XLIX. «Я?» – Да, Татьяны именины В субботу. Олинька и мать Велели звать, и нет причины Тебе на зов не приезжать. - "Но куча будет там народу И всякого такого сброду..." – И, никого, уверен я! Кто будет там? своя семья. Поедем, сделай одолженье! Ну, что ж? – «Согласен». – Как ты мил! - При сих словах он осушил Стакан, соседке приношенье, Потом разговорился вновь Про Ольгу: такова любовь! L. Он весел был. Чрез две недели Назначен был счастливый срок. И тайна брачныя постели И сладостной любви венок Его восторгов ожидали. Гимена хлопоты, печали, Зевоты хладная чреда Ему не снились никогда. Меж тем как мы, враги Гимена, В домашней жизни зрим один Ряд утомительных картин, Роман во вкусе Лафонтена... [26]Мой бедный Ленской, сердцем он Для оной жизни был рожден. LI. Он был любим... по крайней мере Так думал он, и был счастлив. Стократ блажен, кто предан вере, Кто, хладный ум угомонив, Покоится в сердечной неге, Как пьяный путник на ночлеге, Или, нежней, как мотылек, В весенний впившийся цветок; Но жалок тот, кто всё предвидит, Чья не кружится голова, Кто все движенья, все слова В их переводе ненавидит, Чье сердце опыт остудил И забываться запретил! ГЛАВА ПЯТАЯ О, не знай сих страшных снов Ты, моя Светлана! Жуковский. I. В тот год осенняя погода Стояла долго на дворе, Зимы ждала, ждала природа. Снег выпал только в январе На третье в ночь. Проснувшись рано, В окно увидела Татьяна Поутру побелевший двор, Куртины, кровли и забор, На стеклах легкие узоры, Деревья в зимнем серебре, Сорок веселых на дворе И мягко устланные горы Зимы блистательным ковром. Все ярко, все бело кругом. II. Зима!.. Крестьянин, торжествуя, На дровнях обновляет путь; Его лошадка, снег почуя, Плетется рысью как-нибудь; Бразды пушистые взрывая, Летит кибитка удалая; Ямщик сидит на облучке В тулупе, в красном кушаке. Вот бегает дворовый мальчик, В салазки жучку посадив, Себя в коня преобразив; Шалун уж заморозил пальчик: Ему и больно и смешно, А мать грозит ему в окно... III. Но, может быть, такого рода Картины вас не привлекут: Всё это низкая природа; Изящного не много тут. Согретый вдохновенья богом, Другой поэт роскошным слогом Живописал нам первый снег И все оттенки зимних нег [27]; Он вас пленит, я в том уверен, Рисуя в пламенных стихах Прогулки тайные в санях; Но я бороться не намерен Ни с ним покамест, ни с тобой, Певец Финляндки молодой [28]! IV. Татьяна (русская душою, Сама не зная, почему) С ее холодною красою Любила русскую зиму, На солнце иней в день морозный, И сани, и зарею поздной Сиянье розовых снегов, И мглу крещенских вечеров. По старине торжествовали В их доме эти вечера: Служанки со всего двора Про барышень своих гадали И им сулили каждый год Мужьев военных и поход. V. Татьяна верила преданьям Простонародной старины, И снам, и карточным гаданьям, И предсказаниям луны. Ее тревожили приметы; Таинственно ей все предметы Провозглашали что-нибудь, Предчувствия теснили грудь. Жеманный кот, на печке сидя, Мурлыча, лапкой рыльце мыл: То несомненный знак ей был, Что едут гости. Вдруг увидя Младой двурогий лик луны На небе с левой стороны, VI. Она дрожала и бледнела. Когда ж падучая звезда По небу темному летела И рассыпалася, – тогда В смятенье Таня торопилась, Пока звезда еще катилась, Желанье сердца ей шепнуть. Когда случалось где-нибудь Ей встретить черного монаха Иль быстрый заяц меж полей Перебегал дорогу ей, Не зная, что начать со страха, Предчувствий горестных полна, Ждала несчастья уж она. VII. Что ж? Тайну прелесть находила И в самом ужасе она: Так нас природа сотворила, К противуречию склонна. Настали святки. То-то радость! Гадает ветреная младость, Которой ничего не жаль, Перед которой жизни даль Лежит светла, необозрима; Гадает старость сквозь очки У гробовой своей доски, Всё потеряв невозвратимо; И всё равно: надежда им Лжет детским лепетом своим. вернуться Август Лафонтен, автор множества семейственных романов. вернуться Смотри «Первый снег», стихотворение князя Вяземского. вернуться См. описания финляндской зимы в «Эде» Баратынского. |
