Друг Марса Вакха и Венеры Тут Л дерзко предлагал Свои решительные меры Так было над Невою льдистой Но там где ранее весна Блестит над К тенистой Черновики строф: Друг Марса, Вакха и Венеры Тут Лун дерзко предлагал Свои решительные меры И вдохновенно бормотал Читал сво Ноэли Пу Мела Як Казалось молча обнажал Цареубийственный кинжал Одну Росси в мире виде Преследуя свой идеал Хромой Т им внимал И слово: рабс ненавидя Предвидел в сей толпе дворян Освободителей крест Так было над Невою льдистой Не там, где ранее весна Блестит над Каменкой тенистой И над холмами Тульчина, Где Витгенштейновы дружины Днепром подмытые равнины И степи Буга облегли Дела <иные уж> пошли Там П – для тир И рать . . . . . набирал Холоднокровный генерал И Муравь его скло Исполнен дерзости и сил Минуты <вспышки> торопил Сначала эти заговоры Между Лафитом и Клико Лишь были дружеские споры И не входила глубоко В сердца мятежная наука <Всё это было только> скука Безделье молодых умов Забавы взрослых шалунов Казалось Узлы к узлам <И постепенно сетью тайной> <Россия> Наш Ца<рь> дремал ДРАМАТИЧЕСКИЕ ПРОИЗВЕДЕНИЯ Борис Годунов Драгоценной для россиян памяти Николая Михайловича Карамзина сей труд, гением его вдохновенный, с благоговением и благодарностию посвящает Александр Пушкин КРЕМЛЕВСКИЕ ПАЛАТЫ (1598 года, 20 февраля) Князья Ш у й с к и й и В о р о т ы н с к и й. В о р о т ы н с к и й Наряжены мы вместе город ведать, Но, кажется, нам не за кем смотреть: Москва пуста; вослед за патриархом К монастырю пошел и весь народ. Как думаешь, чем кончится тревога? Ш у й с к и й Чем кончится? Узнать не мудрено: Народ еще повоет да поплачет, Борис еще поморщится немного, Что пьяница пред чаркою вина, И наконец по милости своей Принять венец смиренно согласится; А там – а там он будет нами править По-прежнему. В о р о т ы н с к и й
Но месяц уж протек, Как, затворясь в монастыре с сестрою, Он, кажется, покинул все мирское. Ни патриарх, ни думные бояре Склонить его доселе не могли; Не внемлет он ни слезным увещаньям, Ни их мольбам, ни воплю всей Москвы, Ни голосу Великого Собора [45]. Его сестру напрасно умоляли Благословить Бориса на державу; Печальная монахиня-царица Как он тверда, как он неумолима. Знать, сам Борис сей дух в нее вселил; Что, ежели правитель в самом деле Державными заботами наскучил И на престол безвластный не взойдет? Что скажешь ты? Ш у й с к и й Скажу, что понапрасну Лилася кровь царевича-младенца; Что если так, Димитрий мог бы жить. В о р о т ы н с к и й Ужасное злодейство! Полно, точно ль Царевича сгубил Борис? Ш у й с к и й А кто же? Кто подкупал напрасно Чепчугова? Кто подослал обоих Битяговских С Качаловым? Я в Углич послан был Исследовать на месте это дело: Наехал я на свежие следы; Весь город был свидетель злодеянья; Все граждане согласно показали; И, возвратясь, я мог единым словом Изобличить сокрытого злодея. В о р о т ы н с к и й Зачем же ты его не уничтожил? Ш у й с к и й Он, признаюсь, тогда меня смутил Спокойствием, бесстыдностью нежданной, Он мне в глаза смотрел, как будто правый: Расспрашивал, в подробности входил – И перед ним я повторил нелепость, Которую мне сам он нашептал. В о р о т ы н с к и й Ш у й с к и й А что мне было делать? Все объявить Феодору? Но царь На все глядел очами Годунова, Всему внимал ушами Годунова: Пускай его б уверил я во всем, Борис тотчас его бы разуверил, А там меня ж сослали б в заточенье, Да в добрый час, как дядю моего, В глухой тюрьме тихонько б задавили. Не хвастаюсь, а в случае, конечно, Никая казнь меня не устрашит. Я сам не трус, но также не глупец И в петлю лезть не соглашуся даром. В о р о т ы н с к и й Ужасное злодейство! Слушай, верно, Губителя раскаянье тревожит: Конечно, кровь невинного младенца Ему ступить мешает на престол. вернуться Земский собор 1598 года с большим, чем в предшествующих соборах, числом выборных. |
