Вальбон. Прованс

День выдался холодный. Пока Жаклин готовила на кухне сандвичи, Габриель разводил в камине огонь. Положив туда поленца оливкового дерева и подпалив их с помощью газеты, он присел у камина на корточки и стал наблюдать за языками пламени, лизавшими дерево. Каждые несколько секунд он совал в каминный зев руку, передвигая полешки. Казалось, он мог довольно долго держать куски горящего дерева в голых руках, не испытывая при этом никакого дискомфорта. Когда огонь разгорелся, он поднялся с корточек, распрямился и несколько раз с силой хлопнул ладонью о ладонь, очищая руки от налипших к коже частичек пепла и сажи. Двигался он с удивительной грацией и легкостью. Как танцор балета, подумала Жаклин, глядя на него из дверного проема. Прошедшие годы почти не отразились на его внешности. Женщине показалось даже, что он помолодел. По ее мнению, седины в его волосах поубавилось, а глаза стали ярче и чище.

Поставив тарелки с едой на поднос, Жаклин прошла в гостиную. В течение многих лет она представляла, как будет происходить их с Габриелем воссоединение. Она даже гостиную переоборудовала в том стиле, который, по ее мнению, должен был ему понравиться. Теперь в комнате были каменные полы, покрытые коврами кустарной выработки, и простая, но удобная мебель.

Она поставила поднос на кофейный столик и присела на диван. Габриель расположился рядом и положил ложечкой в свой кофе сахар. Да, все именно так и будет, если им когда-нибудь доведется сойтись, подумала Жаклин. Они будут есть простую пищу, ездить на велосипедах в горы или гулять по сонным улочкам древнего Вальбона. Можно также съездить в Канны, чтобы побродить по территории старинного порта или посмотреть фильм в одном из городских кинотеатров. После этого хорошо вернуться домой и заняться любовью при свете камина. Поймав себя на этих мыслях, Жаклин дала себе команду отключить воображение.

— Я снова начал работать на службу, — сказал Габриель, — и мне требуется твоя помощь.

Значит, как это ни прискорбно, он приехал по делу, подумала Жаклин. Вернулся на службу, получил задание и решил подключить ее к работе. А коли так, он скорее всего будет делать вид, что между ними ничего не было. Что ж, так, возможно, даже лучше.

— Ари сказал мне, что ты ушел в отставку.

— Это правда, но он попросил меня провернуть еще одно дельце. Ты же знаешь, каким он становится настойчивым, когда ему что-нибудь нужно.

— Я помню, — откликнулась Жаклин. — Кстати, я давно хотела сказать тебе одну вещь, только не знала, как к этому подступиться. Поэтому скажу прямо, по-простому: я очень сожалею о том, что случилось с твоей семьей в Вене.

В его холодном, чуточку отстраненном взгляде не промелькнуло никаких эмоций. Значит, решила Жаклин, он приучил себя об этом не думать. Должно быть, это далось ему непросто, так как Лию с полным на то основанием можно назвать очень привлекательной женщиной. Как-то раз Жаклин довелось увидеть ее фотографию, и она подумала, что жена Габриеля всегда представлялась ей именно такой: высокой, темноволосой «сабра» с огненным взором, в котором проступала уверенность в правильности и праведности избранного ею жизненного пути. Как раз этого манекенщице всю жизнь и не хватало, и она подумала, что Габриель просто не мог не жениться на Лии. При этом Жаклин не испытала ревности или разочарования. Более того, она одобрила выбор Габриеля и за умение разбираться в женщинах полюбила его еще больше.

Неожиданно Габриель переменил тему.

— Полагаю, ты слышала о нападении на нашего посла в Париже?

— Конечно, слышала. Все это так ужасно...

— Шамрон убежден, что за убийством посла стоит Тарик.

— И он хочет, чтобы ты его нашел?

Габриель кивнул.

— Но почему он выбрал для этого тебя? Ты ведь давно уже не у дел. Почему он не задействовал кого-нибудь другого?

— В случае, если ты этого не заметила, хочу напомнить, что в последнее время у службы было больше неудач, нежели успехов.

— До сих пор Тарику всегда удавалось на шаг опережать службу. Откуда у Шамрона такая уверенность в том, что ты его найдешь?

— Шамрону удалось идентифицировать одного из его агентов в Лондоне. Я поставил «жучок» на его рабочий телефон, но мне необходимо прослушивать также его домашний номер — да и вообще всю квартиру. Надо же мне знать, с кем и о чем он разговаривает. Если повезет, мы сможем узнать, где Тарик планирует нанести следующий удар.

— А зачем я тебе понадобилась?

— Мне требуется твоя помощь для проникновения в квартиру агента Тарика.

— Странно. Не может быть, чтобы ты не знал, как вскрыть замок или поставить «жучок».

— В том-то все и дело. Мне бы очень не хотелось отпирать его дверь с помощью отмычек. Вторжение в чужое жилище всегда сопряжено с риском. Если он узнает, что в его квартире кто-то побывал, мы потеряем преимущество первого хода. Я хочу, чтобы ты проникла в его апартаменты, сделала оттиски с ключей и выяснила, каким телефонным аппаратом он пользуется, чтобы я мог подготовить дубликат с необходимой начинкой.

— И как же, по-твоему, я должна проникнуть в его квартиру? — Она, конечно же, знала ответ на вопрос, но ей хотелось, чтобы он сам ей об этом сказал.

Габриель поднялся с места, подошел к камину и подкинул в огонь несколько оливковых поленцев.

— Юсеф любит женщин. Ему также нравится ночная жизнь Лондона. Я хочу, чтобы ты познакомилась с ним в баре или на дискотеке, завязала дружеские отношения — короче, вела себя так, чтобы он пригласил тебя на квартиру.

— Извини, Габриель, но мне это не интересно. Пусть Ари предоставит в твое распоряжение одну из своих новых девиц.

Он повернулся и пристально на нее посмотрел.

— Я предоставляю тебе возможность помочь мне выследить Тарика эль-Хоурани, прежде чем он успел убить кого-нибудь еще из наших людей и нанести непоправимый ущерб переговорному процессу на Ближнем Востоке.

— А я пытаюсь дать тебе понять, что свою долю работы уже выполнила. Пусть на благо переговорного процесса потрудится другая девушка.

Габриель присел на диван.

— Я понимаю, почему Шамрон снова подключил тебя к работе, — продолжала Жаклин. — Никто лучше тебя такое дело не сделает. Но я не понимаю, почему ты так настаиваешь на моем участии в этой операции.

— Потому что ты тоже мастер своего дела, — сказал Габриель и добавил: — Потому что я тебе доверяю.

«Хотелось бы знать, что ты вкладываешь в эти слова», — подумала Жаклин.

— Через три недели мне необходимо вылететь на острова Карибского моря, где будут проходить важные съемки.

— Работа, которую я предлагаю, займет у тебя всего несколько дней.

— Предупреждаю, даром я работать не стану.

— Мне нужна ты и только ты, — повторил Габриель. — Поэтому ты вправе назвать сумму, которую хочешь получить.

Она подняла глаза к потолку, прикидывая, сколько денег ей может понадобиться, чтобы открыть балетную школу. Необходимо внести арендную плату, перестроить помещение, дать рекламу...

— Пятьдесят тысяч.

— Франков?

— Не смеши меня, Габриель. Долларов, конечно.

Габриель задумчиво нахмурил брови, а Жаклин откинулась на спинку дивана, скрестила на груди руки и сказала:

— Пятьдесят тысяч долларов. Или можешь звонить Шамрону и требовать, чтобы он прислал новую девицу.

— Ладно. Пусть будет пятьдесят тысяч, — согласился он.

Жаклин улыбнулась.

Жаклин позвонила Марселю Ламберу в Париж и попросила отменить все съемки на ближайшие две недели.

— Ты что, с ума сошла? Фотомодель, чьи перспективы весьма туманны, не должна усугублять свое положение, отменяя съемки. Это может скверно отразиться на репутации в бизнесе.

— Я, Марсель, в этом бизнесе уже семнадцать лет и никогда еще съемок не срывала. Просто случилось нечто важное, и мне необходимо срочно уехать на несколько дней.

— Это, что ли, я должен, по-твоему, сказать людям, которые были столь любезны, что предоставили тебе работу? «Случилось нечто важное...» Ха-ха! Нет, дорогуша, так дело не пойдет. Придумай что-нибудь более убедительное.