Кхан уставился на босса, дрожа от ярости и унижения. Потом достал из кармана ключ от наручников, сковывавших руки Навина. Выбора у него не было. Если он не выполнит приказа начальства, его вышвырнут с работы и семья останется без средств к существованию.

Освободившись, Навин с трудом поднялся на ноги, подошел к инспектору и плюнул ему в лицо.

— Muth mar, bhenchod, — процедил он сквозь зубы. — Вам никогда не найти эту девку.

Кхан вошел в свой кабинет.

— У нас проблемы, — мрачно сказал он, глядя куда-то между Томасом и Грийером. — Помощник комиссара освободил Навина.

— Что значит — освободил? — не понял Грийер.

— То и значит. Навин ушел.

— Как вы могли это допустить? — Томас был ошеломлен.

Кхан нахмурился.

— Вы не понимаете. У меня не было выбора.

— Это просто цирк. — Томас резко встал и направился к двери. — Мы должны что-то сделать.

Инспектор преградил ему путь.

— Хотите оказаться в тюрьме? — тихо спросил он. — Помощник комиссара запросто засадит вас за решетку и выбросит ключ в залив Махим. Вы никогда не выиграете в этой войне с коррупцией. Единственный способ найти девочку — это поговорить с французской полицией.

Томас сделал глубокий вдох и постарался успокоиться.

— Навин увез Зиту во Францию?

— Она работает в ресторане его дяди в Париже.

Томас покачал головой:

— Подумать только. Зита в Париже. Именно в Париже.

— А что такое? — поинтересовался Грийер.

— Да просто я знаю Париж. Я провел целый семестр в Сорбонне.

— Ну и что? — Грийер недоумевающе посмотрел на него. — Вы же не думаете о том, чтобы отправиться туда на поиски? Французская полиция располагает куда большими возможностями, чтобы найти ее.

— Конечно, — согласился Томас. Мысль была действительно абсурдной, но неизвестно почему она не желала покидать его голову.

— Завтра я свяжусь с ЦБР, — сказал Кхан. — Они помогут с французами.

Вместе с Грийером они вышли на улицу. Ночь была жаркой и душной. Грийер подозвал такси и попросил отвезти их на центральный вокзал.

Всю дорогу Томас молчал. Самым легким — и самым разумным выходом — было переложить всю ответственность на полицию и предоставить действовать профессионалам. К тому же Прийя, единственное, что по-настоящему имело для него значение в данный момент, была в Бомбее. Вполне возможно, что она поддержит его намерение отправиться в Париж. Но в данном случае было важно не только ее мнение. Как бы старательно они ни делали вид, что это не главное, но отец имел на Прийю огромное влияние. Без его благословения она никогда не покинет Индию. Если Томас надеялся однажды убедить ее вернуться в Штаты, то для начала ему следовало завоевать расположение профессора.

Томас и Джефф купили билеты до Бандра-стейшн и спустились на платформу. Через десять минут подошел поезд. Они вошли в вагон второго класса. Томас встал у дверей, задумчиво глядя в темноту. Поезд был по-ночному нетороплив; мимо проплывали городские окраины. Огни города напоминали бесконечную сияющую реку. Теплый ветер, пахнущий пааном[22] и одеколоном, ворошил его волосы.

Его решение наконец созрело. Возможно, дело было в стуке колес в ночи; возможно, в ласкающем кожу соленом бризе или в мелодичной иностранной речи. Или то была эйфория, вызванная арестом Навина после того, как они уже потеряли всякую надежду его найти. Но решение пришло как-то само собой, словно это не Томас выбрал свой путь, а путь выбрал его. Он поедет в Париж.

Он должен сделать это для Ахальи.

Он должен сделать это для себя.

Париж, Франция.

Зита по-прежнему убирала квартиру Василия. По приказу Дмитрия она через день собирала грязное белье в комнатах девушек. В это время они всегда выходили в коридор, всегда в футболках и спортивных шортах. Никаких следов пребывания мужчин в комнатах Зита не замечала — ни презервативов, ни сигарет, ни сумок с вещами. Единственным имуществом девушек было, по всей видимости, кружевное белье и несколько дешевых книжек в мягких обложках.

Однажды утром Татьяна отвела Зиту на третий этаж и велела убрать в комнате, почти полностью заставленной компьютерным оборудованием.

— Василий нет в городе, — объяснила она. — Смотри на грязь. — Она показала на пепельницу, забитую окурками, потом сняла с полки бокал с остатками прокисшего пива и сморщилась. — Гадость. — На лице ее появилось заговорщическое выражение. — Не говорить Василий, что ты здесь. Он не любить. — Татьяна пожала плечами. — Но место надо убирать.

Как обычно, Татьяна вручила Зите тряпку и метелку для пыли и вернулась на второй этаж. Зита немного понимала в компьютерах, но техника Василия была более сложной и продвинутой, чем все, что ей приходилось видеть. На столе, стоящем посреди комнаты, возвышались сразу два огромных плоских монитора; они не были выключены и находились в режиме ожидания. Тут же были клавиатура, мышь и белый планшет с пластмассовым пером.

В кабинете стоял запах застарелого сигаретного дыма и дешевого алкоголя. Зита начала с рамы и подоконника небольшого круглого окна — единственного в комнате. Потом перешла к письменному столу и протерла мониторы. Принялась смахивать пыль с клавиатуры. Она нечаянно задела одну из кнопок, и оба экрана вдруг засветились. Зита взглянула на них и невольно сделала шаг назад. Картинка изображала мужчину в маске и женщину, занимающихся сексом.

Зита быстро отвернулась. Ее щеки горели. Она встала спиной к компьютерам и попыталась переключиться на другое занятие. Схватив тряпку, она стала натирать ручки шкафчика для документов, пока те не засияли, как золотые. Размеренные, ритмичные движения постепенно успокоили ее. Зита снова покосилась на мониторы и с облегчением увидела, что они погасли. Откуда взялись эти отвратительные картинки? И кто этот мужчина в маске?

Добравшись до самого нижнего ящика шкафчика с документами, Зита заметила, что он прикрыт неплотно. Ее первым побуждением было захлопнуть ящик и продолжать работу, но жутковатое любопытство не давало ей покоя. Возможно, здесь она найдет объяснение и картинкам, и запертым девушкам.

Зита потянула ящик на себя, и сердце ее учащенно забилось. Внутри лежали папки с наклейками, надписанными от руки на незнакомом языке. Она вытащила самую верхнюю и открыла ее. В папке оказалось примерно с дюжину полароидных снимков. На каждом была изображена девушка европейской внешности, в одном белье, стоящая в центре пустой комнаты. Стены комнаты были абсолютно голыми; краска на них облупилась от времени. Девушки смотрели прямо в камеру; взгляд у всех был какой-то стеклянный. Больше в кадре никого не было. Было видно, что все фотографии делались под одним и тем же углом. Еще в папке лежал лист бумаги со странными буквами. Зита подумала, что это должны быть имена.

Она аккуратно вернула папку на место и быстро просмотрела остальные. Содержимое других папок было таким же — полароидные снимки и непонятный список. Зита вытянула ящик до конца и обнаружила на самом дне стопку порнографических журналов. Вздрогнув от отвращения, она закрыла ящик и подняла с пола свою тряпку.

Когда вернулась Татьяна, Зита ощутила такое облегчение, что едва не бросилась ей на шею. Татьяна дала ей очередное задание, и Зита погрузилась в него с головой, стараясь забыть о вещах, которые она только что видела.

В тот же вечер дядюшка сообщил ей, что Варуни заболела и что сегодня столики будет обслуживать она. Зита завернулась в украшенное орнаментом сари, которое выдала ей тетушка, и, пока ресторан не открылся, протерла все столики. Потом быстро просмотрела меню, пытаясь запомнить все блюда. Меню было написано на хинди и переведено на английский и французский.