— Доктор теологии? А что это за болезнь такая?

Все знали, что Мастер избегал слова «теология», так как оно уже стало избитым.

Когда его попросили объяснить подробнее, он сказал:

— Теология стала злом, потому что она служит не столько поиску Истины, сколько поддержке системы убеждений.

Мастер утверждал, что теологи слишком преданы своим убеждениям: они легко закрывают глаза на истину и отвергнут Мессию, если он появится.

По его мнению, философы более объективны — они более открыты для поиска, потому что не опутаны убеждениями. Но, увы, их поиск так же ограничен, ибо в попытке постичь Реальность они полагаются на слова и концепции, тогда как Реальность может постичь только свободный от понятий ум.

— Философия — это болезнь, которую может излечить только просветление. Тогда она уступает место притчам и безмолвию.

— Почему так трудно богатому войти в Царство Божье?

В ответ Мастер рассказал об одном человеке, которого на лимузине доставили в гостиницу и на носилках занесли в комнату. Решив, что человек парализован, менеджер гостиницы спросил его жену, что случилось.

«Он очень богатый человек. Ему нет необходимости ходить», — последовал ответ.

Ученики ознакомили Мастера с эпитафией, которую они сочинили для него:

«С НИМ МЫ НИЧЕГО НЕ БОЯЛИСЬ».

— Если я нужен вам для храбрости, то мое присутствие служит лишь прикрытием вашего малодушия, а не средством от него.

Правитель объявил, что собирается посмотреть на куст с экзотическими розами в монастырском саду.

Войдя в сад, он увидел на кусте только одну розу. Ему доложили, что все остальные цветки Мастер срезал. Правитель потребовал объяснений.

— Если бы я оставил розы на кусте, то ты не увидел бы ни одной из них.

После небольшой паузы он добавил:

— Ты привык к толпе. Когда в последний раз ты видел человека?

— Что нужно сделать, чтобы постичь Бога?

— Божественное не постигается действием — для этого нужно уметь видеть.

— В чем тогда смысл деяния?

— В том, чтобы выразить божественное, а не постичь его.

Вот как Мастер проиллюстрировал отношение богатых стран к бедным:

Ночью человека растолкала жена:

— Встань и закрой окно. На улице холодно. Человек вздохнул:

— Ради всего святого! Если я закрою окно, разве будет от этого на улице теплее?

Мастер разрешал ученикам жить рядом с ним ограниченное количество времени. После этого они должны были заботиться о себе сами.

Новичок спросил, почему Мастер придерживается такого правила.

— Мастер — это зеркало, которое отражает окружающий мир и тебя самого. Когда ты увидишь реальность, зеркало нужно убрать, чтобы из-за твоего преклонения оно не превратилось в экран.

— Как мне измениться?

— Ты — это ты. Ты так же можешь изменить себя, как и убежать от своих ступней.

— Значит, ничего нельзя сделать?

— Можно. Понять и принять это.

— Как же я изменюсь, если я приму себя?

— А как ты изменишься, если не примешь? То, что не принимаешь, невозможно изменить; это можно лишь подавить.

Женщине, восхвалявшей прелести любви, Мастер рассказал о Насреддине, который всячески пытался утешить свою умирающую жену.

Женщина открыла глаза и сказала:

— Я знаю, эта ночь будет для меня последней. Солнца я больше не увижу. Насреддин, как ты переживешь мою смерть?

— Как пережить твою смерть? Я просто сойду с ума!

Несмотря на тяжелое состояние, женщина не смогла удержать улыбку.

— Ах ты, хитрец! Я тебя хорошо знаю. И месяца не пройдет, как ты женишься.

— Ты что! — негодующе воскликнул Насреддин. — Конечно, я сойду с ума, но не настолько же!

— Почему я совершаю зло?

— Потому что ты околдован.

— Чем?

— Иллюзорным «я», которым ты себя считаешь.

— Так как же прекратить зло?

— Понять, что «я» не существует — а значит, его не нужно защищать.

— Что является причиной зла?

— Невежество.

— Как от него избавиться?

— Не усилием, а светом. Не действием, а пониманием.

Позже Мастер добавил:

— Признак просветления — покой: ты просто отключаешь чувства, когда осознаёшь, что тебя преследуют фантазии, сотканные из страхов.

Мастер прекрасно знал, что люди обычно подразумевают под словом «любовь». Он вспомнил разговор между политиком и его другом, который слышал в молодости.

— Знаешь ли ты, что на предстоящих выборах против тебя собирается выступить вице-президент?

— Негодяй! Но его я совсем не боюсь. Все знают, что он не попал в тюрьму только благодаря своим политическим связям.

— Наш секретарь тоже собирается выдвинуть свою кандидатуру.

— Что? И он не боится, что обнаружатся его хищения?

— Не горячись! Я пошутил. На самом деле я только что говорил с ними, и они оба поддерживают твою избирательную кампанию.

— Что ты наделал?! Ты заставил меня плохо высказаться о лучших людях партии!

Почему ты никогда не учишь прощать? — спросил Мастера проповедник.

— Я только этому и учу.

— Но я никогда не слышал, чтобы ты скорбел о совершённом грехе.

— Раскаяние — это не сожаление о прошлом. Прошлое мертво и не заслуживает даже секунды сожаления. Раскаяние же — это изменение ума: совершенно иной взгляд на мир.

Философ долго рассказывал Мастеру о научных исследованиях «объективной реальности».

— Ты говоришь не о реальности, а о своем восприятии ее. Ты исследуешь не окружающий мир, а состояние своего ума, — сказал ему Мастер.

— Можно ли вообще постичь действительность?

— Да, но только тем, кто способен выйти за пределы ума.

— А кто способен на это?

— Тот, кто отказывается от мощного проектора, именуемого «эго». Когда эго нет, проекция прекращается — и мир обнажается в своей первозданной красоте.

Мастер услышал, как кто-то сказал: «Если бы моя жена была другим человеком, я бы любил ее больше». И ему вспомнилось, как однажды он восхищался заходом солнца на море.

— Какой чудный закат! — обратился он к скучающей даме, стоявшей на палубе рядом с ним,

— Да, — вяло ответила дама. — Но не кажется ли вам, что с левой стороны должно быть немного больше розового цвета?

— Все вокруг прекрасно, если только ты готов видеть все прекрасным.

— Я горжусь тем, что я — непреклонный судья.

— Разве этим гордятся?

— А разве нет?

— Нет. И у хорошего, и у плохого судьи есть один общий недостаток: он судит.

Посетитель:

— Меня подавляет абсолютная никчемность моего существования. Я не совершил ни одного достойного поступка, способного привлечь внимание всего мира.

Мастер:

— Ты ошибаешься, если думаешь, что внимание мира может сделать твои поступки значимыми.

Последовала долгая пауза.

— В любом случае, я не оказал на людей никакого влияния: ни хорошего, ни плохого.

— Ты ошибаешься, если считаешь, что влияние на других людей может сделать твои поступки значимыми.