Затем шел анализ тканей пришельца. Во всех тканях отсутствовала клеточная структура как таковая. Более того, каждый участок его тела или орган был снабжен отдельной системой обмена веществ, связанной с другими участками или органами, но не являющейся частью одной общей системы. В теле Гостя не было ни одного отверстия, которое способствовало бы освобождению организма от выделений. Выделения и отходы деятельности органов накапливались в тканях и оставались там. Пхань полагал, что это и могло оказаться причиной смерти. «Допускаю, что отсутствие каких-то питательных веществ в земной среде привело к изменениям в организме Гостя, которые не могут быть обнаружены в результате наших исследований. Допускаю также, что Гость в своей привычной среде был каким-то образом связан со сложной системой жизнеобеспечения, очищавшей его организм от выделений. Есть вероятность, что Гость болел и отдельные органы не могли выполнять свои функции».

Далее следовала сноска: «Ни по каким параметрам Гость не может считаться жизнеспособным организмом». Примечание подписал Харолд Файнман, не участвовавший в заключительной стадии аутопсии. И больше никаких дополнений.

Однако автор отчета, предельно ясно излагая факты, все же чего-то не договаривал. Файнман, по крайней мере, намекал, что Гость на самом деле был совсем не тем, чем казался…

В низу стопки лежал буклет, посвященный австралийским событиям. Чувствовалось, что над ним работали в спешке и что много фрагментов изъято. Буклет начинался с обзора заявлений механических пришельцев, вышедших из горы в Большой пустыне Виктории.

Хикс потер глаза рукой. Свет горел слишком слабо, чтобы читать. Журналист не в первый раз держал буклет в руках. Все же, ему необходимо как следует подготовиться к утренней встрече президента с представителями Австралии. Хиксу предстоит сопровождать Крокермена в Овальный кабинет.

«Тот факт, что наши исследователи понимают речь механических существ, сам по себе поразителен. Инопланетяне овладели английским, кажется, в совершенстве. Они отвечают на вопросы быстро и не раздумывая».

Хикс изучил глянцевые цветные фотографии, вложенные в буклет. Два дня тому назад австралийское правительство разослало по комплекту фотографий с приложенными к нему видеокассетами во все агентства новостей мира. Теперь в каждом доме, в каждой уважающей себя семье имелись изображения трех серебристых роботов, похожих на тыквы, парящих над деревянной оградой с колючей проволокой, или возле большой гладкой скалы красного цвета, или рядом с отверстием в этой скале.

«Каждым словом роботы подчеркивают свои добрые намерения и благожелательность. Они хотят помочь жителям Земли реализовать свой потенциал, достичь гармонического развития и воспользоваться своим правом стать равным партнером в процессе всегалактического обмена».

Хикс нахмурился. Сколько лет приходилось ему вникать в параноидальный бред научной фантастики, отбивший в нем веру в инопланетян, дары приносящих? Среди множества фильмов о первых контактах лишь самая малость трактовала эпохальное событие как счастливую веху в истории человечества.

Как часто во время просмотров этих нескольких лент слезы застилали глаза Хикса, даже если он и старался оставаться скептиком. Великий момент, встреча людей Земли с друзьями, пришедшими с далеких планет…

И вот это произошло в Австралии. Мечта стала явью.

И калифорнийский кошмар…

Ни по каким параметрам Гость не может считаться жизнеспособным организмом.

Хикс положил австралийский буклет на стопку и неловко потянулся к выключателю. Лежа в темноте, он заставил себя равномерно и неглубоко дышать, чтобы ни о чем не думать и заснуть. И все же сон пришел не сразу и не принес успокоения.

Крокермен, одетый в широкие брюки и белую рубашку, без пиджака и галстука, со следами кровоостанавливающего карандаша на подбородке, вошел в канцелярию начальника штаба. Он приветливо кивнул тем, кто уже собрался в комнате: Гордону, Хиксу, Роттерджеку, Фултону, Лерману и самому начальнику штаба — невысокому лысеющему Ирвину Шварцу. Часы показывали восемь тридцать, хотя в помещении без окон время мало что значит. Артур подумал, что обречен провести всю оставшуюся жизнь в тесных комнатках в компании чиновников и политиков.

— Я пригласил вас сюда, чтобы вы предварительно ознакомились с нашими собственными материалами по Большой пустыне Виктории, — сказал Крокермен. — Вы читали их буклет, я полагаю? — Все кивнули. — По моей просьбе мистер Хикс приведен к присяге и оформлен его допуск к секретным документам…

Роттерджек выглядел подавленным.

— Теперь он один из нас. А где Карл?

— Все еще в дороге, — ответил Шварц. — Он звонил полчаса назад и предупредил, что опоздает на несколько минут.

— Хорошо. У нас не слишком много времени. — Крокермен встал и прошелся перед собравшимися. — Я начну. В районе австралийской горы работают «один или более» наших людей. Нет нужды говорить о деликатности этого факта, но примите мои слова как напоминание…

Роттерджек бросил очень многозначительный взгляд на Хикса. Тот не отреагировал.

— По иронии судьбы, информация, переданная нашими агентами, только подтверждает то, что австралийцы и так не скрывают. Вся эта история внушает оптимизм. Мы накануне эры больших открытий. Роботы уже начали объяснять, каким образом они устроены. Что вы хотите сказать, Дэвид?

— Австралийцы поделились информацией, касающейся некоторых аспектов физики. Информация получена от роботом, — заметил Роттерджек. — Она эзотерична по сути и имеет отношение к космологии. Два австралийских физика заявили, что теорию сверхнатяжения следует пересмотреть или дополнить.

— Какая разница! — буркнул Фултон.

Роттерджек усмехнулся почти злорадно.

— Это очень важный вопрос, генерал. По вашему поручению, Артур, я передал уравнения и формулы, полученные у роботов, Мохаммеду Абанте в Пеппердинский университет. В настоящее время он набирает группу для изучения этой информации, и мы надеемся, что через несколько дней узнаем результаты. Австралийцы продолжают молчать о находке в Калифорнии. Вероятно, они хотят, чтобы мы сами посвятили роботов в нашу тайну.

В комнату вошел Карл Маккленнан с портфелем, который выглядывал из-под пальто, переброшенного через руку. Он осмотрелся и не увидел ни одного свободного места за исключением стульев, оставленных для представителей Австралии. Заметив Карла, остановившегося у стены, Хикс подумал, не стоит ли встать и уступить место советнику по национальной безопасности, но решил, что такой поступок не прибавит ему популярности.

Крокермен вкратце пересказал Маккленнану, что они уже успели обсудить.

— Вчера вечером я закончил первый раунд переговоров с австралийским правительством и научными экспертами. Они согласны сохранять секретность, — сообщил Маккленнан. — Сегодня мы можем вести с ними честную и открытую беседу. Запретных тем больше не существует.

— Отлично! — воскликнул Крокермен. — Я хочу, господа, как можно быстрее предать случившееся огласке. Надо разработать план. Полагаю, мы управимся за месяц.

Маккленнан побледнел.

— Господин президент, мы еще не обсуждали этот вопрос.

Роттерджек и Маккленнан разом бросили на Хикса недовольные взгляды. Хикс оставался спокойным: Я пропускаю ход, господа.

— Не обсуждали, — небрежно согласился Крокермен. — Тем не менее, огласка — это то, к чему мы должны стремиться. Убежден, что скоро расползутся слухи, и будет лучше, если каждый гражданин узнает обо всем от квалифицированных специалистов, а не от невежественного соседа. Или я не прав?

Маккленнан с трудом выдавил «да», хотя лицо его оставалось напряженным.

— Прекрасно… Австралийцы будут в Овальном кабинете через пятнадцать минут. Может, остались вопросы, разногласия, которые необходимо обсудить перед встречей?

Шварц поднял руку.

— Слушаю, Ирвин.

— Господин президент, входят ли Том Джекс и Роб Тишман в нашу группу? — спросил Шварц. Тишман являлся пресс-секретарем Белого Дома. — Если мы и впрямь собираемся огласить факты, то Робу и Тому потребуется время для подготовки.