— Где сейчас Ахалья? — в сотый раз спросила она Томаса. — Мы точно увидимся с ней завтра?
— Ахалья сейчас в ашраме в Андхери, — терпеливо повторил он. — И вы точно увидитесь с ней завтра.
Зита снова вздохнула и зевнула.
— Здесь очень красиво.
Спальня в твоем распоряжении, — сказал Томас. — Наши друзья из ЦБР найдут себе другое место для ночлега.
— А вы? — спросила она.
— Я переночую у Динеша. Его квартира совсем рядом. Я вернусь утром.
— Тогда спокойной ночи, — пожелала Зита и слегка помахала всем рукой.
Утром Динеш приготовил настоящий завтрак для гурманов — жаренные в масле индийские лепешки с нутом и махим-халва, что-то вроде рассыпчатого сладкого пудинга. Они с Томасом решили отнести все это в отель, чтобы позавтракать вместе с Зитой. Агент Додд, свежая и отдохнувшая, почти с жадностью набросилась на махим-халва, запивая ее индийским чаем с молоком и пряностями.
— В Штатах я питаюсь в основном китайской лапшой навынос, — пояснила она, заметив взгляд Зиты. — А это так вкусно.
Динеш засмеялся.
— Вы просто должны переехать в Индию, — сказал он.
— Может быть, когда-нибудь я так и сделаю, — засмеялась она.
После завтрака офицеры ЦБР подогнали к входу в отель «лендровер», и все забрались внутрь. Томас напомнил констеблю Сингху, что они договорились быть в ашраме в девять часов. Агенты обменялись непонятными взглядами с Динешем, но ничего не сказали. Томас не замечал ничего до тех пор, пока Сингх не выехал на Западное шоссе и не помчался к югу, вдоль залива Махим.
— Но ашрам в другой стороне! — удивленно вскрикнул он и постучал констебля по плечу.
Тот не отреагировал.
Томас беспомощно посмотрел на Динеша и Зиту. На губах Динеша играла загадочная улыбка.
— Что-то здесь не так, — догадался Томас. — Ты что-то задумал. Немедленно рассказывай.
— Это была не моя идея, — отказался Динеш. — Скоро сам все увидишь.
Субботние дороги представляли собой сплошную кашу. Несмотря на изощренные маневры Сингха и головокружительные трюки, которые он проделывал в потоке других автомобилей, дорога до Малабар-Хилл заняла почти полтора часа. Когда они въехали в Брич-Кэнди на Уорден-роуд, Томас повернулся к Динешу.
— Мы ведь едем во Вриндавану, да? — спросил он.
— Вриндавана? — переспросила Зита. — Лес, где играл Кришна?
Динеш пожал плечами. Томас откинулся на спинку сиденья. Сотни вопросов роились у него в голове.
— Не совсем, — сказал он. — Но эти места чем-то похожи.
Когда «лендровер» въехал на знакомую территорию, Томас не поверил своим глазам. Здесь были десятки людей. Они выстроились по обеим сторонам подъездной дорожки, приветствуя их появление. Томас успел заметить родственников Прийи, с которыми он познакомился раньше, Джеффа Грийера, Найджела, Саманту и всю команду CASE — они собрались под огромным баньяном. Рядом с Анитой стояла сестра Руфь в коричневом монашеском одеянии.
Сурья и Суреха Пател ждали их у крыльца. Отец Прийи выглядел потрясающе в белом льняном костюме. На матери было изумрудно-зеленое сари, которое ей очень шло. Констебль Сингх выключил мотор, а Бхута распахнул заднюю дверь. Динеш выбрался наружу; Томас посмотрел на Зиту. Ее глаза расширились от изумления.
— Кто все эти люди? — спросила она.
— Некоторые — родственники моей жены, — ответил Томас. — Некоторые — люди, которые помогли освободить твою сестру.
— Зачем они здесь?
Он покачал головой. Действительно. Как же вышло, что его невинное намерение отметить Холи вылилось в такое масштабное празднование? И почему в качестве места была выбрана именно Вриндавана?
— Они пришли, чтобы встретиться с тобой, — сказал он. По крайней мере в этом он был уверен.
Он протянул ей руку, но Зита вдруг заколебалась.
— Если не хочешь, можешь этого не делать, — заметил Томас. Он внимательно наблюдал за ее лицом. — Водитель может развернуться и отвезти нас в какое-нибудь более уединенное место. Там ты сможешь без помех поговорить с Ахальей.
Зита обвела толпу глазами.
— Нет, — решила она. — Это Холи. Все правильно, так и должно быть.
Томас улыбнулся.
— Добро пожаловать, — сказал он и вылез из машины первым.
Когда появилась Зита, все зааплодировали. Она сжала его руку, и Томас сжал ее ладонь в ответ. Он искал одно-единственное лицо. Прийя. «Она должна быть тут, — подумал он. — Она ни за что не пропустила бы Холи».
Вдруг от толпы отделилась фигурка и бросилась к ним. Это была Ахалья, в солнечно-желтом чуридаре и с бинди в форме маленькой розочки на лбу. По щекам ее бежали слезы. Зита отпустила руку Томаса и кинулась навстречу сестре. Они упали в объятия друг друга; зрелище было настолько трогательным, что Томасу было почти неловко смотреть на них. И тем не менее он не мог заставить себя отвести взгляд.
Зита и Ахалья не могли оторваться друг от друга целую вечность. Они не замечали никого вокруг. Когда они наконец смогли разжать объятия, Ахалья медленно подошла к Томасу, опустилась перед ним на колени и с глубочайшим почтением коснулась его ног. Потом она выпрямилась и ослепила его улыбкой.
— Спасибо, — тихо проговорила она. — Я обязана вам жизнью.
— В этом принимали участие многие люди, — возразил Томас. Глаза его подозрительно заблестели.
— Может быть. Но на вас был мой браслет. Я никогда этого не забуду.
С веранды вдруг раздалась музыка. К ним подошел Сурья Пател. В руках у него была большая золотая чаша. Томас посмотрел профессору в глаза, ожидая увидеть там, как обычно, вражду и неприязнь, но лицо Сурьи было радостным и оживленным. Он поднял руку, призывая к вниманию. Шум в толпе тут же утих.
— Как вы все знаете, Холи символизирует многие вещи, — начал профессор по-английски. Голос у него был звучный и внушительный. — Это день веселья, когда мы вспоминаем Кришну и его детские забавы в лесу Вриндаваны. В этот день мы также празднуем смену времен года, конец зимы и наступление весны. — Он поднял блестящую чашу вверх. — В нашей семье существует традиция. Каждый Холи мы выбираем девочку или мальчика, чтобы они нанесли на лоб старшего тилаку[43]. После этого мы начинаем Фестиваль красок, и каждый, кто оказался в этот день в нашем доме, волей-неволей должен принять в нем участие. Даже если он предпочел бы остаться чистым. Так вот, мне кажется, что в нынешнем году этой девочкой должна стать Зита Гхаи.
Сурья повернулся к Зите и наклонил чашу. Внутри была сухая алая краска.
— Веселого Холи, — сказал он. — В этом доме всегда будут рады тебе и твоей сестре.
Сияя глазами и улыбкой, Зита окунула большой палец в краску, встала на цыпочки и поставила у него на лбу алую точку.
— Для меня вы всегда будете дада, моим старшим братом, — сказала она. — Веселого Холи.
Все радостно закричали. Вдруг, совершенно неожиданно, в руках у всех появились мешочки с красками, и воздух взорвался цветами — красным, желтым, синим, фиолетовым, зеленым, золотым. Это были краски Индии, ослепительно-яркие, царственно-роскошные и наивные одновременно.
Но профессору, видимо, показалось, что алого знака на лбу Томаса явно недостаточно. Он окунул в порошок руку, зачерпнул целую горсть и высыпал краску ему на голову. Томас засмеялся и отчаянно заморгал — крошечные крупицы попали ему в глаза.
— Веселого Холи, — сказал Сурья. — Мне кажется, вас кое-кто ждет.
Он шагнул в сторону и принялся щедро осыпать краской всю свою семью. Суреха протянула Зите и Ахалье плетеную корзинку, наполненную мешочками с краской, и они хорошенько вооружились. Зита обсыпала сестру сиреневым; Ахалья засмеялась и в ответ измазала ее лицо оранжевым.
Томас поискал глазами Прийю и наконец увидел ее. Она стояла на веранде и смотрела прямо на него. Сердце сильно стукнуло. Он пробрался сквозь толпу, медленно поднялся по ступенькам и остановился, не зная, что сказать.
— Кажется, мой отец наконец принял тебя, — заговорила она.
