Троих дочерей Регамона звали — Дунан, а четверых — Дунмед, от их имен стал называться Инбер Дунан в Западном Коннахте и Брод Дунмед в Брефнэ.

Однажды разговаривали между собой Айлиль, Медб и Фергус.

— Надо нам, — сказал Айлиль, — пойти к Регамону и попросить у него скота. Ведь нужен нам будет скот, чтобы кормить людей Ирландии во время похищения быка из Куальнге.

— Думаю я, — сказала Медб, — что лучше пойти за ним тем, кому легче получить его. Пусть отправятся все семь Мане.

Позвали к Айлилю его сыновей. Он говорил с ними.

— Должны вы пойти туда, — сказала Медб, — против вашей воли.

— Да уж, вправду, против воли пойдем мы туда, — сказал Мане Моргор.

— По зато богатой будет наша добыча! — сказал Мане Мингор.

— Плохие из нас воины, слаба наша сила, лучше пойти гулять в поле по нашей земле, в нашей стране. Привыкли мы к нежности, никто не учил нас военному искусству, а ведь сильны люди там, куда мы пойдем!

Попрощались они с Айлилем и Медб и стали собираться в путь. Собрались они, а было их всего семь раз по двадцать воинов, на юге Коинахта, у границы Коркомруад в Ниннусе.

— Пусть кто-нибудь из вас, — сказал Мане Моргор, — пойдет и разведает, что это за девушки, чего можно от них ждать.

Пошел Мане Мингор и с ним еще двое других. Так шли они и у ручья встретили трех девушек. Были они похожи друг на друга, как сестры.

— Жизнь за жизнь! — сказала девушка.

— Дай мне сказать хоть три слова! — сказал Мане.

— Скажи то, что на языке у тебя, — сказала девушка, — но только вряд ли сможем мы чем-нибудь помочь тебе.

— Только вы и можете нам помочь, — сказал Мане.

— Кто ты? — спросила девушка.

— Мане Мингор, сын Айлиля и Медб, — сказал он.

— Привет тебе, — сказала девушка, — что нужно тебе в нашей стране?

— Хочу я взять с собой коров и девушек, — сказал Мане.

— Правильно, что хочешь ты взять их вместе, только, думаю, трудно вам это будет, ведь сильны люди в этой стране.

— От вас мы ждем помощи, — сказал он.

— Надо сначала все решить. Сколько вас? — спросила она.

— Семь раз но двадцать воинов, — сказал он.

— Ждите нас здесь, — сказала она, — а мы посоветуемся с другими девушками. Мы поможем вам, как сможем.

Пошли они к другим девушкам И сказали им:

— Пришли к нам из Коннахта те люди, которых мы любим, все семь Мане, сыновья Айлиля и Медб.

— Что им нужно?

— Коровы и жены.

— Согласились бы мы на это, только не просто это сделать.

— Боюсь я, что придется им уехать.

— Надо поговорить с ними.

— Пойдемте к ним.

Все семь девушек пошли к ручью. Они приветствовали Мане.

— Идите, — сказал он, — и приведите ваш скот. Хорошо это будет. А мы поможем вам нашей честью и силой, вам, дочерям Регамона.

Девушки собрали вместе своих коров, свиней и овец так, что никто ничего не заметил. Потом вернулись они туда, приветствовали сыновей Айлиля и Медб и остались с ними.

— Надо разделить стадо на две части, — сказал Мане Моргор, — у нас достаточно для этого людей. Мы пройдем через Брод Бриун. Так они и сделали.

Короля Регамона в тот день не было, он был у Фир Болг в Корко Баискен. Но услышал он вдруг крики и узнал обо всем. Бросился Регамон со своими людьми в погоню, догнали они Мане Моргора и напали на него.

— Надо встать нам всем вместе, — сказал Мане Моргор, — и послать кого-нибудь к остальным юношам с коровами, пусть девушки отведут коров в Круахан и расскажут Айлилю и Медб обо всем, что случилось с нами.

Пришли те девушки в Круахан и рассказали все.

— Напали на твоих сыновей у Брода Бриун, — сказали они, — просят они, чтобы вы пришли им на помощь.

Воины Коппахта с Аплилем, Модб, Фергусом и другими изгнанниками из уладов отправились к Броду Брпун на помощь своим людям. К тому времени, когда пришел туда Айлиль со своими людьми, сыновья его сделали поперек брода укрепления из боярышника и терновника, чтобы не могли пройти Регамоп и его люди. Отправились все к Броду Клиат Медрайди в Ок Бетра на севере О Фиахрах Айдне, между Коннахтом и Коркомруадом. Встретились там все.

Начались между ними переговоры о юношах, которые увели с собой скот, и о прекрасных девушках, которым он принадлежал. Вернули Регамону его скот, а девушки остались с сыновьями Айлиля, и осталось у каждой ей на радость семь раз по двадцать молочных коров, чтобы кормить ими людей Ирландии во время Похищения Быка из Куальнге.

Вот рассказ о похищении коров Регамона, которое было перед Похищением Быка из Куальнге.

Конец. Аминь.»

«Однажды спал Кухулин в своем доме в Дун Имриди, и вдруг с севера донесся до него крик. Безобразным и страшным показался ему этот крик. Проснулся он и вскочил на ноги так резко, что упал на землю в той части дома, Яде раньше встает солнце. Как был, безоружный, вышел он во двор, а жена его вышла за ним следом и вынесла ему оружие и одежду.

И увидел он колесницу и Лаэга в ней, ехал он из Ферта Лаэга, с севера.

— Что случилось? — сказал Кухулин.

— Я слышал крик, — сказал Лаэг.

— Откуда? — спросил Кухулин.

— С севера и запада, — сказал Лаэг, — со стороны дороги в Кайл Куан.

— Едем туда, — сказал Кухулин.

Они доехали до Ат да Ферта. Скоро услышали они стук колесницы, доносился он со стороны Грелах Кулгари. Тут увидели они и саму колесницу, запрятана в нее была только одна лошадь красного цвета. Была у этой лошади только одна нога, а дышло колесницы протыкало ее насквозь, копей дышла выходил изо лба и там держался.

На колеснице сидела красная женщина. У нее были красные брови, красный плащ и красное платье. Плащ ее свисал сзади между колесами и мел землю. Рядом с колесницей шел высокий мужчина в красной одежде. Он нес на плече копья и вилы и гнал впереди себя корову.

— Мало радуется эта корова, что идет она с вами, — сказал Кухулин.

— Не твоя это корова, — сказала женщина, — и не принадлежит она никому из твоих друзей или товарищей.

— Мне принадлежат все коровы Улада, — сказал Кухулин.

Больно длинные у тебя руки, Кухулин, — сказала женщина, — раз ты так считаешь.

— Почему женщина отвечает мне? — сказал Кухулин, — почему женщина, а не мужчина?

— Но ведь и сам ты не к нему обращаешься, — сказала женщина.

— Это так, — сказал Кухулин, — но это ты сама говоришь вместо него.

— Зовут этого мужчину Сильный Холод и Ветер, Высокий Тростник.

— Длинное, однако, имя, — сказал Кухулин. — Но раз он молчит, ответь мне сама: как вое имя?

— Женщину, с которой ты говоришь, — сказал мужчина, — зовут: Острие, Тонкие Губы, Короткие Волосы, Глубокая Заноза, Сильный Ужас.

— Сдается мне, смеетесь вы надо мной, — казал Кухулин. Вдруг прыгнул он в колесницу. Уперся он ногами в плечи этой женщины, а копьем — в ее голову

— Не стоит, думаю, играть со мной копьем, — сказала женщина.

— Скажи мне правду: кто ты, — сказал Кухулин.

— Я колдунья, — сказала она, — Корова эта принадлежала Дайре, сыну Фиахны, получила ее в уплату за свою песнь.

— Мы хотим ее слышать, — сказал Кухулин.

— Тогда отойди от меня и не трогай мою голову, — сказала женщина.

Он отошел в сторону и стал возадв колесницы, между колесами. II женщина епела ему вою песнь.

Тут вновь захотел Кухулин прыгнуть в колесницу, да вдруг не увидел он больше ни лошади, ни колесницы, ни мужчины, нп женщины. Увидел он только, как превратилась женщина в черную птицу и села на ветку над его головой.

— Странная ты, однако, женщина, — сказал Кухулин.

— Греллах, называется это место. Пусть же называют его все теперь Греллах Доллай, — сказала женщина.

Так и говорят все с тех пор: Греллах Доллай.

— Знал бы я раньше, кто ты, — сказал Кухулин, — мы бы так просто с тобой не расстались.

— То, что ты сделал, — сказала она, — мало тебе принесет добра.

— Ничего ты не сможешь сделать, — сказал Кухулин.