Пиво стоило полтора доллара, стакан вина — два доллара, банка содовой — доллар. Вода из фонтанчика — бесплатно. Жители Госпела нарядились в самую лучшую одежду. Женщины в ярды тюля и кружев, мужчины в костюмы: небольшой выбор для ковбойского досуга.

Монумент гор Сотута от Стэнли Колдуэлла стоял в углу клуба, залитый мягким белым светом.

Хоуп остановилась перед сооружением, с особым интересом рассматривая пятно голубого глиттера, который изображал озеро Сотут. Не испытывая теплых чувств к тюли, Хоуп надела черное платье, которое купила в Сан-Вэлли в один из своих походов за покупками. Платье было без рукавов, с круглым вырезом и обтягивало фигуру. Сзади на чулках были стрелки, и Хоуп надела туфли на четырехдюймовых шпильках. Завила и уложила волосы и вставила гвоздики с бриллиантами в уши. Она выглядела отлично и знала это.

По словам Шелли, на балу в честь Дня Основателя Дилан никогда не показывался. И поскольку он был в таком плохом настроении, когда забирал Адама из ее дома, Хоуп не думала, что он намеревался что-то поменять в этом году. Что миз Спенсер было на руку — наряжалась она не для него. Ну, может быть, немного и для него. Совсем чуть-чуть — просто на случай, если он придет.

Хотя она знала, что выглядит хорошо, но все равно чувствовала себя несколько неуместно среди других женщин, нарядившихся в одежду ярких цветов и мишуру. Даже Шелли, которая обычно одевалась с максимальным комфортом, затянула себя в атлас с блестками, как будто была королевой студенческого бала. Они с Полом отплясывали тустеп на танцплощадке.

— Простите, — проговорил кто-то, перекрикивая музыку. — Не думаю, что мы встречались.

Оглянувшись, Хоуп увидела пожилую леди в облаке голубой тюли и мысленно застонала. Свет от горы сиял на нежно-голубых волосах женщины и освещал голубые же тени и тушь для ресниц. Прямо как в тот день в универмаге Хансена Хоуп обнаружила, что смотрит с нездоровым интересом. Она как будто наблюдала за ужасной автокатастрофой: не хотела смотреть, но не могла отвернуться.

— Мы встречалась в универмаге на прошлой неделе, — напомнила Хоуп.

— Нет, там была моя сестра, Иден. Я ее сестра-близнец Иди Дин.

О, Боже!

— Так вас двое?

— Да, но сестра предпочитает пурпурный.

Хоуп заставила себя посмотреть в глаза Иди сквозь все эти слои голубого.

— Я помню.

— Иона Осборн из «Уютного уголка» сказала мне, что вы пишете те статьи для «Новостей Мира».

— «Новостей Вселенной», — поправила Хоуп. — Откуда Иона узнала об этих статьях?

— Она работает с Пэрис, и прошлой ночью та ей все рассказала.

Хоуп полагала, что это все равно рано или поздно стало бы известно.

— Поскольку вы не очень долго в городе, вы не встречались с моим зятем, Мелвином.

— Нет, думаю, не имела такого удовольствия.

— Удовольствие, шмудовольствие. У Мелвина — лицо крысы, этот любитель овец — изменщик, и это факт. Если бы моя сестра имела хоть чуток здравого смысла, она бы переехала его своим "бьюиком".

Боже, только не снова.

— И вот я подумала. Если инопланетяне из тех историй хотят кого-нибудь похитить, Мелвин был бы хорошим выбором. И когда они телепортируют его в один из своих космических кораблей, они должны прикрепить электроды к интимным частям его тела. — Иди подняла кулак и потрясла им в воздухе. — И пустить по ним хороший ток.

— А-а… хорошо. — Хоуп отступала до тех пор, пока не затерялась в толпе. Она всегда знала: есть вероятность того, что кто-нибудь в Госпеле обнаружит, какие статьи на самом деле она пишет, чтобы заработать на жизнь. Просто не думала, что это будет Пэрис Фернвуд. И поскольку Пэрис и Иди знали, Хоуп предположила, что к нынешнему моменту об этом знает уже весь город. Она не понимала, что чувствует по этому поводу. Может быть, смесь опасения и облегчения. Больше никакой лжи. Больше никаких секретов. Конечно, ей придется выслушивать различные идеи для следующей статьи с вплетенными туда историями из жизни. Но если некоторые из жителей будут бросать на нее презрительные взгляды из-за ее историй, почему она должна беспокоиться? Они спорили на сломанные ноги и метали рулоны туалетной бумаги, ели бычьи яйца, да ради-то Бога!

Хоуп обошла большой зал, поглядывая на толпу, и направилась к бару. Хотя она отлично знала, что Дилана тут нет, она все же поймала себя на том, что ищет его в толпе.

Заказав бокал зинфанделя, Хоуп полезла в черную сумочку за деньгами.

— Я слышал о твоих статьях, — сказал Барли, перекрикивая музыку, и вручил ей бокал. — Я никогда не встречался ни с кем, кто видел Снежного человека.

Хоуп пристально посмотрела бармену в лицо и увидела веселье в его глазах.

— А я никогда не встречала Снежного человека. — Она отдала ему деньги. — Но я брала интервью у нескольких инопланетян и одной одержимой собаки.

Барли засмеялся, и Хоуп отвернулась. Она сделала глоток вина и внимательно оглядела темный танцпол.

Шар диско, висевший под потолком, отбрасывал блики на зеленые блестки на платье Шелли и изумрудный галстук Пола, когда он вертел жену как волчок. Хоуп никогда прежде не слышала эту песню, что-то про ковбоя и его грузовик. Она заметила Хэйзел Эвери, одетую в розовый атлас и танцующую с человеком, который, как предположила Хоуп, был ее мужем.

Сделав еще один глоток вина, она вспомнила тот день, когда Дилан учил ее танцевать тустеп. В начале урока они были полностью одеты, но к концу оказались обнажены. Они занимались любовью на медвежьей шкуре перед камином, и теперь Хоуп спрашивала себя, сколько других женщин шериф раздел во время танца.

Высокий стройный ковбой, которого она никогда прежде не видела, пригласил ее потанцевать, но как только Хоуп поставила бокал на пустой стол, перед молодым мужчиной появился Дилан.

— Прогуляйся, — сказал он ковбою, наградив того суровым взглядом. А затем для ровного счета добавил: — Дружище. — Прежде чем она смогла хоть что-то сказать, Дилан схватил ее за руку и потащил за собой на середину танцплощадки.

Когда Хоуп оправилась от шока при вида шерифа, его прикосновения и звук голоса вызвали легкую дрожь в ее теле. Она посмотрела в затененное лицо, освещенное только шаром диско, висевшим над головой. Лучи отраженного света скользили в волосах и по плечам Дилана, скрытых красивым морским шерстяным блейзером, под которым виднелись белая рубашки и бордовый галстук. В темноте танцплощадки Хоуп распознала желание в глазах Дилана. Она видела, как он смотрел на нее так много раз, поэтому опустила взгляд к узлу его галстука.

— Это было не очень-то мило, — сказала Хоуп сдавленным голосом, пока Дилан скользил рукой по ее талии. — Он очень вежливо попросил меня. Тебе не стоило называть его «Дружище».

— Это его имя. Бадди (прим. Переводчика. buddy — в пер. с английского "дружище") Дункан. Он живет в Шалисе.

— О, — она снова подняла глаза к его лицу и губам. — Что ты здесь делаешь? Шелли сказала, что ты никогда не ходишь на бал в честь Дня Основателей.

— Шелли слишком много болтает.

Он попытался притянуть Хоуп, но та сопротивлялась. Он хотел ее. Она могла прочитать это в его глазах и почувствовать в том, как беспокойно его рука ласкала ее спину, но желание — не любовь. А миз Спенсер хотела от него большего.

— Что ты здесь делаешь? — повторила она.

— Расслабляюсь. И скажу тебе… — он прижал ее сильнее, и она проиграла битву: —…так-то лучше, — сказал, привлекая Хоуп к своей груди, Дилан. Он склонил голову к ее голове и прошептал на ухо: — Я здесь, потому что ты здесь. Когда мужчина любит женщину, он хочет проводить с ней время. Даже если это значит, что он должен надевать костюм и галстук. Мужчина хочет крепко обнимать ее и вдыхать запах ее волос.

От его слов сердце Хоуп заныло, и она перестала пытаться сохранить дистанцию между ними. Даже дышать боялась. Боялась, что неправильно услышала его слова.

— Я думал о том, что ты сказала вчера, — произнес он, медленно двигаясь по танцплощадке. — О том, что должен заботиться о тебе настолько, чтобы поверить, и ты права. Я должен верить тебе всегда.