Графиня-бабушка В тюрьму-та, князь, кто Чацкого схватил? Графиня-бабушка Тесак ему да ранец, В солтаты! Шутка ли! переменил закон! Графиня-бабушка Да!.. в пусурманах он! Ах! окаянный волтерьянец! Что? а? глух, мой отец; достаньте свой рожок. Ох! глухота большой порок. Явление 21 Те же и Хлёстова, София, Молчалин, Платон Михайлович, Наталья Дмитриевна, Графиня-внучка, Княгиня с дочерьми, Загорецкий, Скалозуб, потом Фамусов и многие другие. Хлёстова С ума сошёл! прошу покорно! Да невзначай! да как проворно! Ты, Софья, слышала? Платон Михайлович Кто первый разгласил? Наталья Дмитриевна Ах, друг мой, все! Платон Михайлович Ну все, так верить поневоле, А мне сомнительно. О чём? о Чацком, что ли? Чего сомнительно? Я первый, я открыл! Давно дивлюсь я, как никто его не свяжет! Попробуй о властях — и ни́весть что наскажет! Чуть низко поклонись, согнись-ка кто кольцом, Хоть пред монаршиим лицом, Так назовёт он подлецом!.. Хлёстова Туда же из смешливых; Сказала что-то я — он начал хохотать. Молчалин Мне отсоветовал в Москве служить в Архивах. Графиня-внучка Меня модисткою изволил величать! Наталья Дмитриевна А мужу моему совет дал жить в деревне. Загорецкий Безумный по всему. Графиня-внучка Я видела из глаз. Фамусов По матери пошёл, по Анне Алексевне; Покойница с ума сходила восемь раз. Хлёстова На свете дивные бывают приключенья! В его лета с ума спрыгну́л! Чай, пил не по летам. Графиня-внучка Без сомненья. Хлёстова Шампанское стаканами тянул. Наталья Дмитриевна Бутылками-с, и пребольшими. Нет-с, бочками сороковыми. Фамусов Ну вот! великая беда, Что выпьет лишнее мужчина! Ученье — вот чума, учёность — вот причина, Что нынче, пуще, чем когда, Безумных развелось людей, и дел, и мнений. Хлёстова И впрямь с ума сойдёшь от этих, от одних От пансионов, школ, лицеев, как бишь их, Да от ланкартачных взаимных обучений. [50] Княгиня Нет, в Петербурге институт Пе-да-го-гический, так, кажется, зовут: Там упражняются в расколах и в безверьи, Профессоры!! — у них учился наш родня, И вышел! хоть сейчас в аптеку, в подмастерьи. От женщин бегает, и даже от меня! Чинов не хочет знать! Он химик, он ботаник, Князь Фёдор, мой племянник. Скалозуб Я вас обрадую: всеобщая молва, Что есть проект насчёт лицеев, школ, гимназий; Там будут лишь учить по нашему: раз, два; А книги сохранят так: для больших оказий. Фамусов Сергей Сергеич, нет! Уж коли зло пресечь: Забрать все книги бы, да сжечь. Нет-с, книги книгам рознь. А если б, между нами, Был ценсором назначен я, На басни бы налёг; ох! басни — смерть моя! Насмешки вечные над львами! над орлами! Кто что ни говори: Хотя животные, а всё-таки цари. Хлёстова Отцы мои, уж кто в уме расстроен, Так всё равно, от книг ли, от питья ль; А Чацкого мне жаль. По-христиански так; он жалости достоин, Был острый человек, имел душ сотни три. вернуться Да от ланкартачных взаимных обучений… — Ланкартачный — искажённое слово «ланкастерский». Система английского педагога Ланкастера (1771–1838) состояла в том, что более сильные ученики обучали слабейших, помогая учителю. В России этой системой увлекались поборники народного просвещения, передовые офицеры при обучении солдат в армии, в частности, декабристы. В правительственных кругах к ланкастерским школам относились подозрительно, как к рассаднику вольномыслия. Такою же репутацией пользовались пансионы (Благородный пансион при Московском Университете), лицей (Царскосельский лицей) и Педагогический институт (Петербургский педагогический институт). |
