небесное тело размером с гору, то оно, упав в воду, расплескало бы Тихий океан, словно кофе в чашке.

— Ну, хорошо, — сказал Сэмшоу. — Проигнорируем показания графика. Будем считать, что имеем дело с обычной аномалией.

— Обычной — на всех трех гравиметрах? — спросил Сенд, саркастически ухмыляясь.

Нарядный отлично сшитый серый костюм шел миссис Саре Крокермен. Густые темные волосы Первой леди были тщательно уложены. Когда она наливала Хиксу кофе, писатель обратил внимание на безукоризненно ухоженные руки. Ногти, покрытие бронзовым лаком, слегка поблескивали, когда на них падал неяркий свет, проникающий через двустворчатые окна, расположенные позади обеденного стола — погода стояла по-зимнему пасмурная. Обставленная тиковой мебелью кофейного цвета гостиная выглядела пустой, но уютной. Внизу, за окнами, простиралось зеленое пространство Национального парка.

Если не считать сотрудника секретной службы, сопровождавшего Хикса — парня с непроницаемым лицом, по фамилии Батлер, — они были одни в квартире на Саммит-стрит.

— Президент продолжает оплачивать эту квартиру по моему настоянию, — объяснила миссис Крокермен, опуская стеклянный кофейник на вязаную салфетку. Она поставила перед Тревором чашку кофе и села напротив. Ее колени, обтянутые нейлоном, упирались в ножку стола.

— Мало кто знает о ее существовании. Муж считает, что мы сможем сохранить секрет еще в течение месяца или двух. Поэтому я все реже думаю о ней как о своем убежище, но, тем не менее, по-прежнему нахожу здесь отдохновение. Надеюсь, вы поймете, как много значит для меня эта маленькая тайна.