Конечно, Уитни столкнулся с целым рядом проблем, прежде чем его система заработала. Мушкеты были поставлены с опозданием больше чем на восемь лет; политический кризис, стимулировавший их производство, уже давно закончился. Более того, современное исследование ружей Уитни, сохранившихся до наших дней, показало, что некоторые из деталей все же сделаны вручную. В знаменитой демонстрации для президентов Уитни прибег к обману. И вообще на протяжении этих восьми лет Уитни не так уж много времени работал над заказом; аванс, полученный им по ружейному контракту, он использовал на новые попытки добиться компенсации за свою хлопкоочистительную машину.

По сравнению со всеми остальными тканями того времени хлопок был на удивление легким и приятным материалом, однако он почти никак не повлиял на стремление людей, особенно женщин, одеваться как можно нелепее. В XIX веке дамы старались нацепить на себя как можно больше вещей. В 1840-х годах женщина могла надеть под платье сорочку до колен, кофту, до шести нижних юбок, корсет и панталоны. Как заметил один историк, «дамы изо всех сил пытались сгладить любой намек на фигуру».

Такие туалеты наверняка были страшно тяжелыми. Женщина носила на себе до 40 фунтов одежды. На вопрос, как же наряженная таким образом дама пользовалась уборной, у историков моды нет ответа. Появление объемных юбок — кринолинов или фижм — с каркасом из китового уса или стальных полос сделало женщину еще более неуклюжей.

«Интересно, как викторианские дамы умудрялись ходить по гостиным, не смахивая своими пышными кринолинами все, что стояло и лежало на маленьких столиках?» — задается вопросом Лайза Пикард. Чтобы сесть в карету, им также требовались крайняя осторожность и изобретательность. Один мемуарист того времени вспоминает:

Кроме того, кринолин слегка приподнимался, когда дама наклонялась — например, чтобы ударить по мячу во время игры в крокет, — и взорам галантных мужчин, пропустивших ее вперед, открывался чарующий вид ее отделанных рюшами лосин. Когда женщина выпрямлялась, кринолин перекручивался и сдвигался вперед, как зонт на ветру.

Леди Элинор Стенли записала в своем дневнике, как герцогиня Манчестерская «запуталась в юбках, перелезая через забор». Зачем она полезла через забор в кринолине? На этот вопрос у нас нет ответа. Так или иначе, клетчатые панталоны герцогини «увидели все, в частности герцог Малаховский».

Сильный ветер тоже создавал проблемы, ступеньки таили в себе серьезную опасность, но главной угрозой был огонь. «Многие женщины, носившие кринолины, погибли из-за того, что по неосторожности подошли слишком близко к огню», — отмечают С. Уиллетт и Филлис Каннингтон в своем неожиданно мрачном сочинении «История исподнего белья». Один производитель с гордостью рекламировал свои кринолины, заявляя, что они «не вызывают несчастных случаев и ни разу не упоминались в судебных расследованиях».

Золотым веком кринолинов стал период с 1857 по 1866 год; потом их перестали носить — не потому, что они были опасными и нелепыми, а потому, что в них начали щеголять представительницы низших классов. «Ваша горничная обязана ходить в кринолине, — наставлял один дамский журнал, — он необходим даже для фабричных работниц». Легко представить себе, насколько опасны были фижмы в окружении вращающихся шестеренок и жужжащих ремней фабричных станков.

То, что дамы забросили кринолины, еще не означало, что эра бессмысленных неудобств наконец подошла к концу. Ничуть не бывало! Кринолины уступили место корсетам, которые мучили своих обладательниц ничуть не меньше. Как ни странно, многих эта мода воодушевляла; считалось, что дама в корсете демонстрирует самоотречение и целомудренность.

Журнал Englishwoman's Domestic Magazine, который издавала миссис Битон, одобрительно отмечал в 1866 году, что ученицы одного пансиона для девочек надевают свои корсеты в понедельник утром и ходят затянутыми до субботы, когда им разрешается на час расшнуроваться и помыться. Подобный режим, по мнению журнала, позволял девушкам всего за два года уменьшить обхват талии с двадцати трех до тринадцати дюймов.

В самом деле, женщины в ущерб собственному комфорту любыми путями стремились похудеть, однако рассказы, будто некоторые из них хирургическим путем удаляли себе нижние ребра, чтобы сделать талию более тонкой, по счастью, всего лишь вымысел. Валери Стил, написавшая книгу «Культурная история корсета», не нашла доказательств того, что подобная операция когда-либо имела место. Прежде всего, хирургия XIX века просто еще не умела этого.

Во второй половине XIX века тугие корсеты стали для врачей самым страшным кошмаром. В организме женщины не осталось ничего, что не страдало бы и не разрушалось из-за сдавливания шнуровкой и китовым усом. Корсеты не позволяли сердцу свободно биться, в результате кровь застаивалась, что в свою очередь приводило ко множеству болезней — от недержания мочи, диспепсии и печеночной недостаточности до застойной гипертрофии матки и даже потери рассудка. Журнал Lancet регулярно исследовал опасности, которые представляло ношение тугих корсетов. Рассказывали, что по крайней мере одна женщина умерла из-за сдавливания грудной клетки: ее сердце не выдержало такой нагрузки. Некоторые врачи считали, что тугие корсеты сильно снижают сопротивляемость туберкулезу.

Ношение корсетов неизбежно связывалось со стремлением женщины выглядеть сексуально. Появилось немало литературы, где ношение корсета сравнивалось с мастурбацией. Авторы опасались, что, сжимая органы вблизи репродуктивной зоны, корсеты чрезвычайно усиливают «эротические желания» и, возможно, даже вызывают непроизвольные «сладострастные спазмы».

Постепенно эти страхи распространились на все части тела, которые женщины «упаковывали» в тугую одежду. Даже тесные туфли предположительно вызывали «опасное покалывание», если не «полномасштабный спазм». Некто Орсон Фаулер написал книгу под названием «Тугая шнуровка и ее влияние на физиологию и френологию, или Вред, причиняемый разуму и телу путем сдавливания органов, отвечающих за плотские наслаждения; наблюдаемые при этом замедление и ослабление жизненно важных функций»; автор утверждал, что неестественное кровообращение вызывает прилив крови к мозгу женщины, что может привести к необратимым изменениям психики.

Единственная функция организма, которая действительно страдала из-за ношения тугих корсетов, это репродуктивная. Многие женщины носили корсеты, будучи уже на последних месяцах беременности, и даже шнуровали их потуже, чтобы как можно дольше скрывать свое интересное положение: ни одна из них не хотела явно признавать, что участвовала в действе, вызывающем непристойные «сладострастные спазмы».

В викторианскую эпоху дамам запрещалось даже задувать свечи в смешанной компании, чтобы мужчины не видели, как они вытягивают губы. Они не могли сказать, что идут «в постель», ибо эта фраза вызывала возбуждающие образы; в данном случае им следовало говорить, что они отправляются «отдыхать». Обсуждая одежду, также прибегали к эвфемизмам. Брюки стали называться «нижняя часть облачения» или просто inexpressibles («невыразимые»), а нижнее белье — linen («полотно»). Между собой женщины могли шушукаться о нижних юбках и чулках, но остальные предметы одежды, надеваемые на голое тело, были абсолютно запрещено упоминать в разговоре с кем бы то ни было.

Впрочем, на самом деле общество было далеко не таким ханжеским, каким хотело казаться. В середине века появились химические красители, зачастую весьма насыщенные и яркие; первыми предметами одежды, на которых применялись такие красители, стало нижнее белье. Встал логичный, но скандальный вопрос: для чьих глаз предназначаются столь пестрые вещи?