Он говорил так искренне, что Софи начали одолевать сомнения. Возможно, в душе она знала правду, но не желала себе в этом признаться? Но как бы там ни было, она чувствовала себя раздавленной, поверженной. Софи действительно верила, что любит Картера и что он испытывает к ней то же чувство. Благодаря ему она стала лучше относиться к себе. Он выслушивал ее жалобы, утешал, когда Софи с горечью признавалась, как опостылела ей скучная работа и как часто ее мучает мысль, что жизнь проходит впустую, а потом нежно целовал, заставляя умолкнуть.

Со времени окончания университета прошло около года, прежде чем Софи наконец поняла, что отказаться от собственной жизни ради другого не так-то просто. Это легче сказать, чем сделать. Из полной надежд, смешливой студентки она превратилась в ломовую лошадь, тянувшую две работы. Она не знала ни минуты покоя, приходилось вечно улыбаться — клиентам, начальникам, коллегам, — бегать с бесконечными поручениями, задерживаться, хвататься за любое предложение. Кем только не перебывала Софи: официанткой, временным секретарем, конторской служащей, продавщицей. Никто не хотел брать ее на постоянную работу. Все знали: как только Лиса окончит школу, ее сестра покинет городок. Вечная погоня за заработком вконец измотала Софи. Когда, еле волоча ноги от усталости, она возвращалась домой, Лиса обычно помогала ей приготовить ужин, но потом девочка шла делать уроки. Вдобавок был еще Арни, отчим, с неизменной бутылкой в руке. Он вечно отирался поблизости, что-то высматривал, вынюхивал. Казалось, он ждет не дождется, когда избавится от старшей падчерицы, от ее зорких глаз. Софи хотела увезти Лису из Техаса, но официальным опекуном девочки считался Арни, поэтому сестрам пришлось остаться. Когда Софи вернулась в родной городок, отчим заявил, что повредил спину, и бросил работу (он служил шофером в «Триборн фудс»). Содержать семью пришлось Софи. Она обращалась к юристу, желая оформить опеку над сестрой, но ей объяснили, что у нее нет ни единого шанса выиграть судебную тяжбу. Серьезных грехов за Арни не водилось — ни судимостей, ни взысканий. Он постоянно твердил, что вернется на работу, как только вылечит спину. Вдобавок Арни состоял в законном браке с матерью Лисы, и та в своем завещании назначила его опекуном дочери. Софи оставалось лишь одно: ждать, когда сестра достигнет совершеннолетия.

Одним словом, со времени окончания университета жизнь Софи превратилась в бесконечную мучительную борьбу за выживание… пока не появился Картер. В заботах о сестре прошло несколько лет, но когда Лиса, окончив школу, устроилась на работу, Софи наконец почувствовала, что часть тяжкого груза свалилась с ее плеч. Впервые за последние годы у нее высвободилось немного времени для себя. Тут-то и возник Картер. Благодаря ему она поняла, что хочет не только реализовать себя в профессии, но и завести семью. Семью прежде всего, а потом можно подумать и о карьере.

Отойдя от автомобиля, она обвела глазами деревья. Хотелось бы думать, что все пережитое осталось позади. Два дня назад она отвезла Лису в Техасский университет. Слава богу, в банке у нее скопилось достаточно денег, чтобы оплатить первый год обучения. При прощании не было конца объятиям, поцелуям и слезам: Лиса благодарила сестру. Софи любила малышку и знала, что будет скучать по ней, но все же, сама того не желая, испытывала облегчение. Наконец-то она свободна, наконец-то сможет начать жить собственной жизнью. И в этой новой жизни главное место занимал Картер Триборн, мужчина, которому она отдала свое сердце.

Все двести миль до дома отчима Софи ликовала, парила в облаках. Никогда еще она не была так счастлива. Софи собиралась вернуться к занятиям скульптурой, которую изучала в университете. Она верила: теперь ее жизнь навсегда связана с Картером. Конечно, поначалу будет нелегко, ведь ее избранник — один из Триборнов, но со временем все уладится. Софи несколько раз встречалась с отцом Картера, и тот внимательно прислушивался к каждому ее слову. Триборн-старший показался ей довольно милым, вовсе не жестоким чудовищем, каким его обычно изображали. Впрочем, на гигантском предприятии Триборнов работало большинство жителей городка. Неудивительно, что все трепетали перед большим боссом.

Софи невольно сравнила его со своим ленивым отчимом пьяницей, которого она старалась не подпускать к Лисе. В тот день, когда, проводив сестру, она вернулась в городок и вошла в дом, купленный матерью (после маминой смерти выплачивать ипотечный кредит пришлось Софи), Арни вместо приветствия спросил, что сегодня на ужин. Софи с усмешкой посоветовала ему перекусить тем, что он сам приготовит.

Десять минут спустя она уже входила в дом Триборна. Они предавались любви, а после Картер сказал, что будущей весной собирается жениться на другой, что у него с Софи был всего лишь «летний роман».

В жизни бывают минуты, когда нахлынувшее чувство лишает способности мыслить. Софи оцепенела, превратившись в безвольную восковую куклу. Воспользовавшись этим, Картер сунул ей в руки одежду, а затем нетерпеливо подтолкнул к выходу. Прежде чем закрыть за ней дверь, он безмятежно поцеловал Софи в лоб.

Какое-то время — может, десять минут, а может, час — она стояла на крыльце, не в силах собраться с мыслями или сфокусировать взгляд. Должно быть, Картер ее разыграл. Это что-то вроде запоздалой первоапрельской шутки.

Распахнув тяжелую дверь особняка, она шагнула в огромный пустынный холл с широкой винтовой лестницей, уходящей вверх. Здесь царила тишина, показавшаяся ей давящей и даже зловещей. Медленно, бесшумно Софи поднялась по покрытым мягким ковром ступеням, чувствуя, как где-то в горле нестерпимо громко бьется сердце. Ну конечно, она неверно поняла Картера.

Остановившись возле его комнаты, она заглянула в открытую дверь. Картер разговаривал по телефону, небрежно развалившись на кровати, спиной к дверям. Софи тотчас узнала этот мягкий, обволакивающий голос. Слишком часто ей доводилось его слышать. Но на этот раз Картер нежно ворковал с некой особой по имени Трейси.

Услышав окрик снизу, Софи разом опомнилась. Боже, что она натворила! Незаметно прокралась в дом, принадлежащий самому богатому семейству в городе! По лестнице поднимался мистер Триборн-старший собственной персоной.

Софи едва успела спрятаться в уголке за открытой дверью комнаты Картера и замереть, отчаянно молясь про себя. Встав на цыпочки, она испуганно вжалась в стену, стараясь стать незаметной.

Мистер Триборн остановился напротив дверного проема.

— Ты избавился от той девчонки? — прогремел его резкий властный голос, хорошо знакомый тысячам работников «Триборн фудс».

— Да, папа, — отозвался Картер. Софи не уловила в его тоне ни малейшего сожаления.

— Хорошо! — одобрительно прогудел мистер Триборн. — Она симпатичная куколка, но ее семейство — сущий кошмар. Людям нашего круга подобные связи не нужны. Мы должны заботиться о своей репутации. Нам…

— Знаю, знаю, — с досадой оборвал отца Картер. — Ты твердишь об этом со дня моего появления на свет. Я разговаривал с Трейси. Ты не против, если я продолжу?

— Передай от меня привет ее отцу, — добродушно проворчал мистер Триборн, направляясь в конец коридора.

Софи едва не потеряла сознание от слабости, когда Картер закрыл дверь своей спальни, служившую ей укрытием. Первой ее мыслью было немедленно бежать без оглядки.

Она шагнула было к лестнице, но внезапно остановилась. Ей вдруг стало ясно, что нужно делать. Повернувшись, она решительно зашагала по коридору мимо комнаты Картера в кабинет его отца. Дверь была открыта, комната пуста, и там на большом дубовом столе лежала она. Книга рецептов. Два часа назад Картер достал ее из сейфа в отцовском кабинете.

О поваренной книге Триборнов в городке ходили легенды, на ней строилась вся реклама компании. Считалось, что в основе линии замороженных продуктов лежали тщательно оберегаемые фамильные рецепты, доставшиеся еще от бабушки мистера Триборна, чье стилизованное изображение украшало каждую этикетку «Триборн фудс». Лицо миссис Триборн и логотип семейного предприятия были хорошо знакомы большинству американцев.