- Сашка, ты - зверь! Слушай, а если бы он не бальзам приволок, а шампанское?

      О том, что разговор прослушивался, Алька не подоѓзревала. Кажется...

      - Я бы его вылакал - столько лет даже не нюхал!

      - А если бы я завела роман? На части разорвал бы?

      - Смотря какой. Если 'Войну и мир', то - проблематично.

      - Я себя имею в виду...

      - Тебя - всенепременно!

      - А знаешь, в этом что-то есть... только дай мне недельку.

      - Подыскать издателя для своего романа?

      - Отдохнуть, дурачок, в себя прийти!

      Семён же Моисеевич зажился. И прижился. В станице слыл честѓнейшим, щедрым и весёлым человеком. Во Внешнем Мире, говорят, ловчил, да пусть их, это суть проблемы Бабкинда и Мира! Ввозил металл, одежду, уголь, эле... эх, да всё подряд. Что находил. И вывозил, что предлагалось. Обычная коммерция. Недавно летнее кафе открыл на берегу - наверѓное, так легче девок клеить. За что бывал и бит, не без того. Гетман всё ждал, когда же в городке забегают рыжеволосые и крючѓконосые детишки. Серьёзно - ждал. Без дураков. С большущим нетерѓпением - каждое лыко в строчку на Чумном безлюдье. И пусть бы кто попробовал сказать, еврей, мол, да нагулян! Это ведь свои дети, плоть от плоти, казаки... ну, станут таковыми. Это не пришельцы, Бог знает чем промышлявшие двенадцать лет - поди проверь! А то, что иудеи по крови, вовсе блажь! В начале 1990-х, говорил Серёга, в Приѓднестровье из местного казачества первым погиб боец с фамилией Берлингер. Вот так-то, братцы!..

      - А третий ваш собрат где? - поинтересовался гетман, принимая чашку у буфетчицы. - Сейчас по улицам разгуливать чревато, сами понимаете.

      - Да нигде он не разгуливает, - отмахнулся Золотницкий. - Второй день уже. Захворал наш Антоша, мабуть, съел чего. Знаешь, Саныч, мутный он какой-то...

      Гетман подумал: а не с дуайенской ли подачи Коробицын присвоил торгашу оперативный псевдоним 'Мутный'?

      - ...ходит чего-то, смотрит, нас дичится, от людей шарахаетѓся. Непонятно! Если надумает и дальше нашим ремеслом заниматься, трудно ему будет.

      Гетман моментально ухватился за интересующую его тему.

      - Может, потому смотрит и дичится, что опыта маловато? Куда ему до вас?!

      - Да не туда он, Саныч, смотрит! - отмахнулся Бабкинд. - Поѓдошёл бы, посоветовался, а то мутит с приказчиками: а то у каѓзаков есть? а это имеется?

      - У нас много чего имеется, - с виду равнодушно пожал плечами гетман, а сам боялся лишний раз вздохнуть, дабы не перебить разговоривѓшихся торговцев. - Если чего надо, пусть подойдёт, спросит, глядишь, продадим или обменяем.

      - Лошадей он у тебя купит, да? - отмахнулся дуайен. - У него денег на одного жеребёнка от твоих рысаков не хватит, да и жлобоват он. А коняг чуть не по пальцам пересчитывал. Машинами инѓтересовался, как будто запчасти к ним достать может. Недавно спрашивает: а сколько казакам формы на год нужно? Как будто поѓшивочный цех здесь откроет! Или приказчиков пытает: а это что за мужик, а то что за баба? Мутный, одно слово. С нами, веришь, ни разу не посидел даже по-людски... Кстати, Сашка, ты как насѓчет - по слегка?

      - Благодарю, почтенные, никак! Обстановка, сами понимаете...

      - Оно, конечно, - пробасил Золотницкий, - неспокойно.

      А гетман понял - разговор о Волохове завершён. Как это ни прискорбно констатировать. Спасибо и на том. Подобные беседы строго конфиденциальны, в компании же гости способны были и замкнуться, и обидеться - каста! Да и наедине большой вопрос, сказали бы. Просто сегодня он, видно, попал под настроение обоим, все ведь люди! Потому собственным нажимом продолжать беседу не рискѓнул. Покамест не было такой необходимости. Надеялся, и не возникнет. А довелось бы, так не постеснялся сунуть даже Золотницкого 'под молотки'. В определённой ситуации. Которая самим негоциантам, надо полагать, не слишком-то ясна. Иначе не гоняли б здесь чаи, нашли бы более приличное занятие. Приличествующее. Сёма - бабу, например...

      - Ты понимаешь, Афанасий Николаевич, не можем разобраться, кто это гадит нам. Неуловимые мстители, мать их! Два случая то ли самоубийства, то ли добивания раненых и тех, кого мы задерѓжали. Боюсь, как бы не мусульмане-фанатики.

      - Бог его знает, - пригладил бороду Золотницкий, - сами в догадках теряемся. Обычно перед любой заварухой хоть какие-то шеѓпотки идут, а сейчас - ничего. Хотел я было завтра с утра приказѓчика в Нижнереченск отправить, Вадика Сербина, он парень шусѓтрый, дошлый, глядишь, чего и разузнал бы, да опасаюсь ему лодѓку давать, положат ещё в дороге.

      - А ты не опасайся, Николаич. Мы утром, часикам к шести, смену в торговый дом отправляем, пусть бы с нашими и скатался.

      - Хоп! Дело говоришь, батька, так и сработаем. А как вернётся, я его сразу к тебе и зашлю.

      - Оно и ладушки, - согласился гетман. - Сами что делать дуѓмаете?

      - Если не прогонишь, - снова пощипал растительность купецкий голова, - то у тебя пересидим. Большого оборота, конечно, не ждём, но трогаться сейчас тоже опасаемся. Я так мыслю, и в нароѓде твоем паники меньше будет, коль купцы не дергаются. Сообща, глядишь, и кашу сварим, можешь на нас рассчитывать.

      - И за слова поддержки, и за помощь низкий вам поклон, мэтры, станица вас не забудет, - вполне серьёзно заверил гетман и, усѓмехаясь, поглядел на Бабкинда. - Сёма, лично тебя об одном хочу попросить: не трогай баб чужих, пока мужики при деле ратном.

      - Да что ж я, Саныч, без понятия?! - подхватился рыжий бес. - Я, знаешь ли, вообще решил...

      - Жениться, Сашка, он решил! - расхохотался Золотницкий. - Благословения просить стесняется!

      - Интересно-интересно, кто ж такая?

      Гетман знал от пристава и 'кто такая', и даже более того - насколько Сёма с ней 'решил'. Но не светиться же по-глупому в подобной ситуации! Комбат перенимал ухватки особиста... А что касается благословения, такой вопрос и впрямь существовал. Старѓши́на Новороссии хотя и допускала браки граждан с иноземцами, иной раз даже поощряла их, однако небеспочвенно боялась привнесѓти в общину криминал, политиканов, наркоманов, алкоголиков, деѓбилов, испортить без того убогий генофонд приобретёнными мутаѓциями. На Сёму это не распространялось: блядство - не порок. Коль не затрагивает гетманского личного достоинства...

      - Да ты, Сашка, её знаешь, - продолжил издеваться Золотницкий, а гетман понял, что не только деловой разговор подходит к концу, но и разговор вообще. - Любка-вдовица, Проничева покойного супруга. Баба в соку и насчёт замужества не против. А блядки свои Сёма прекратит. Ты бы видел, каким он кренделем от неё приползает!

      - Афанасий Николаевич, ну зачем же вы?! Такие подробности! - притворно засмущался Бабкинд.

      - Гляди, Сашка, кино да и только! Жидка бердичевского в красѓку бросило! Ха-ха-ха-ха!!!

      - Давай, Моисеич, - гетман встал, даже не улыбнувшись, - Любовь... э-э... - отчества так и не вспомнил, - женщина серьёзѓная и порядочная, если она согласна - а я думаю, ей лестно будет породниться с видным коммерсантом, достойным человеком...

      Бабкинд расцвел уже не только по определению. Доброе слово, говорят, и кошке приятно. Ничто не стоит нам так дёшево и не цеѓнится так высоко, как лесть.

      - ...то я как легитимный гетман Новороссии не возражаю. Соѓвет вам да любовь! Если всерьёз надумаете, разумеется (купчина энергично закивал). В любом случае благодарю вас за приятный и полезный вечер. Николаич, Вадика к шести подошли обязательно! Желаю вам здоровья и успехов, а всем нам - мира и согласия. Удачи, господа!..

      ...Спустившись в вестибюль гостиницы, гетман стал свидетеѓлем идиллии: сияющий начищенным рындабулинем рында за обе щёки уплетал пельѓмени - должно быть, ужин Анны Дмитриевны, - а пожилая и бездетѓная после Чумы мэтресса д'отель по-матерински ласково глядела на парнягу. Увидев гетмана, телохранитель подскочил с набитым ртом.