- Присаживайся, Павел Иванович, - указал гостю на кресло перед журнальным столиком. - Девочка, будь добра, завари нам кофе.

      - Конечно, па! - прощебетала та и моментально удалилась.

      А Никоненко побоялся даже бросить взгляд ей вслед. Зато не посѓтеснялся Дэн. И оглушительно зевнул, не покидая облюбованного места у дивана. Чем вынудил бывалого охотника и следопыта задрожать. Похоѓже, колоссального зверя траппер не заметил. Что ж, не мудрено!

      - Не пугайся, Паша, это мой верный Дэн, ньюфаундленд, новатерра для народов латинской языковой группы. Хотя, возможно, русский водолаз. Но, как бы то ни было, добрейшее на свете сущесѓтво.

      - Какой красавец! - улыбнулся Никоненко и оглядел комнату. - У вас очень мило и уютно, товарищ полковник.

      - Паша, - гетман поднял руку, - давай, во-первых, сразу же догоѓворимся, что дома я Сан Саныч, и не более того. А во-вторых, предѓставь, что я позвонил тебе и сказал: братан, для тебя есть штука евро. Ты прибегаешь, а я завожу разговор о том, какой у тебя замечательный цвет лица.

      - Понял, това... э-э... Сан Саныч, - гость слегка расслабился. - У вас курят?

      - Даже выпивают иногда. Кури, не стесняйся, а под кофе по рюмке пропустим.

      Никоненко просто разомлел. Гетману показалось, что скажи он - выѓпрыгни с балкона, - и бросился бы не раздумывая....

      В дверь тихонько постучали.

      - Заходи, Алёнушка!

      Вошла Алина. Правда, следом - и Алёнка. У каждой на подносах - чашки, вазочѓки и всё такое прочее. Гетман понял, что изѓгнать супругу не удастся. И мысленно махнул рукой.

      - Не томи, Паша, рассказывай!

      А того женщины нисколько не смутили. Наоборот, он подобралѓся, напустил на лицо торжественную сопричастность. И выдал спич, от коего остолбенел уже гетман.

      - Сан Саныч, я сегодня с разрешения подполковника Елизарова облаѓзал вертолёт. Машина сохранилась на удивление хорошо. Константин Владимирович выделил двоих сообразительных механиков, я обоим составил подробные план-задания на ближайшие дни. Единственное, что мы не сможем восстановить, это главный редуктор, он поврежден безвозѓвратно. Но...

      - Ну?!

      Гетман чувствовал - кажется, новый клад.

      - Но я вам вот что скажу: когда Самохвалов остановил нас на разѓвалинах большого завода - целлюлозно-бумажного, вы говорили, - я прошёлся по окрестностям и набрёл на аэродром. Там сохранились развалившиеся 'Аны' и несколько таких же, как наш, грузовых Ми-8т. Техника под открытым небом, проржавела вся, восстановить её невозможно.

      - А узлы, агрегаты?

      Гетман махом выпил рюмку водки. А вслед за нею - обжигающе горячий кофе. Помешивая ложечкой Надежду...

      - Боюсь, то же самое. Но там есть техническая территория с несколькими капитальными ангарами. Замки сбить я не смог, однако точно знаю, что в таких хранилищах обычно устраивали склады и мастерские. Там может быть всё что угодно, даже целый борт! Извините, что сразу не сообщил, только сегодня вспомнил.

      - Целый борт... что угодно... - повторял гетман будто в бреду. - А что же мы, мать нашу, чаи гоняем?! Паша, как ты себя чувствуешь?

      - Абсолютно в норме, - заверил лётчик.

      - Утром я выделю тебе троих человек с автогеном, летите туда на скоростном глиссере, срезайте к чертовой матери дужки замков. Если найдёшь то, что нам мало-мальски необходимо, сразу дуй вниз по течению, в монастырскую обитель Свидетелей Страшного Суда. Оттуда позвонишь лично мне, к ним протянута цепочка ретрансляторов мобильной связи. Я отправлю к вам плавающий транспортер с погрузочной командой и выездной караул. Заѓодно передашь монахам розыскную ориентировку... Но только - после! До того нигде не задерживайся. Усёк?!

      Добрый вестник подскочил.

      - Так точно, товарищ... Сан Саныч!

      - Да сядь ты, есть ещё пара организационных вопросов.

      Алина наконец закончила разливать кофе. Так медленно она не делала этого ещё никогда...

      - Пойдём, малыш, не будем мешать нашим дорогим мужчинам... Павел Иванович, мы приглашаем вас отужинать с нами узким кругом.

      Лётчик смутился.

      - Спасибо, Алина Анатольевна, но я, наверное...

      - Отказы во внимание не принимаются! - отрезала та и, торжествующе взглянув на мужа, мельком показала ему язычок. А ведь и впрямь добилась своего, чертёнок любопытный!

      - Скажи, Паша, ты уверен, что твоя находка бесхозная? - вдоволь накачавшись головой, продолжил гетман.

      - Думаю, да. Там никаких следов пребывания человека не видно.

      - Я тоже не слыхал, чтобы в том районе кто-нибудь жил. Но если вдруг хозяин всё же сыщется, беспредельничать не нужно. Обменяйте или купите то, что нам в первую голову необходимо, а там посмотрим, как поступить дальше.

      Он покопался в сейфе, извлёк горсть трофейных драгоценностей и пачку евро, небрежно её пересчитав.

      - Держи, здесь десять тысяч, должно хватить. Что останется, поѓтом вернёшь, я просто не хочу тревожить сейчас финансистов.

      - Понял. Сан Саныч, можно попросить у вас ручку и лист бумаги?

      - Вон, за тобой, на письменном столе, - пожал плечами гетман. - А зачем тебе?

      - Расписку напишу. Жалко, сейчас, наверное, счетов никто не выписывает, придется акт об израсходовании составлять и...

      - Погоди, друг ситный, - остановил он гостя. - У меня дома действует принцип полного доверия. Что же до акта, то действительно составь, отѓдашь потом в канцелярию. Если понадобится. В чем я сомневаюсь.

      - Но вы же меня совсем не знаете! - опешил Никоненко, не решаясь взять купюры и ювелирные изделия.

      Гетман пристально поглядел на него.

      - Немного знаю, иначе тебя бы здесь не быѓло... Всё, эмоции по боку, ещё дела остались! Пока ты не принял гражданства Новороссии, оружия тебе по нашим законам не положено, однако так отпустить я тебя тоже не могу, - он вытянул из сейфа достопамятный, ещё из прошлой жизни, пистолет Макарова. - Знаком?

      - Естественно.

      - Держи! Только гляди, пожалуйста, не потеряй, он очень дорог мне. Это осколок былого, а их не так много осталось.

      - Я... товарищ Сан Саныч... я... честное слово... вы... от всей души... за доверие! - лётчик аж прослезился, прижав к груди оружие и ценности.

      - В знак особого доверия ты уже приглашен на ужин, - гетман поднялся. - Кстати, готовила его супруга вместе с Алёнкой. Идём!

      Гость растерянно оглядел свой камуфляж.

      - Сан Саныч, неудобно как-то...

      - Одолжить смокинг? Вкупе с тельняшкой будешь выглядеть 'митьком' с тяжёлого похмелья... Пошли!

      - Одну секунду, товарищ полковник, - остановил гетмана Никоненко.

      - Да?

      - Спасибо вам огромное!

      - Ты, кажется, уже благодарил.

      - Нет, господин полковник, это - за Неё!..

      ...Она сидела рядом с обретённым 'па'. Он, развалившись на мягѓком ложе посреди балкона, ленился помогать супруге мыть посуду. Приѓкидывался, что ночные похождения по 'нинкам' вылезают боком. И пораѓжался: ноющая боль утихла, как только рядом оказалась девушка. Обоим было хорошо. Но Александр всё-таки решил добавить ложку дегтя в бочку мёда, поставив заключительную точку в книге 'Домострой'.

      - Малыш, хочу обсудить с тобой один серьёзнейший вопрос.

      Девчонка зримо напряглась.

      - Да, па, слушаю тебя.

      - Только, чур, не плакать!

      - Я постараюсь...

      - Малыш, - повторил он, насколько сумел, мягко и проникновенно, - у тебя позади невероятные трудности, и не твоя вина в том, что они возникли. Каждый из нас многое пережил за двенадцать последних лет. Кто-то раньше выбрался из кошмара, в который ввергла мир Бледная Чума, кто-то позже, а кто-то вообще не собирается делать этого. У тебя, девочка моя, началась новая жизнь, третья по счёту, и я прошу - нет, даже требую! - постарайся скорее забыть всё, что окружало тебя в жизни прежней. Её вообще не было. Ты умерла шестилетним несмышлёнышем и чудесным образом воскресла в нашем доѓме взрослой девушкой, я уже как-то говорил тебе об этом. Забудь о тех двенадцати годах! Никогда, - раздельно и жёстко проговорил гетман, - ни Павел Никоненко, ни кто-либо другой не посѓмеет даже подумать о тебе плохо. Пока жив я, пока жива Алина...