Недостаточный контроль над толпой в местах концертов на открытом воздухе приводил к массовым прорывам фанатов и неконтролируемым вторжениям на сцену. Ведущие концертов – обычно ди-джеи с местных радиостанций – объединяли усилия с нашими собственными сопровождающими помощниками, чтобы сохранить территорию сцены в безопасности. Но фанаты прорывались через полицейские заслоны слева, справа и по центру, заставляя битлов ускорять своё выступление, сокращая или пропуская репризы, которые они подготавливали, чтобы связывать песни. Не однажды их выступления прерывались, и они уходили со сцены, пока кто-нибудь, облечённый властью, не успокаивал толпу и не восстанавливал подобие порядка. В Кливленде Дерек Тэйлор выполнял задание успокаивать всех, и ребята сказали, что ему это удалось особенно хорошо, потому что американским фанатам нравился его приятный английский акцент и тот факт, что “он не орал на них, как полицейские”. Для обычного зрителя из публики на концерте ‘Битлз’, который видел мало провалов мер безопасности и проблем за кулисами, эта серия выступлений была чрезвычайно успешной. Это чувство разделяли и битлы, которые, как и остальные из нас, оставляли без внимания плохие воспоминания и запоминали хорошее. Вечеринка по-случаю-окончания-турне в мотеле ‘Ривьера’ возле международного аэропорта ‘Д.Ф.К’ была испорчена для нас, кто входил в тесный круг помощников и коллег группы, новостью, что Дерек Тэйлор уволился, и как специалист по связям с прессой и как личный помощник Брайана Эпстайна. Этот уход с должности – на этот раз окончательный и бесповоротный – последовал за самой последней вспышкой в яростных и сварливых взаимоотношениях между Тэйлором и Эпстайном. Тэйлор высказался напрямик: “Я не вынесу больше дерьма этого человека. Я люблю битлов, но я не собираюсь ошиваться здесь, чтобы оказаться уволенным ещё сотню раз, я ухожу”.

Средства массовой информации пытались убедить Брайана Эпстайна указать конкретную цифру дохода, заработанного великолепной четвёркой за две дюжины – или около того – выступлений в этом турне, но он устоял против этого искушения, и все опубликованные цифры являлись догадками журналистов. Норман Вайсс из Джи-Эй-Си высказал мнение, что невозможно посчитать, сколько стоит всё это организовать, или сколько наличных ушло к битлам. Также он добавил: “Мы легко могли установить втрое большую цену на билеты и всё рано распродать их полностью, но Брайан установил максимальную цену на билеты в контрактах организаторов, потому что ребята хотели быть справедливыми по отношению к своим фанатам”. Впоследствии Эпстайн признался при закрытых дверях в своей стратегии фиксированной выплаты, которую он требовал у организаторов концертов. Битлы никогда ранее не играли в таких больших местах, и мало кто другой мог сравниться с ними в концертах в отношении популярности. Эпстайн говорил мне, что он старался в каждом месте узнать максимальную сумму, выплаченную за выступление ведущих звёзд. Затем он просил вдвое больше этой суммы. Я спросил: “Мы говорим об удвоении выплат Пресли, Синатре или о чём?” Он не ответил, а лишь улыбнулся и постучал по крылу носа указательным пальцем. Я знал, сколько платили некоторые организаторы, потому что видел копии их контрактов, и думаю, что Эпстайн очень сильно преувеличивал. Полагаю, он рассказывал мне то, что – как он надеялся – могло бы стать хорошо раскрученной, но не совсем достоверной, историей для прессы, которую я решил не продолжать. Помню, что из тех цифр, что я знал, я вычислил в то время, что каждый битл зарабатывал в среднем 1 фунт за каждый проданный билет на американский концерт.

В 1964 году битлы превратили свою невозможную мечту в настоящую реальность, сокрушив ворота американского музыкального рынка и держа двери открытыми, чтобы коллеги из Лондона могли последовать за ними. Но после такого побившего все рекорды года международных достижений, что оставалось несделанного битлами? Чего ещё они могли бы, возможно, достичь? Ответом было, что они могли дать самое запоминающееся выступление в своей карьере на нью-йоркском стадионе ‘Шей’; они могли оторваться с Элвисом Пресли на встрече высшего уровня короля рок-н-ролла и монархов мерсибита; и они могли получить награды ЧБИ в Букингемском дворце. И они сделают всё это и многое другое в 1965 году.

Ко времени последних месяцев 1964 года битломания достигла в Британии точки кипения, а в больших и малых городах по всей стране случались дикие сцены фанатской лихорадки, так как битлы снова отправлялись в дорогу на серию своих последних выступлений в Британии. Теперь называемае на афишах ‘Лучшие звёзды мира’, великолепная четвёрка начала своё последнее концертное турне по родной стране 9 октября в кинотеатре ‘Гомон’ в Брэдфорде. С ними прибыла ‘специально приглашённая звезда’ Мэри Уэллс, ‘прямо из Америки’, и целых пять новых подопечных Эпстайна: Томми Куикли, Майкл Хэслэм, ‘Ремо фоур’, ‘Растикс’ и ‘Саундс инкорпорэйтид’. К тому времени Брайан Эпстайн знал точно, сколько из кассового сбора от концертов позволять получить чужим импресарио за организацию выступлений ‘Битлз’ на сцене, и он закрыл эту нишу, представляя новое турне совместно с нашим обычным организатором, Артуром Хоусом. Несмотря на то, что он осчастливил пять своих собственных исполнителей, выпустив их в одном наборе с великолепной четвёркой, и он и они, вероятно, осознавали, что поддерживать такой весьма популярный гвоздь программы – неоднозначное благословение. Большей части других исполнителей приходилось с шумными и нетерпеливыми битловскими фанатами чрезвычайно невесело. Конкретно в этом выступлении лишь изумительная Мэри Уэллс и сенсационная ‘Саундс инкорпорэйтид’ заставить публику перестать думать о Джоне, Поле, Джордже и Ринго.

Ребята сыграли больше 50 концертов за меньше чем лишь пять недель, вытягивая из домов толпы своих горячих поклонников, которые перекрывали смежные с театрами улицы и по полночи не позволяли заснуть гостям отелей, в которых ночевала группа. Подобные мятежные сцены приводили к статьям на первых страницах, где бы мы ни были, но Джону, Полу, Джорджу и Ринго всё происходившее, должно быть, казалось довольно скучным после намного более вместительных мест, к которым они привыкли в Северной Америке. Почти без паузы для передышки битлы провели ряд рекламных выступлений на телевидении и радио в одно и то же время с выпуском перед рождеством их последней записи, сингла с двумя первыми сторонами, который объединил в себе ‘Я чувствую себя прекрасно’ и ‘Она из тех женщин’. Более или менее одновременно с ними группа заняла позицию №1 в хит-параде альбомов с ‘‘Битлз’ на продажу’. Затем они проводили старый год и встретили новый в кинотеатре ‘Одеон’ в Хаммерсмите во время ‘Ещё одного рождественского шоу ‘Битлз’’. Сильный разогревающий состав возглавляли ‘Ярдбёрдз’, Элки Брукс, ‘Саундс инкорпорэйтид’ и ‘Фредди и мечтатели’, а конферансье был эксцентричный ведущий программы ‘Ведущие поп-музыканты’ Джимми Сэвил. Между тем, музыкальный издатель ‘Битлз’ Дик Джеймс – который в прошлом был профессиональным певцом и смог насладиться успехом в хит-параде за пять лет до этого со своей вокальной версией музыкальной заставки телепередачи ‘Робин Гуд’ – решил, что самое время поразить рынок своим возвращением с синглом. Он решил записать попурри из хитов ‘Битлз’ и преуспел лишь в доказательстве себе и всему миру, что не все вещи Леннона и Маккартни автоматически превращаются в золото. Личные визиты великолепной четвёрки в телестудии становились для продюсеров программ проблематичными, потому что толпы фанатов мешали созданию других шоу в тех же зданиях. Выходом было записывать выступления группы в неожиданное время и в непубличных местах немедленно, чтобы новостей о наших планах не было времени распространиться по весьма эффективной сети передачи слухов среди фанатов.

Самым серьёзным в нашем календаре 1965 года являлось следующей концертное турне по Северной Америке, ведь мы осознавали, что популярность ‘Битлз’ на этой обширной территории будет требовать постоянной дозаправки не только регулярным выпуском записей, но и личным появлением тоже. Чтобы избежать хаоса, который повторялся на многочисленных остановках во время американскго турне 1964 года, пришлось заранее обратить внимание на серьёзные неудачи с безопасностью и проблемы со сценическим оборудованием. Нам неплохо удалось завладеть умами обычных американских граждан, представлявших собой зрителей ‘Шоу Эда Салливана’ предыдущим летом и одобривших этих миловидных ребят из английского Ливерпуля. В эту категорию вошли не только впечатлительные юные читатели Глории Стэйверс, но и огромное число обычных взрослых американцев, которые обычно сокрушались по поводу того, что они считали низкопробным и даже опасным влиянием музыки рок-н-ролл на своих сыновей и дочерей, но которые приняли в свои сердца поверхностный аккуратный образ битлов. Их пугала новая волна в основном темнокожих американских певцов, певших возмутительные фразы вроде ‘эуоп-боп-элубоп-эуап-бэм-бум’, которые нельзя было произнести, не говоря уже о том, чтобы понять. Они не могли понять, что рок-н-ролл и секс были, есть и всегда будут одним и тем же. На тот момент битлов воспринимали не как сексуальные хищники или политические ниспровергатели, а как современные герои – и это было положение вещей, которое мы изо всех сил старались сохранить в обозримом будущем в Америке и где бы то ни было ещё в мире. В то время как на вращение тазом Элвиса Пресли поглядывали с неодобрением, не было ничего предосудительного в том, что великолепная четвёрка трясла чёлками. Колыкающиеся чёлки дозволил даже важный и степенный Эд Салливан. Телевизионные продюсеры настаивали на том, чтобы камеры оставались сфокусированными намного выше покачивающихся бёдер Пресли, а битлов можно было снимать во весь рост – от их трясущихся ‘чёлок-шваброй’ до квадратных мысков их ботинок! Вся суматоха по поводу на короткое время обнажившегося правого соска Джанет Джексон на американском телевидении не далее, как в 2004 году, показывает, что некоторые вещи не изменились и за 40 лет.