— Я штатный журналист «Еженедельного вестника Вселенной». Я пишу истории про бигфута и пришельцев.

Дилан откинул голову назад и посмотрел на нее прищуренными глазами.

— Адам, ступай к себе в комнату, — приказал он, не отрывая взгляда от миз Спенсер.

— Я не хочу в комнату.

— А я не спрашиваю, что ты хочешь. Сказано — иди!

Мальчик нехотя пошел в свою комнату так медленно, словно его ноги налились свинцом. Никто не проронил ни слова, пока дверь за Адамом не захлопнулась.

— Итак, — начал Дилан, — все эти разговоры о флоре и фауне — чушь собачья? Ты работаешь на таблоид.

— Я не пишу о сплетнях. Я сочиняю истории о пришельцах, — отозвалась Хоуп, разводя руки в стороны. — Вот как-то так.

— И что, я должен тебе поверить? Ты же только и делала, что врала с самого своего приезда в город! Иисусе! Ты, наверное, здорово посмеялась про себя, пока я показывал тебе все эти цветы для твоей «статьи»!

— Я не смеялась.

— А статья про Хирама Доннелли тоже сплошная чушь, так?

— Нет, я собираюсь написать о нем. Я никогда…

— Как ты узнала об Адаме? — перебил Тэйбер. Хоуп не поняла, о чем он спрашивает. — И как скоро я прочту про своего сына в твоей газете?

Ей понадобилось время, чтобы понять, что же именно шериф имеет в виду. Тайный внебрачный ребенок любимого ангела Америки — да, это стало бы сенсацией. Просто взрывом бомбы.

— Я никогда не поступлю так с Адамом. Никогда не поступлю так с тобой и, как бы трудно ни было в это поверить, не поступлю так и с Джульетт.

— Ты права, в это сложно поверить, — съязвила та.

Хоуп оглядела лица людей, стоявших перед ней. «Ангел» и не пыталась скрыть свой гнев, а Дилан отдалялся с каждой секундой.

— Кто послал тебя сюда?

— Моя газета, но не за тем, о чем ты думаешь. Они отправили меня сюда делать снимки и сочинять статьи. Прямо сейчас я пишу серию о городе, полном инопланетян. — Хоуп покачала головой, а сердце так и сжималось в груди. — На прошлой неделе я использовала в качестве прототипа Иден Хэнсен с ее фиолетовыми волосами и тенями. Но клянусь, я узнала, что Джульетт мама Адама лишь пару минут назад! Ты должен мне поверить.

— Не думаю, что вообще тебя знаю.

Хоуп накрыла ладонью сердце, словно могла защититься от ледяного взгляда Дилана. Словно могла защитить свое разбитое сердце.

— Когда мы впервые встретились, я не рассказала о своей профессии, потому что тебя это не касалось. После того как мы познакомились ближе, я просто не знала, как объяснить, что солгала о том, чем занимаюсь. Каждый раз казалось, что момент неподходящий.

— Мне кажется, ты могла бы что-нибудь рассказать несколько раз. Например, в любое время между четвертым июля и сегодняшним днем.

Ей нечего было ответить, кроме:

— Ты прав, наверное, мне стоило тебе признаться.

— Ага, наверное. С самого первого дня я все гадал, что же привело городскую девчонку в такое захолустье, как Госпел. Пожалуй, я наконец понял. Не бигфут и не пришельцы, и не коррумпированные шерифы. Ты узнала про Адама и приехала пошпионить за нами.

— Ты что, правда в это веришь? — Его губы сжались в жесткую линию. Дилан ничего не ответил. Все и без того было понятно. — Я пообещала, что не поступлю так с тобой и не сделаю подобной подлости, но, пожалуй, ты поверишь мне тогда, когда ничего не прочитаешь в газетах. — Хоуп последний раз взглянула на Дилана и вышла из дверей, пройдя мимо рюкзаков, что они бросили у дома, прежде чем войти и упасть в кровать.

Солнце Айдахо обжигало глаза, и миз Спенсер прикрыла их ладонью, пока шла по подъездной дорожке, мимо незнакомой машины и дальше по улице. Хоуп так старалась не влюбиться в Дилана. В глубине души она знала, что он разобьет ей сердце. И оказалась права.

С того момента как Дилан открыл глаза и увидел стоявшего у кровати Адама, жизнь покатилась ко всем чертям.

— Как думаешь, что она сделает? — спросила Джули.

— Понятия не имею, — честно ответил он. Ему хотелось верить Хоуп. Так отчаянно, чертовски этого хотелось… но он не верил. — Нам нужно рассказать Адаму, что мы никогда не были женаты, прежде чем он услышит это от кого-то другого. — Дилан сжал переносицу, словно это могло избавить его от внезапной пульсации в глазах. Он так много рассказал о своей жизни Хоуп. Рассказал ей, репортеру из таблоида, которая ему солгала. — Нужно все объяснить, прежде чем он пойдет в «M&С» за жвачкой и прочитает об этом в газете на прилавке.

— Да, думаю, пора тебе ему рассказать. Как считаешь, есть ли шанс, что твоя подружка не растреплет о нас?

Дилан опустил руку и посмотрел на Джули. Ту волновала только собственная карьера.

— Что ты здесь делаешь?

— Привезла Адама домой.

— Знаю. Почему?

Бывшая сложила руки под грудью и сделала глубокий вдох:

— Ну, помнишь, в аэропорту я сказала, что мне нужно с тобой поговорить?

Нет, Дилан не помнил, но это не значило, что Джули не упоминала что-то подобное.

— Ты, вероятно, знаешь, что я много времени провожу с Жераром ЛаФоллетом, — начала она, видимо, полагая, что он следит за ее жизнью.

— Нет. Это французский актер?

— Да, и он сделал мне предложение. Я согласилась.

— И как ко всему этому отнесся Адам?

— Вот я и подумала, что ты ему все и расскажешь.

Ну разумеется. Дилан сел на диван, упершись локтями в колени и спрятав лицо в ладонях. Может, при нормальных обстоятельствах шериф не стал бы возражать и взял бы на себя ответственность сообщить сыну, что его мама выходит замуж за парня из Франции. Тогда проще было бы рассказать Адаму о Хоуп. Но теперь Дилан сомневался: станет ли с ней встречаться, захочет ли? Насчет миз Спенсер он знал наверняка только две вещи: первое, она работала на таблоид, и второе, ему нравилось проводить с ней время. Эти два пункта, по идее, не должны были исключать друг друга, но не в его случае.

Шериф посмотрел на Джули, которая стояла и явно ждала, что он, как обычно, уладит все с Адамом за нее, и ответил:

— Нет. Ты сама должна ему сказать.

— Я пыталась. Жерар приезжал на прошлой неделе, чтобы Адам мог познакомиться с ним, прежде чем я рассказала бы ему о наших планах. Но он так ужасно себя вел, что у меня не было возможности побеседовать об этом. Я пыталась дозвониться тебе, но дома никого не оказалось. — Джули села на кресло и сжала ладони между коленями. — Адам обозвал Жерара.

— Ого! Неужто он назвал твоего парня придурком?

— Нет. Голубым.

— О.

Судя по тому, что Дилан видел по телевизору, дружок Джули и вправду выглядел так, будто мог интересоваться не только женщинами. Хотя когда шериф несколько раз звонил сыну, тот отвечал как обычно.

— Я поговорю по этому поводу с Адамом, но ты расскажешь ему о своем грядущем замужестве. Хотя, по-моему, он уже обо всем догадывается, поэтому так себя и ведет. — Дилан откинулся на спинку дивана. — Мы вдвоем объясним ему, что никогда не были женаты. Если сделаем все правильно, то вряд ли новость станет для него страшной. Конечно, лучше бы подобрать для разговора другое время, но, похоже, у нас нет выбора.

Дилан пожал плечами. Куда уж хуже? Сын часа не пробыл в доме, а уже видел отца в постели с Хоуп, затем Адама выдернули из кресла и отправили в комнату. Хуже уже просто некуда.

— Пойду заберу парнишку из его комнаты, — произнес шериф, но прежде зашел в ванную и принял четыре таблетки аспирина.

Двумя часами позже Дилан пришел к выводу, что с тем же успехом мог просто пробить головой стену — аспирин ни черта не помогал.

Шериф стоял у черного входа и смотрел, как арендованная машина Джули выехала с его подъездной дорожки и направилась в сторону города. Бывшая не могла улететь в Сан-Вэлли до следующего полудня, поэтому пришла к выводу, что просто останется с Диланом и Адамом. Но после нескольких часов в ее обществе шериф решил, что черта с два он согласится на подобное, позвонил в «Сэндмэн» и забронировал Джульетт комнату на ночь. К утру весь город будет в курсе его дел, но, в кои-то веки, Дилана это не волновало. Задержись Джули еще на пару часов, и он не смог бы поручиться, что не придушил бы ее.