Бразерхуд прокручивает ленту дальше. Лавина звуков, когда Сефтон Бойд закуривает сигарету. Пушечный выстрел резко распахиваемой и вновь захлопываемой двери — знак того, что Стегги вернулся в раздражении.

Бразерхуд и сэр Кеннет на лестничной площадке.

«В чем дело, старина?» — очень громко произносит сэр Кеннет.

«Я спросил вас, где, вы думаете, он может находиться?» — говорит Бразерхуд.

«Наверху, старина. Вы же сами сказали — наверху. — Перед мысленным взором Бразерхуда встает одутловатое лицо сэра Кеннета, близко придвинутое к его лицу, кривая ухмылка. — Позаботьтесь об ордере. Тогда, может быть, я и разрешу вам взглянуть. А может — не разрешу. Не знаю еще. Надо поразмыслить».

Бразерхуд услышал, как загромыхали его шаги вниз по лестнице. Услышал, как он вышел в холл и как к шагам его присоединилась более легкая поступить Стегги. Услышал язвительное «спокойной ночи» Стегги и грохот отодвигаемых засовов, когда Стегги отпирал ему дверь. И последовавший затем сдавленный крик, когда Бразерхуд, зажав ему рот одной рукой и оглушив ударом по затылку другой, выволок его из дома. Потом удар — голова Стегги стукнулась о резную колонну изящного крыльца, и собственный его голос — в самое ухо Стегги:

«Что, уже припирали тебя так к стенке когда-нибудь,?»

В ответ хныканье.

«Кто еще живет в этом доме, сынок?»

«Никто».

«А кто ходил по второму этажу сегодня вечером взад-вперед, так, что из окна было видно?»

«Я».

«Зачем?»

«Там моя комната».

«А я думал, что вы вдвоем, как молодожены, размещаетесь в одной комнате».

«Но комната-то у меня быть должна, правда? Мне ведь тоже, как и ему, иной раз хочется побыть одному».

«И больше в доме совсем никого нет?»

«Совсем никого».

«И всю эту неделю не было?»

«Всю неделю не было. Я же сказал! Эй, подожди!»

«Что случилось?» — Бразерхуд говорит это уже издали, направляясь к воротам.

«У меня ключа нет. Как я попаду обратно в дом?»

И громыхание калитки.

Он позвонил Кейт. Никто не ответил.

Позвонил жене. Никто не ответил.

Позвонил на Пэддингтонский вокзал и выписал остановки и время прибытия на каждую из них поезда со спальными вагонами, следующего от Пэддингтонского вокзала на Пензанс через Рединг.

Промучившись с час в попытках уснуть, он вернулся к письменному столу, вытащил из ящика и придвинул к себе папку с делами, имеющими отношение к Лэнгли, и в который раз внимательно вгляделся в изможденные черты герра Петца-Хампеля-Заворски, предполагаемого куратора Пима, не так давно встречавшегося с ним на Корфу, — подлинная фамилия неизвестна, согласно неточным сведениям, участник чешской археологической экспедиции в Египет в 1961 (Петц), согласно неточным сведениям, служащий чехословацкой военной миссии в Восточном Берлине (Хампель)… рост метр восемьдесят, сутул, слегка припадает на левую ногу.

«Он говорил о Братхуде и о каком-то втором, — так сказал Сефтон Бойд. — Они ему как родные. Пим сбежал от него».

«Он ваших рук дело, Джек, — услышал он слова Белинды. — Он поступал так, как вы ему велели».

Он все рассматривал фотографию. Опущенные уголки глаз. Обвислые усы. Глаза хитро поблескивают. Скрытая славянская ухмылка. Кто ты такой, черт побери? Почему лицо твое кажется мне знакомым, хотя я ни разу в жизни не видел тебя?

Грант Ледерер чувствовал себя крайне польщенным, он был очень и очень доволен. Нет, справедливость существует на свете! Он уверял себя в полной закономерности своего триумфа. Мои начальники достойны своего высокого положения. Служба, которой я отдал все, испытывала меня на все лады и признала достойным. Секретный отдел на шестом этаже Американского посольства, расположенного на Гровенор-сквер, все наполнялся и наполнялся людьми, о существовании которых он и не подозревал. В лондонской резидентуре они занимались самой различной работой, но, возникая сейчас перед ним, все они казались в чем-то схожими. «Какие рослые, видные американцы, — подумал он. — В наши дни знают, каких подбирать на секретную службу!» Не успели все рассесться по местам, как Векслер начал говорить.

— Пора подвести итоги, — хмуро заявил он, как только заперли двери. — Разрешите представить вам всем Гэри. Гэри руководит РЮЕ. Прибыл сюда, чтобы доложить о значительных достижениях в деле Пима и обсудить стратегию.

РЮЕ, как недавно стало известно Ледереру, это сокращенное наименование Разведывательного управления Южной Европы.

Гэри казался типичным жителем Кентукки — долговязым, худощавым, забавным. Ледерер расположился к нему с первой же встречи. Под рукой у него сидел помощник с ворохом бумаг, но Гэри не заглядывал в бумаги.

— Целью нашей операции, — без обиняков объявил он, — был Петц-Хампель-Заворски, отныне посвященными именуемый ПХЗ. Наша группа вышла на него во вторник в 12.10, когда он появился у дверей чехо-словацкого посольства в Вене.

Ледерер восхищенно слушал, как Гэри скрупулезно описывает весь день ПХЗ. Где ПХЗ пил кофе. Где он пописал. Книжные магазины, где рылся ПХЗ. С кем он обедал. Где. Что ел на обед. Легкую хромоту ПХЗ. Его улыбчивость. Его обаяние, в особенности распространяющееся на женщин. Его сигары, как он зажигает их, где покупал. Его общительность и, очевидно, полное неведение того, что за ним следит целый отряд из восемнадцати человек. Оба раза, когда «намеренно или же нет» ПХЗ находился в непосредственной близости от миссис Мэри Пим. В одном случае, сказал Гэри, установлен факт обмена взглядами. Во втором наблюдение было затруднено, так как миссис Пим, видимо, сопровождала английская пара. И вот она наконец, высшая на сегодняшний день точка операции и кульминационный момент удачнейшей женитьбы Ледерера и его ослепительной карьеры, когда в восемь часов утра по местному времени трое из команды Гэри засели на задних скамьях Венской англиканской церкви, в то время как еще двенадцать человек из этой же команды расположились вокруг церкви — готовые тут же сняться с места, так как церковь — это территория посольства и на зевак там смотрят косо — а ПХЗ и Мэри Пим сели по бокам прохода. И тут настал черед Ледерера. Гэри бросил на него ожидающий взгляд.

— Грант, наверное, лучше об этом расскажете вы. Вам лучше известны все тонкости, — с милой грубоватостью буркнул он.

Головы за столом завертелись, выражая любопытство, и Ледерер ощутил, как теплые волны всеобщего интереса вздымают его на новую высоту. Не отнекиваясь, он начал говорить. Со всей скромностью.

— Я только хочу сказать, черт побери, что вижу в этом не свою заслугу, а заслугу Би. Би это миссис Ледерер, — пояснил он, обратившись к пожилому мужчине напротив, с опозданием поняв, что это Карвер, глава лондонской резидентуры, никогда не числившийся среди поклонников Ледерера. — Она пресвитерианка, и родители ее также были пресвитерианами. Но в последнее время миссис Ледерер сумела примирить свои духовные воззрения с принципами англиканства и стала регулярно посещать Венскую англиканскую церковь, в обиходе называемую церковью английской. Строго говоря — чересчур уж роскошную. Верно, Гэри? Все эти ангелы, херувимы. Больше смахивает на будуар, с претензией показать набожность владелицы, чем на обыкновенную церковь. Знаете, Мик, если в докладе, направляемом в Лэнгли, должно фигурировать чье-то имя, мне кажется справедливым будет упомянуть Би, — добавил он, все еще медля начать само объяснение.

Продолжение заняло не так много времени. В проход, как выяснилось, в конце концов удалось прошмыгнуть не участникам группы наблюдения, а Би. Скользнув туда, она встала в очередь за святым причастием позади ПХЗ, стоявшим непосредственно за Мэри. И это она с расстояния, может быть, шагов в пять или шесть видела, как ПХЗ склонился к Мэри и стал шептать ей что-то на ухо, а Мэри сначала слегка запрокинула голову, чтобы лучше слышать, а потом, как ни в чем не бывало, пошла принять таинство.

— Я это к тому, что, строго говоря, это моя жена, помогавшая мне на протяжении всей долгой операции, зафиксировала факт словесного контакта. — Он восхищенно покачал головой. — И опять же именно Би сразу же, едва кончилась служба, позвонила мне прямо сюда в посольство, описала эту потрясающую встречу, называя участников кодовыми именами, о которых мы договорились с ней в предвидении подобных инцидентов. Я это к тому, что Би даже понятия не имела о том, что в церкви ведется наблюдение. Она пошла туда просто вслед за Мэри и, в частности, по этой именно причине. И все же, действуя в одиночку, она опередила РЮЕ часов на шесть, не меньше, Гарри, и, — добавил он чуть задыхаясь и ища глазами Векслера, так как собирался добавить завершающий штрих к своему повествованию, — единственное, о чем я сожалею, это то, что миссис Ледерер не умеет читать по губам.