— Спасибо. Сейчас я в Уильямсберге, но как только доберусь до дома, отправлю тебе письмо.

— Сказать по правде, у меня проблемы с геморроем, и…

— Обратись к специалисту, — отрезал Рид и, услышав в трубке смех Керка, нажал кнопку отбоя.

Покинув больницу, он уселся в машину и поехал домой. В этот поздний час пустая клиника казалась особенно темной и мрачной, а квартира — еще более унылой, чем обычно. Невзирая на усталость, Рид отсканировал копии страниц поваренной книги Триборнов и отослал файлы Керку. Затем отправил сообщение жене Эла, написав, что готов снять жилье, которое осматривала Софи, и хотел бы переехать туда на следующий день. Ему невыносимо было оставаться одному в квартире, ставшей для него домом благодаря Софи.

— Завтра, завтра, — повторял Рид, стоя под душем. Завтра он попытается вымолить у Софи прощение. Возможно, она смягчится, если удастся уладить историю с книгой придурка Триборна. Хотя теперь Софи, наверное, думает, что Рид ничем не лучше того мерзавца.

Приняв душ, Рид вынул из морозильника все упаковки «Триборн фудс» и выбросил в мешок с мусором.

— Завтра, — громко произнес он, ложась в постель.

Картер Триборн почувствовал, что отец в ярости, еще до того, как услышал громовые раскаты его голоса. Триборн-старший стремительно прошел по коридору, свирепо печатая шаг, отчего большие тяжелые вазы на столах жалобно задребезжали. Картер с бутылкой пива в руке (пятой за вечер) лежал на кровати у себя в спальне, лениво поглядывая на экран телевизора, единственный источник света в окутанной тьмой комнате. Когда отец пронесся мимо открытой двери, Картер даже не посмотрел в его сторону. Гнев Льюиса Картера Второго Триборна давно стал легендой, в этом обыденном зрелище не было ничего примечательного. Вспыльчивый нрав достался ему от родителя, основавшего «Триборн фудс» сразу после Второй мировой войны. Как-то вечером этот человек сказал своим обычным сварливым тоном: «Чертовы бабы нынче не желают готовить, так я дам им еду, пусть выкладывают денежки, ради которых вкалывают их мужья». Так возникла промышленная империя Триборнов.

Мать Картера любила повторять, что их семейное дело «взращено из семян гнева и обильно полито злобой».

Первые два Триборна походили друг на друга, но третий отличался от отца и деда. Он пошел в мать, мягкую милую женщину, принадлежавшую к «избранному кругу», отчего Льюис Триборн и остановил на ней свой выбор. Мать не раз говорила: «Твоего отца привлекли мое образование, происхождение и хороший вкус. А теперь, конечно, он за это же самое меня и ненавидит». Возможно, ей не хватало жесткости, однако она смотрела на вещи трезво.

Она делала все возможное, чтобы защитить от мужа свое дитя, своего обожаемого сына. Хотя сердце разрывалось от боли и жалости, она рассталась с мальчиком, отослав в закрытую школу. Картеру было всего семь лет, но и тогда он понимал, что иного пути нет. Если бы он остался дома, уже через пару лет отец заставил бы его заниматься семейным делом.

Благодаря усилиям матери Картеру почти удавалось жить собственной жизнью. В школе его любили, он везде был желанным гостем, и миссис Триборн это нравилось. Она охотно отпускала сына к друзьям, лишь бы держать подальше от властного, деспотичного отца.

Картер с матерью старались встречаться как можно чаще, а в остальное время перезванивались и обменивались письмами. Друзья Картера не знали, что он многим делится с матерью, часто обращается к ней за советом и любит развлекать рассказами о своей жизни. Мать пыталась увлечь сына благотворительностью, отправляла в дальние путешествия, чтобы он мог увидеть мир. Картер подробно писал ей отовсюду, присылал множество фотографий, посвящая во все свои дела и мысли.

Мать рассказывала ему о Триборне-старшем, но Картер не догадывался, как сильно она приукрашивает действительность. Он редко виделся с отцом и почти не вспоминал о нем, хотя при встрече всегда держался почтительно. Порой ему приходило в голову, что когда-нибудь придется вернуться в Техас и вступить во владение семейной империей, однако Картер не особенно часто об этом задумывался. Отец пребывал в добром здравии и работал в полную силу, не проявляя и тени желания уступить хотя бы малую толику власти кому-то еще, тем более сыну, которого он почти не знал и, похоже, не слишком любил.

Однако мать кое-что скрывала от сына. Свою болезнь. Ее смерть стала для Картера полнейшей неожиданностью. Когда, убитый горем, он вернулся в Техас, ему сказали, что мать долгие годы боролась с раком. Изнурительные сеансы химиотерапии отнимали у нее последние силы, но, слабая и измученная, она делала все возможное, чтобы обожаемый сын ни о чем не узнал.

Картер не знал, сердиться ли на мать за то, что обманывала его, удерживая вдали от дома, или гневаться на себя за непростительную беспечность, ведь он должен был давно обо всем догадаться. Он думал, что отец станет скорбеть вместе с ним, оплакивая жену, но Льюис Триборн сказал лишь: «Теперь ты больше не сможешь быть маменькиным сынком».

Его слова заставили Картера почувствовать знаменитую ярость Триборнов, но тягаться с отцом было ему не под силу. На следующий день после похорон Картер лишился содержания, взамен ему выделили кабинет в огромном уродливом здании, где располагалась контора «Триборн фудс». Теперь ему и вздохнуть было некогда — отец завалил его работой, заявив, что тот должен наверстать упущенное время. Картеру пришлось учиться заново, открывая для себя все, что надлежало усвоить еще в детстве. Главное место в его жизни заняли упаковка, распространение и хранение товара, а также нескончаемые встречи и совещания, длившиеся часами. Ему приходилось пробовать новые образцы продукции, решая, стоит ли тратить миллионы на их производство.

Картер не справлялся со своими обязанностями. Ему неплохо удавалось лишь одно: находить честолюбивых, целеустремленных молодых людей, желающих научиться управлять бизнесом. После двух лет работы в компании Картер начал выкраивать немного времени для себя. Четыре человека успешно выполняли за него работу и, получая весьма щедрое вознаграждение, не возражали, когда все лавры доставались ему. Они знали, что в будущем Картеру предстоит унаследовать корпорацию, и рассчитывали укрепить свои позиции при новом владельце. Все четверо надеялись заполучить руководящие посты, когда Картер, возглавив компанию, вернется к прежней праздной жизни. Их занимал единственный вопрос: как долго придется ждать?

На третий год, летом, когда Замороженный Босс, как Картер любил называть отца в беседах с личными помощниками, летал по стране, присматривая место для нового завода, Триборн-младший встретил Софи.

Однажды отец заявил, что намерен женить сына на дочери своего конкурента. Картер недоверчиво рассмеялся в ответ.

— Сейчас не восемнадцатый век, когда родители выбирали жен для своих сыновей. Я не люблю эту девушку.

— Я выложил изрядную сумму на твое обучение, а ты так ничего и не усвоил. Мне плевать, любишь ты эту девицу или нет. Палмер, ее отец, — владелец консервного завода, которым я хочу завладеть.

— Так купи его! — воскликнул Картер.

— Палмера заботит будущее дочери.

— Что, черт возьми, это значит? — Время близилось к четырем пополудни, а Картер пил уже третью порцию скотча с содовой.

— В прошлом она доставляла родителям хлопоты… — Отец отвел взгляд.

— Какие еще хлопоты? — Картер недоуменно поднял брови, чувствуя холодную сосущую пустоту в желудке.

Отец раздраженно махнул рукой.

— Кто знает? И кого это волнует? Может, тебе повезет, и она окажется нимфоманкой. В отличие от твоей матери, которая вечно в постели разыгрывала из себя скромницу монашку… Эй, куда это ты? Немедленно вернись! — крикнул отец ему вслед, но Картер не обернулся.

Усевшись в машину, он въехал в пыльный, изнывающий от зноя городок, где не продавали спиртное в розлив. Картер хотел было поехать дальше, но раздумал. Он слишком много выпил, ему не следовало садиться за руль. Он знал: если что-то случится в городке, принадлежащем Триборнам, местные власти замнут дело, но на чужой территории придется несладко.