Вспомнив Бодонь Галю, нехорошо стало на сердце. Что за черт пробежал между ними? Конечно, сегодня утром женщина неправильно поняла его. Да и характер, видать, непокладистый: чуть что — губы надует. Пусть жует узду, далеко не уйдет — ей не семнадцать лет. Дело, понятно, не только в этом. Ну, он сказал необдуманное, да ведь в приемной исполкома не будешь обниматься. Смотри-ка, больше не заходи, говорит… По телефону отругала. Даже в Вармазейке об этом слышали. Стыдно, ничего не поделаешь, но если любишь, то приходится терпеть.
Неожиданно перед Борисовым встала та ночь, когда они с Галей встречали Новый год. Вдвоем сидели за столом и вспоминали юные годы. Детство — вот что сближает людей! Тогда он рассказывал женщине о красоте его села. Родные места и сейчас казались ему такими, какими были раньше: спускавшиеся под гору две улицы, недалеко от них дремлющее кладбище, чуть подальше, почти у самого леса, колхозные амбары и бегущая в траве полевая дорога…
Очень любил с соседскими ребятами бегать в овраг за опятами, который находился перед их домом около вьющейся ящерицей речки. После каждого дождя они приносили по корзине луговых опят. Мачеха начинала жарить. Ах, какой приятный запах шел по всему дому!
В прошлом году во время отпуска Юрий Алексеевич вновь ходил в любимый овраг — захотелось вспомнить детство, но былой красоты не увидел. Луг куда-то пропал. На его месте росли орешник и молодые березки. Потом у сельчан спросил, в чем дело? Те начали рассказывать: овраг, мол, покрылся кочками — неприглядным стал. Пришлось туда посадить деревья — все будет красивее. Вот куда подходит пословица: «Когда не хватает ума — не берись за дело».
А сколько земли заросло ивой и кустарником в их районе! Правильно делает Вечканов, что хочет соорудить пруд, развести рыбу, воду использовать на орошение полей.
Такие ненужные овраги, считай, есть в каждом хозяйстве.
«Даже Богом данную природу не можем правильно использовать. Хуже того, иногда мы, люди, сами портим ее», — думал про себя Борисов. И вспомнилась ему первая поездка в Чукалы. Тогда нужно было подыскать место для клуба. Сельская улица, где стояли школа и магазин, не нравились: по ней в дождь без резиновых сапог не пройти. Руководители села там хотели поставить и клуб. А почему бы не построить на сухом месте, на пригорке? Когда-то здесь, в середине села, стояла церковь. В последние годы там хранили удобрения. Люди в клуб спешат — в нос неприятный запах лезет. И все равно склад не разломали. Сначала Борисов полдня уговаривал председателя колхоза Никитонкина увезти мочевину в другое место, затем сельские старушки долго его не пускали на «святое место»…
В Чукалах Юрия Алексеевича удивило и другое: колхоз остался без пастбищ. Почему? Присосалась, говорят, к райцентру одна контора, в названии которой есть слово «мелиорация». Именно она пригнала в Чукалы семь бульдозеров, выпустила их на луг и давай пахать. За короткое время такие траншеи наделали — человека не видно. Вскоре они наполнились тухлой водой, вытянули всю луговую влагу. Сейчас там ни коров пасти, ни сено косить. Испоганили всю округу. А потом и высохла душа сельчан. Уезжают они в разные места, новые места ищут, как ласточки теплые страны.
А он, Борисов, приехал жить в Кочелай, стремится здесь пустить корни. Завтра свой проект пруда, как сказал Атякшов, нужно отвезти в Саранск. Они там, в проектном институте, с ума сошли — третий раз с ним вызывают? Третий раз будут обсуждать или же новый подготовили? Измеряйте, делайте, ищите косточки в яйце — пруд все равно не увеличится. Овраг не соска — не вытянешь. На что им институт? Проект уже готов. Бетонные кольца на местном заводе отольют, нижняя плотина тоже будет сооружена своими силами. Вот пройдет половодье, пришлют землероющую технику — только смотри, как идет дело.
В родном селе Юрий Борисов любил встречать весны. Больше всех из-за зеленой оттавы, которая росла вокруг их дома. От осенних и зимних ночей он раскисал: мачеха с отцом рано ложились, не разрешали ему читать книги. Мачеха всегда была недовольна: «Хватит жечь огонь. За него деньги платим!» И выручающая от тоски книга оставляла мальчика с отключением света.
Борисову не нравилось и днем. Мачеха приходила с поля уставшей и злой. Чуть что — сразу приставала к нему: мало, говорит, нарвал для поросенка крапивы, воду для стирки не в ту кадушку натаскал и так далее. Будто за все, что происходило у них дома, был виноват только он, Юра.
Отец часто пил. Как жил сын, чем горела его душа, он не интересовался. В доме верховодила мачеха (без родной матери Юра остался в четыре года, ту знал только по фотографии), старая дева из соседней деревни. Отец женился на ней только из-за богатства. «Богатство» же известно какое: платья, несколько аршин полотна и оставшиеся от ее бабки серьги с кольцами.
Юра не забыл, как летом, когда мачеха уходила в поле мотыжить картошку, он стелил около крыльца на зеленый луг залатанный отцовский плащ, под голову клал фуфайку и, лежа на животе, начинал читать. Над книгой сидел до тех пор, пока с уходом солнечного тепла не уходила со двора жирная свинья. Та сначала долго терла свою спину о ступеньки крыльца, потом, если мальчик не поднимал голову, подходила к нему, начинала зубами теребить фуфайку. Юра вставал, садился на нее, и та, визжа, убегала. Дорогу свинья знала: под окнами соседского дома, через овражек, она выходила к убранному полю, которое находилось почти у села и, шамкая, начинала жевать неподобранные колосья. Юра собирал охапку соломы, расстилал на жнивье и вновь прилипал к книге. И так — до захода солнца, пока свинья не наедалась и не подходила…
Конечно, об этом он не стал рассказывать Гале. Женщины не любят такое, им подавай бесконечные небесные дали, где ангелы летают. Не будешь говорить им и о первой любви — потом женщины сто раз тебя упрекнут: вот, мол, каким был донжуаном!
С той девушкой он ходил в кино, целовался — молодость! Один раз он пошел к Гале (надо же, имена даже одинаковые!) та — с кавалером. Парень был в форме летчика. Две маленькие звездочки на погонах — лейтенант, выходит. Ну, поздоровался с ними, встал рядом и стал слушать. Парень рассказывал о последнем полёте. Произошло вот что: если бы, мол, не он — самолет товарища, того и гляди, упал недалеко от аэродрома. Галя улыбалась ему в лицо, на Юру даже не взглянула. Потом не выдержала и сказала: «Прости меня, Юра, я выхожу замуж…»
— Как замуж? — не сразу тогда понял Юра.
— Есть желание, вот и выхожу, — встряхнула девушка кудрями. — В поезде познакомились. — И назвала имя парня, которое Борисов сейчас забыл, да и вспоминать незачем.
Тогда Юра вышел на улицу, которая показалась ему почти подполом — темной-темной, ни людей не видно, ни домов. Грустно, сам не свой, побрел в сторону реки. Долго бродил. Потом пристал к одной женщине, проводил до квартиры и у нее остался ночевать. Много раз заходил к той «невесте» — все успокаивал душу. Со временем все это ему надоело, и он махнул рукой на судьбу, пусть плывет куда ей захочется. Не пропадет. Он с руками-ногами. Хватит! Мужчина никогда одиноким не останется.
Вскоре начались экзамены, некогда было вспоминать о любви, потом поехал на практику в Саранск. Десять лет прошло, как расстался с первой любовью, десять половодий смыли воду — не забыл ночь расставания. И первая Галя в масле не катается. Борисов уже шесть лет работал в Саранске, как от нее получил письмо. Откуда женщина нашла его адрес — не сообщила, только по письму Юра догадался: та знает почти о каждом его шаге, даже куда ездит в командировки. Наверное, близкая подруга где-нибудь есть. Бог с ней… Галя сообщала, что недолго мужу кудри гладила — разошлись. Так, говорит, жизнь неплохая, только вот мужики не дают прохода. Если попадет Юра на Север, писала женщина, пусть без стеснения заходит…
Когда есть синица в руках, не гонись за журавлем…
И вот сейчас в его жизнь вошла другая Галина. Вошла здесь, в Кочелае…
Нечего скрывать: Борисова в районе приняли радушно. Из-за новостроек его зауважали, и у него появилось много единомышленников. В Саранске намного тяжелее: понимания не находил. Архитекторов там и без него хватало. Здесь, в Кочелае, с московским дипломом он был один. И без дела не сидел. Все на стройках да на стройках. Смотришь, утром копошится со строителями детсада, после обеда — уже в другом селе, где поднимали жилой дом или клуб. Каждому скажет хорошее слово, даст добрый совет, поможет делом. Прошлым летом по его проекту в райцентре такой кинотеатр отгрохали — в Саранске не найдешь. Трудится Юрий Алексеевич не для показухи. Любит он свою профессию и хорошо знает. Не зря выбрали заместителем председателя исполкома райсовета. Честно говоря, на это место не лез — человек он молодой, есть любимое дело… Друзья заставили! Пора, говорят, по-новому смотреть на жизнь. Если сами не будем стоять за себя, тогда ничего хорошего не получится. Действительно, много обещаний раздается на собраниях, райгазета пишет о «передовиках», а тротуары гнилые. Или взять дальние села. По улицам в непогоду на тракторе не проехать. Зимой всё занесено снегом. Возможно, из-за бездорожья молодежь покидает родимые места.
