Зита села в среднем ряду и уставилась в окно. Время близилось к полудню, и дорога была очень загружена. Никто не обращал внимания на неприметный микроавтобус и на его живой груз. Полицейская машина поравнялась с ними, но проехала дальше.

Дарнел запрыгнул на водительское сиденье и вырулил со стоянки. Улицы города были забиты машинами, и какое-то время они двигались очень медленно, но, когда автобус выбрался на основную магистраль, стало гораздо свободнее. Они проехали девяносто минут без остановки. Зите очень хотелось пить и в туалет, но она боялась подать голос. Девушки на заднем сиденье всю дорогу молчали, и она не решалась даже взглянуть на них.

Дарнелл пересек мост и выехал на Брод-стрит. Он припарковался на обочине возле отеля «Мариотт» и позвонил по мобильному. Через пару минут из стеклянных дверей вышел белый мужчина в костюме в тонкую полоску и направился к ним. Он поздоровался с Дарнеллом и одобрительно взглянул на девушек, которые вылезли из автобуса.

Мужчина протянул Дарнеллу конверт.

— Это аванс, — сказал он. — Остальное получите, когда будете забирать их обратно.

Дарнелл хмыкнул.

— Заставь этих тварей поработать.

Мужчина недобро улыбнулся.

— Они поработают нормально, не беспокойся. У нас тридцать два клиента выстроились в очередь, а съезд еще даже не начался.

— Вот это мне нравится.

Мужчина проводил девушек в отель, и латиноамериканец снова сел на пассажирское место. Дарнелл развернулся и снова влился в поток машин. Они заехали на заправку, чтобы Зита могла сходить в туалет, и помчались дальше. Путешествие продолжалось весь день, с короткими остановками на заправке и у «Макдоналдса», где они заказали обед. Зита умирала с голода, однако чуть не подавилась гамбургером, который дал ей Дарнелл. От жирной котлеты и сладко-соленых добавок ее едва не стошнило.

В Гаррисберг они въехали за час до захода солнца. Дарнелл свернул с шоссе на стоянку для грузовиков, заполненную примерно наполовину, и хмыкнул.

— Маленькая шлюшка, типа, не знает, как ей повезло, — пробормотал он. — Если бы я решал, она бы у меня поработала на стоянке. Я бы научил ее уважать старших.

Мануэль загоготал:

— Вот поэтому ты всего-навсего водишь автобус!

— Заткнись, мать твою, — огрызнулся Дарнелл.

Он обогнул мотель и припарковался у черного хода. Мануэль вынул из кармана ключ от номера и открыл дверь. Дарнелл выволок Зиту из автобуса, втолкнул в комнату и бросил на кровать. Она свернулась в комок и прижала к груди подушку — ей показалось, что Мануэль и Дарнелл собираются ее изнасиловать. Дарнелл обвел ее плотоядным взглядом и заржал:

— Смотри, Мануэль. Она боится!

Мануэль, не обращая на него внимания, включил телевизор. Все еще смеясь, Дарнелл взял журнал и заперся в туалете.

Наступил вечер. На улице стемнело. Дарнелл принес еды из «Бургер Кинг», и Зита нехотя поела. В десять часов Мануэлю позвонили на мобильный. Он взял трубку, подошел к окну, чуть отодвинул занавеску и заглянул в щель.

— А вот и они, — хмыкнул он и раздернул шторы до конца. Рядом с мусорными контейнерами припарковался автофургон. Зита увидела, как из него одна за другой вышли семь девушек и направились к стоянке, теперь уже забитой грузовиками-фурами. Все они были очень юными, совсем подростками.

— Как думаешь, сколько они соберут сегодня? — спросил Дарнелл.

Мануэль прикинул:

— Тысячи две. Может, побольше. Стоянка забита под завязку.

Дарнел ухмыльнулся.

— Дальнобойщики сегодня не будут скучать.

Зита уткнула голову в выцветший плед и принялась пересчитывать переплетавшиеся друг с другом нитки. Вид девочек, обходящих фуры, доконал ее окончательно. Разве существо, называющее себя человеком, может шутить над изнасилованием детей? В который раз она спросила себя, какая же судьба уготована ей. За что можно заплатить тридцать тысяч долларов?

В полночь Мануэлю снова позвонили. Он секунду послушал и взглянул на Дарнелла:

— Они готовы сворачиваться.

Дарнелл выключил телевизор и дернул Зиту за руку:

— Пора идти.

Мануэль открыл дверь. Фургон стоял примерно футах в двадцати; он был последним в длинном ряду машин. Рядом, сложив на груди руки, стояла очень толстая женщина. Дарнелл подвел Зиту к фургону и передал толстухе. Та толкнула ее к мужчине, опиравшемуся на заднее крыло фургона. Он схватил Зиту за пальто, приподнял ее и запихнул в грузовой отсек фургона. Когда ее глаза немного привыкли к темноте, Зита поняла, что в фургоне она не одна. Ее окружали девочки-проститутки.

Мужчина захлопнул дверь грузового отсека и запер ее. Зите не удалось рассмотреть его лицо; она заметила только небритый подбородок и прилипшую к губе сигарету.

В фургоне было темно, как в колодце. Девочки не разговаривали между собой. Одна плакала. Машина рванула вперед, и шум мотора заглушил рыдания невидимой девочки. Зита обхватила себя руками и закрыла глаза. Дышала она коротко и часто; в голове мутилось от страха, ни одной ясной мысли не осталось.

Через двадцать минут фургон замедлил ход и притормозил. Водитель выключил мотор. Зита прислушалась. Стояла тишина; где-то далеко лаяла собака. Мимо проехала машина. Девочки сидели все так же молча, не двигаясь. Мужчина с сигаретой открыл заднюю дверь. Оказалось, что они стоят возле какого-то сооружения, похожего на гараж. Девочки встали и по очереди вылезли из фургона.

Зита выбралась наружу вслед за худенькой чернокожей девочкой в леопардовой юбке. Они прошли через гараж и спустились по лестнице в подвал. Помещение освещала одна тусклая лампочка. Все сгрудились здесь, глядя не друг на друга, а в пол. За ними приковыляла толстуха. Девочки расступились; она отодвинула в сторону стойку для ружей — за ней оказался потайной вход. Она повернула защелку и распахнула дверь. Зита заметила, что по полу разбросаны одеяла. Девочки вошли внутрь, и толстуха заперла замок.

Тут же разразилась драка, но кто именно дерется и с кем, в темноте было не разобрать. Зита закрыла голову руками, отступила в угол и сползла по стенке вниз. Колени ее уперлись в подбородок.

— Слезь с меня, шлюха! — завопила одна девочка.

— Это мое место, ты, сука! — крикнула другая.

— Кэсси, Латиша, заткнитесь! — громко сказала третья. Голос у нее был сильный и уверенный. — Да прекратите уже, мать вашу!

Девочки затихли.

— Вы что, с ума посходили? — спросила третья. — И так тошно, а тут еще вы орете.

— Она всегда занимает мое место, — пожаловалась вторая.

— А ты всегда на меня наваливаешься, — огрызнулась первая.

— Я так больше не могу, — вступил четвертый голос. Девочка всхлипнула.

— Можешь попробовать сбежать, но ты рискуешь собственной шкурой, — снова вмешалась третья. Судя по всему, она была здесь главной. — Последний раз, когда я попыталась, они жгли меня сигаретами.

Зита закрыла глаза, изо всех сил сдерживая тошноту. В подвале воняло потом и засохшей мочой. Она сжала в кулаке фигурку Ханумана и беззвучно заплакала. Она попыталась вызвать в памяти Коромандельское побережье, его звуки и запахи, но вместо этого перед глазами стояли лица Сухира, Навина, Дмитрия, Игоря и безвестных водителей грузовиков, плативших за то, чтобы заняться сексом с девочками-подростками.

Она оперлась затылком о стену и потерла себя обеими руками, стараясь немного согреться. Все тело затекло от неудобной позы, и Зита не представляла себе, как можно уснуть в таких условиях. Через некоторое время девочка, лежавшая рядом, заворочалась и освободила край одеяла. Зита осторожно натянула его себе на колени. Стало чуть-чуть теплее. Девочка опять пошевелилась и положила на ее ногу свою руку.

Зита глубоко вздохнула и снова закрыла глаза.

Она переживет эту ночь.