– Или вы компаньонка какой-нибудь старой вдовствующей графини или герцогини? Но почему? Ведь вас никто не упрекнет в желании вести полную, богатую событиями жизнь!

– Но у меня нет такого желания, – сухо ответила она. – В моей жизни было вполне достаточно драм и прочих событий. Больше не хочу. Спасибо.

Гриффин положил изрядный ломоть ветчины между двумя толстыми кусками хлеба.

– Ах да, я забыл. Вероятно, в жизни Неда Брайтмора драм и прочих событий, как вы говорите, хватило на всех.

Он откусил большой кусок, наслаждаясь вкусом свежего хлеба и соленой ветчины, но не забывая при этом следить за выражением лица своей собеседницы. Теперь оно стало грустным.

– Этого и следовало ожидать, учитывая то, чем он занимался, – тихо проговорила она, и Гриффину захотелось усадить ее себе на колени. – Но не только из-за него наша жизнь была… неустроенной.

Брови Гриффина удивленно приподнялись.

– Неустроенной? А я был уверен, что вы всегда вели в высшей степени упорядоченную жизнь. Какие тайны вы от меня скрываете? Возможно, в разгульной юности вы стали членом труппы бродячего цирка?

Как он и рассчитывал, ее губы скривились в улыбке.

– О, в моей юности не было ничего столь волнующего, – сказала она. – Мой брат Мэтью и я жили по большей части в Лондоне. Папы, как правило, не было дома, и за нами присматривала тетя Элизабет.

– Что случилось с вашей матерью?

– Она умерла, когда мне было три года, меньше чем через год после рождения Мэтью.

Гриффин почувствовал такую острую жалость, что ему даже стало трудно дышать.

– Вам было нелегко.

Джастин задумалась.

– Да, но… Я ее почти не помню. А вот отец, мне кажется, так и не смог смириться с потерей. Если бы она была жива, думаю, отец не выбрал бы опасную жизнь шпиона. – Она замолчала, словно размышляя о том, какой могла бы быть ее жизнь с матерью.

– А что было после смерти вашей матери? – спросил Гриффин.

– К нам переехала тетя Элизабет, старшая сестра мамы. Она рано овдовела, не имела детей и стала воспитывать нас. – Джастин натянуто улыбнулась. – Тетя Элизабет была, мягко говоря, необычной женщиной.

Гриффин сделал глоток чая, откинулся на спинку стула и приготовился слушать.

– В чем это заключалось?

– Семья моей матери была из Нориджа. Они были богатыми купцами. – Джастин сморщила нос. – И придерживались весьма радикальных убеждений, что было свойственно многим представителям их класса в этом городе. Естественно, они насмерть перепугали семью моего отца. И они были унитариями[2], если вы способны представить нечто подобное.

– Трепещу при одной только мысли, – сухо ответствовал Гриффин.

– Могу вас заверить, семейство моего отца было в ужасе. Дедушка был приверженцем Высокой церкви[3] и в высшей степени добродетельным человеком.

– Вы говорите о покойном виконте Кертисе, если я правильно понял? Должно быть, вы похожи на него, – сказал Гриффин, не в силах удержаться от небольшого укола.

Неожиданно девушка улыбнулась.

– Да, и я этому рада.

– Тогда почему вы не переехали к нему после смерти матери?

– Папа не захотел. Он сильно поругался с дедушкой из-за женитьбы на маме, а потом еще раз, когда поступил на службу в «Интеллидженс сервис». Обычно папа разрешал нам проводить часть лета в поместье дедушки, но, когда был дома, всегда настаивал, чтобы мы оставались с ним.

Она одарила Гриффина еще одной задумчивой улыбкой.

– Папа делал все от него зависящее, чтобы проводить с нами как можно больше времени. Он был добрейший из людей, хотя и чуточку беспокойный. И очень занятой. Став старше, я стала заниматься его бумагами, и он нередко диктовал мне свои доклады. Тетя Элизабет хотела отослать меня в школу, но папа не позволил. Он сказал, что не сможет обойтись без моей помощи.

Ну вот. Гриффин снова услышал в ее голосе грустную тоску, словно она сожалела об упущенной возможности вести более обыкновенную жизнь. Возможно, она не осознавала, насколько интереснее – и менее ограниченной – была ее жизнь в сравнении с жизнью любой другой девочки, занимающей такое же социальное положение.

– Поэтому Доминик так уверен в вашем благоразумии? – спросил Гриффин, взглядом указав на малыша.

– О да. – Она наконец отбросила меланхолию. – Я знаю дядю Доминика, сколько себя помню. Когда папа отсутствовал, он всегда находил время убедиться, что у нас есть все необходимое.

– Ваш брат тоже все время оставался дома?

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.