К Вяземскому («Так море, древний душегубец...») (стр. 243).—-Послано Вяземскому в письме от 14 августа 1826 г. в ответ на присланное им стихотворение «Море». Вызвано дошедшим до поэта слухом (он оказался неверным), что Н. И. Тургенев, заочно приговоренный по делу декабристов к смертной казни и находившийся в Англии, выдан русскому правительству и привезен морем в Петербург.

К Языкову («Языков, кто тебе внушил...») (стр. 243).— Написано в ответ на стихотворное послание Языкова («О ты, чья дружба мне дороже...» в письме из Дерпта от 19 августа 1826 г.), который незадолго до этого в течение месяца гостил в Тригорском, непрерывно встречаясь там с Пушкиным. Кастальская вода — источник на горе Парнас (отрог горного кряжа Пинд), считавшейся наряду с горой Геликон местопребыванием Аполлона и камеи — муз. С вершины Геликона стекал другой источник поэтического вдохновения — Иппокрена, выбитый ударом копыта крылатого коня Аполлона, Пегаса.

Песни о Стеньке Разине (стр. 244).— Пушкин издавна интересовался личностью Разина. В самом начале ссылки в Михайловском он просил брата прислать ему книг о Разине, называя его «единственным поэтическим лицом русской истории». Данные песни — оригинальные произведения самого Пушкина, использовавшего мотивы народного творчества и некоторые книжные источники. В основе фабулы первой из них — рассказ очевидца, голландского путешественника Стрейса; эпизод с требованием астраханским воеводой шубы от Разина имеется в хронографе начала XVIII в. В 1827 г. Пушкин сделал попытку напечатать «Песни», но получил весьма многозначительную отповедь Николая I, переданную ему через Бенкендорфа: «Песни о Стеньке Разине, при всем поэтическом своем достоинстве, по содержанию своему не приличны к напечатанию. Сверх того, церковь проклинает Разина, равно как и Пугачева».

Признание («Я вас люблю,— хоть я бешусь...») (стр. 246).—» Алина — падчерица П. А. Осиповой, Александра Ивановна Осипова (ок. 1805—1864). Опочка — уездный город Псковской губернии; в Опочецком уезде находились Михайловское и Тригорское.

Пророк (стр. 247).— Написано под впечатлением казни пяти и ссылки многих из декабристов на каторгу в Сибирь. В основу положен образ библейского пророка — проповедника правды и беспощадного обличителя грехов и беззаконий царской власти; некоторые мотивы были взяты Пушкиным из книги самого пламенного и вдохновенного из древнееврейских пророков, Исайи, погибшего мучительной смертью. Первоначальный конец (последняя строфа) стихотворения дошел до нас в нескольких, едва ли вполне точных и расходящихся в мелочах, но в основном совпадающих записях:

Позднее (стихотворение было впервые опубликовано только в 1828 г.) Пушкин отказался от этой концовки, заменив ее новым четверостишием, хотя и лишенным прямого, конкретно-исторического приурочения, но с предельной страстью и силой утверждающим великую мощь и значение поэтического слова и высокое гражданское призвание поэта-пророка.

Няне (стр. 248).— Написано в октябре в Москве, неожиданный вызов в которую Пушкина царем очень встревожил Арину Родионовну.

«Как счастлив я, когда могу покинуть...» (стр. 248).— Отрывок, видимо, представляет собой зерно будущей драмы «Русалка». Боян — древнерусский певец, упоминаемый в «Слове о полку Игореве». Славья — соловья.

«Каков я прежде был, таков и ныне я...» (стр. 249).— Эпиграф (переводом его является первая строка стихотворения) взят из А. Шенье.

И. И. Пущину («Мой первый друг, мой друг бесценный!..») (стр. 249).— Написано 13 декабря, т. е. накануне первой годовщины восстания декабристов. Послание было направлено поэтом Пущину с женой декабриста Н. М. Муравьева, А. Г. Муравьевой, поехавшей к мужу в Сибирь, и передано ему в первый день его приезда в Читинский острог. «Отрадно отозвался во мне голос Пушкина»,— вспоминал об этом Пущин.

Стансы («В надежде славы и добра...») (стр. 250).— Стихотворение, состоящее из отдельных, вполне законченных в себе (в ритмическом и смысловом отношениях) строф. Мятежи и казни — стрелецкие бунты в начале царствования Петра, подавленные им с исключительной жестокостью. ...был... отличен Долгорукой.— Князь Яков Федорович Долгорукий (1639—1720), один из видных государственных деятелей петровского царствования, славившийся неподкупной честностью, прямотой и смелостью в отношениях с царем (однажды разорвал в Сенате указ, подписанный Петром, считая его несправедливым, и Петр простил ему это). Долгорукий неоднократно воспевался декабристами.

Ответ Ф. Т*** («Нет, не черкешенка она...») (стр. 250).— Она — Софья Федоровна Пушкина (1806—1862), дальняя родственница поэта, которой он после возвращения из ссылки предложил стать его женой. Кто скрывается под буквами Ф. Т., точно не установлено.

Зимняя дорога (стр. 251).— Обращение к Нине, по-видимому, навеяно мыслями о браке с С. Ф. Пушкиной, на встречу с которой он спешил из Михайловского в Москву. Однако поэта постигла неудача. Его сватовство было отклонено.

К** («Ты богоматерь, нет сомненья...») (стр. 251).— Друг Байрона английский поэт Томас Мур, автор восточной поэмы «Лалла-Рук», назван здесь наряду с Тибуллом и Парни как певец любви.

Мордвинову («Под хладом старости угрюмо угасал...») (стр. 252).— Граф Николай Семенович Мордвинов (1754—1845) — адмирал, видный государственный деятель екатерининского и александровского времени; член Финансового комитета и Комитета министров и председатель одного из департаментов Государственного совета. Мнения, подаваемые им в Государственный совет по важнейшим юридическим и экономическим вопросам, были проникнуты оппозиционным духом и широко распространялись в списках. Мордвинов пользовался популярностью в кругах декабристов, прочивших его в члены временного правительства. Единый из... орлов Екатерины — В. П. Петров, написавший в 1796 г. оду Мордвинову. Коцит — река «плача», одна из подземных рек, окружающих «царство мертвых» — Аид.

Золото и булат (стр. 253).— Перевод французского стихотворения (автор неизвестен) «Tout est a moi, саг je l’achete» («Все мое, ибо я его покупаю»).

«Во глубине сибирских руд...» (стр. 253).— Непосредственным толчком к написанию стихотворения послужил героический отъезд к мужьям-декабристам на каторгу в Сибирь (с этим прямо связаны строки «Любовь и дружество до вас // Дойдут сквозь мрачные затворы») многих из их жен, в том числе особенно дорогой поэту М. Н. Волконской, с которой он и хотел переслать свой стихотворный привет-призыв к вере в высокое стремленье их помыслов, к мужеству и гордому терпенью (слова, взятые из «Прощальной песни воспитанников Царскосельского Лицея», написанной Дельвигом и исполнявшейся хором при выпускном лицейском торжестве). Однако к отъезду спешившей Волконской оно не было закончено, и поэт переслал его, как и послание Пущину, с уехавшей несколько позднее, в начале января 1827 у., А. Г. Муравьевой. От имени декабристов ответил Пушкину поэт А. И. Одоевский («Струн вещих пламенные звуки...»). Послание Пушкина и ответ Одоевского разошлись в огромном количестве списков. Строка Одоевского «Из искры возгорится пламя» подсказала Ленину название первой большевистской газеты «Искра», эпиграфом к которой она была взята, а знаменитые ленинские слова о декабристах: «...но дело их не пропало» — перекликаются со строкой пушкинского послания: «Не пропадет ваш скорбный труд».

Ек. Н. Ушаковой («Когда, бывало, в старину...») (стр. 254).— Вписано в альбом ко дню восемнадцатилетия — 3 апреля 1827 г.— Екатерины Николаевны Ушаковой (1809—1872), с которой поэт познакомился в конце 1826 г. на балу в Дворянском собрании. Поэт стал частым гостем в московском доме Ушаковых, в котором собирались писатели, музыканты.