Зита задержалась перед останками своего любимого дерева, но Ахалья потянула ее вперед. Все окна на первом этаже были выбиты; ковры, шторы и отдельные предметы мебели плавали во дворе. И тем не менее дом, казалось, пострадал не слишком сильно. Они подошли к парадному входу. Двери были распахнуты настежь. Ахалья с надеждой прислушалась, но в доме было тихо как в склепе.

Они вошли внутрь, и Ахалья невольно поморщилась — в прихожей неприятно пахло сыростью. Заглянув в гостиную, сестры увидели бабушку. Лицом вниз она лежала в мутной жиже возле дивана, покрытого слоем грязи. На глазах Ахальи снова выступили слезы, но плакать она уже не могла. Не было сил. То, что бабушка тоже умерла, не стало для нее потрясением. После того как она увидела мертвого отца, Ахалья в глубине души была почти уверена, что и бабушке выжить не удалось.

Собрав остатки решимости, она стала пробираться из гостиной в кухню, молясь, чтобы Джайя оказалась жива. Зита, прихрамывая, ковыляла за ней. Джайя начала работать у Гхаи еще до рождения Ахальи. Она давно стала для них членом семьи, единственной и незаменимой.

В кухне царил хаос. В воде плавали перевернутые корзины, размокшие коробки с моющими средствами, банки с конфетами, манго, кокосы и папайи. Под водой, словно останки кораблекрушения, валялись кастрюли, сковороды, миски и серебряная посуда. Джайи нигде не было.

Ахалья уже собиралась пойти поискать ее в столовой, как вдруг заметила, что деревянная дверь в кладовую приоткрыта. Она отодвинула Зиту в сторону и рванула дверь на себя. У порога, втиснутая потоком между разоренных полок с провизией, лежала Джайя. В отличие от всех остальных погибших родных у нее было странно умиротворенное выражение лица. Глаза ее были закрыты, и казалось, что она просто спит. Но ее кожа была холодной и липкой на ощупь.

Внезапно Ахалью накрыла волна дурноты — она едва не потеряла сознание. До нее вдруг дошел весь ужас их положения. Они с Зитой сироты. Из родных у них остались только тетки и двоюродные братья и сестры где-то в Дели, с которыми они не виделись уже много лет.

Именно в эту секунду, когда надежда совсем оставила Ахалью, Зита протянула руку и сжала ее ладонь. Прикосновение как будто разбудило ее. Ахалья вспомнила, что она старшая, что ответственность теперь лежит на ней, и потащила Зиту вверх по лестнице, в спальню.

Вода выломала ступеньки и нанесла внутрь грязи, но окна на втором этаже остались целыми, и мебель сохранилась. Единственное, что занимало сейчас мысли Ахальи, было найти свою сумку и мобильный. Если она сумеет дозвониться сестре Наоми и придумать, как им с Зитой добраться до школы Святой Марии в Тируваллуре, они будут в безопасности.

Сумка лежала на столике возле кровати. Ахалья вытащила телефон и набрала номер сестры Наоми. В трубке раздались гудки, и в то же время снаружи послышался странный шум, как будто далекий гул, идущий с востока. Она подошла к окну, взглянула на покрытое илом побережье Бенгальского залива и не поверила своим глазам. Со стороны пляжа приближалась еще одна гигантская волна. За считаные секунды отдаленный рокот превратился в страшный рев, который совсем заглушил голос на том конце телефонного провода.

— Алло? Алло? Ахалья? Зита?

Ахалья уже не помнила, что позвонила сестре Наоми. Весь мир в это мгновение сузился до размеров булавочной головки. В нем осталась только младшая сестра и вторая смертельная волна.

Бурлящий поток достиг бунгало и затопил первый этаж. Дом содрогнулся и, казалось, застонал, когда в него ударила волна. Ахалья захлопнула дверь в спальню и толкнула Зиту на кровать. Обнимая трясущуюся сестру, она мельком подумала, уж не избрал ли бог Шива воду вместо огня, чтобы окончить дни этого мира.

Ужас ожидания длился целую вечность. Соленая вода просочилась в щель под дверью и залила пол спальни. Ахалья и Зита, прижавшись друг к другу, скорчились на смятом покрывале кровати. Уровень воды быстро поднимался. Дом вдруг шевельнулся, как живой, пол поднялся под утлом, дверь распахнулась, и в комнату хлынул мутный коричневый поток. Ахалья вскрикнула. Зита уткнулась в ее насквозь промокший чуридар. Ахалья принялась читать молитву Лакшми, чтобы та отпустила сестрам их грехи и помогла быстро и безболезненно перейти в следующую жизнь.

Она даже не заметила, что шум стал постепенно стихать и наконец совсем прекратился. Дом по-прежнему стоял на своем месте. Поток повернул в другую сторону, и волна ушла обратно в море. Ахалья и Зита не двигаясь сидели на кровати. Мир вокруг казался странно, неестественно тихим, как будто все звуки вдруг умерли.

— Ахалья? — наконец прошептала Зита. — Что нам теперь делать?

Ахалья моргнула и снова вернулась в реальность. Она отпустила сестру и почувствовала, что сжимает что-то в ладони. Телефон. Она машинально набрала знакомые цифры.

— Нам нужно добраться до школы, — сказала она. — Сестра Наоми что-нибудь придумает. Она скажет, что нам делать.

— Но как? — Зита обхватила себя руками. — Нас некому отвезти.

Ахалья закрыла глаза и принялась считать гудки в телефоне. В конце концов сестра Наоми взяла трубку. Она засыпала Ахалью вопросами. Что случилось? Они в опасности? Где они? Спокойно и отстраненно, словно робот, Ахалья рассказала, что произошло. Пришла волна. Вся семья погибла, им с Зитой удалось выжить, но дом разрушен. У них нет денег, только мобильный.

Связь прервалась, и ей пришлось подождать несколько бесконечных секунд, прежде чем в трубке снова послышался голос сестры Наоми. Она велела Ахалье выйти на шоссе, дождаться попутной машины до Ченнаи и попросить подвезти их, если это будет кто-то знакомый.

— Садитесь только к тому, кому доверяете, — сказала сестра Наоми. — Мы будем вас ждать.

Ахалья нажала отбой и повернулась к сестре, стараясь выглядеть как можно более уверенно.

— Мы поймаем попутную машину. Давай, вставай. Нужно переодеться в сухое.

Она подошла к комоду, достала сухой чуридар и помогла Зите стащить с себя ее промокшую насквозь одежду. Потом переоделась сама. Она открутила кран в раковине, надеясь умыться, но воды конечно же не было. Придется потерпеть до школы Святой Марии.

Зита двинулась к двери, готовая отправиться в путь, но Ахалья на секунду задержалась у туалетного столика, чтобы взять фотографию. На снимке, сделанном в прошлое Рождество, была изображена вся семья Гхаи. Ахалья вынула фото из рамки и сунула его за пояс чуридара. Потом взяла со столика шкатулку и вместе с мобильным положила ее в полотняную сумку. В шкатулке лежали золотые украшения, подарки родителей за все эти годы, — их общее богатство. Затем обвела комнату взглядом и кивнула, прощаясь с ней. Все остальное она оставит здесь.

Ахалья и Зита спустились по лестнице и через холл выбрались во двор. Солнце припекало довольно сильно, и застоявшаяся вода, оставленная второй волной, уже начинала попахивать тухлой рыбой. Они обошли разрушенное бунгало — Ахалья вела Зиту за руку — и вышли на подъездную дорожку. Обе машины, принадлежащие семье, отсутствовали. До цунами они стояли возле дома. Ахалья хотела бросить еще один, последний взгляд на дом, но сдержалась. Это не их дом. Того мира, того дома, той семьи, в которой они жили, больше не существовало. Теперь они будут жить только в их памяти.

Шоссе было завалено ветками и листьями, сорванными волной с пальмовой рощи. Сердце Ахалье упало. Кто осмелится проехать по дороге в таких условиях? Но тут же в голову пришла другая мысль. Возможно, им удастся найти машину до Ченнаи в рыбацкой деревне. Шансы были, конечно, мизерные. Большинство рыбаков жило на берегу в хижинах, которые, скорее всего, смыло волной. Но если кто-то сумел выжить, то им понадобится помощь, пропитание и все такое. Значит, кто-нибудь из деревни рано или поздно должен будет отправиться в Ченнаи.

Молча, держась за руки, сестры пошли вдоль шоссе по направлению к деревне. Они прошли почти милю и не заметили никаких признаков жизни. Вся растительность была ободрана, и земля по обеим сторонам дороги выглядела голой и мертвой. К тому времени, как они добрались до окраины деревни, и с Ахальи, и с Зиты уже градом валил пот; горло у обеих пересохло от жажды. Даже зимой солнце в Южной Индии палило немилосердно.