Активную разведывательную работу вёл подпольщик П. А. База ркин. По заданию организации он поступил парикмахером в одну из вражеских частей. Зная немецкий язык, подпольщик подслушивал разговоры офицеров. Иногда они выбалтывали военные секреты, делились своими впечатлениями о положении в городе и на фронте. П. А. Базаркин обратил внимание на одного обер–ефрейтора, который довольно откровенно выражал сомнение в победе Германии. Подпольщик сблизился с обер–ефрейтором и вскоре убедился, что он полон искренней неприязни к фашистам. Немец–антифашист (к сожалению, фамилия его не установлена) охотно согласился помогать П. А. Базаркину. Q^T него подпольщик узнавал сведения о расположении вражеских батарей, о новых назначениях в военных частях и их дислокации. Обер–ефрейтор сам участвовал в распространении листовок, которыми снабжал его П. А. Базаркин. Он приклеивал их поблизости от орудийных батарей, незаметно оставлял в солдатских казармах.

Смело действовали в подполье комсомолки Неонила и Майя Семикины — дочери партизана гражданской войны И. А. Семикина. Обе они умели говорить по–немецки. Прикидываясь легкомысленными девчонками, которых интересуют лишь танцы и наряды, сестры заводили знакомства с немецкими и румынскими офицерами и выведывали у них нужные подпольщикам данные. Познакомившись с офицером военной комендатуры, Неонила Семикина заходила к нему «поболтать» и иногда узнавала важные сведения. КаК. то она увидела на столе офицера список неблагонадёжных лиц. «Арест, арест», — хвастал офицер. Девушка заглянула в список и увидела фамилии многих знакомых. Это были честные советские люди, не желавшие покориться «новому порядку». Неонила в тот же день сообщила об этом С. Г. Островерхову. Подпольщики немедленно предупредили всех, кому угрожала опасность ареста, снабдили их подложными документами и помогли скрыться. Сестры Семикины узнавали, кто из местных жителей служит у фашистов доносчиками и провокаторами. По указанию С. Г. Островерхова многие из них были арестованы Г. Сечиокно, П. Вдовиченко, В. Юнашевым и расстреляны как «большевистские агенты».

В конце ноября 1942 года из районов Северного Кавказа началась частичная переброска гитлеровских частей на помощь окружённой под Сталинградом группировке фашистских войск. Чтобы помешать этому, Краснодарский крайком партии призвал партизан и подпольщиков усилить разведывательную и диверсионную деятельность на коммуникациях. Такое задание получила и новороссийская подпольная организация. Неониле и Майе было поручено вести разведку на вражеских путях сообщения. Под видом проводов своих знакомых они стали появляться на железнодорожном вокзале. Вступая в разговоры с немецкими и румынскими военнослужащими, девушки осторожно выпытывали, какие части уезжают, куда и в каком количестве. Они попросили знакомого офицера съездить вместе с ними на машине в станицу Ахтырскую Абинского района под предлогом повидать места, где провели своё детство. Станица Ахтырская расположена на шоссейной и железнодорожной линиях, соединяющих Новороссийск с Краснодаром. По ним перебрасывали войска из Новороссийска, Анапы и Тамани под Сталинград. Подпольщицы многое увидели. Неподалеку от Новороссийска, около станиц Верхнебаканской и Нижнебаканской, гитлеровцы строили укреплённый район. Позже стало известно, что это была так называемая «Голубая линия». В районе станиц Крымской и Абинской девушки заметили маршевые колонны, направлявшиеся на автомашинах, мотоциклах и пешим ходом в сторону Краснодара. Офицер, сопровождавший девушек, выболтал номера этих частей и их численность. Собранные Семикиными сведения С. Г. Островерхов незамедлительно передал через партизан командованию советских войск, занимавших оборону в районе Новороссийска.

Однажды Неонила и Майя услышали разговор гитлеровских офицеров о том, что они собираются устроить в городском клубе железнодорожников бал. Руководители подполья сообщили об этом советскому командованию. «Место расположения клуба осветить ракетой», — просили с Большой земли. В разгар бала над городом появились советские бомбардировщики. Подпольщик С. И. Карпов осветил клуб ракетой. Бомбы, сброшенные с самолётов, подожгли клуб, а фронтовая советская артиллерия окончательно разнесла его вместе с десятками вражеских офицеров[532]. Это не единственный случай тесного взаимодействия подпольщиков с частями Черноморской группы советских войск. По их данным, советские артиллеристы подвергли точному обстрелу береговые батареи и нефтяные баки, в которых находилось 8 тысяч тонн горючего[533]. От мощных залпов советских орудий взлетело на воздух здание бывшей мебельной фабрики, где оккупанты устроили склад бензина. Следовавшие одна за другой бомбардировки вызвали переполох среди гитлеровцев. Многие старшие офицеры, главным образом руководители карательных органов — комендатуры, гестапо, жандармерии, бежали из города.

Новороссийские подпольщики наладили связь с Анапским партизанским соединением, действовавшим в районе Верхнебаканской, Крымской и Анапы, передавали ему разведывательные данные, снабжали партизан продуктами питания, одеждой, табаком и медикаментами. По заданию С. Г. Островерхова на связь с партизанами ходили

Зинаида и Нина Студенкины, Е. Буракова, Т. Растригина, З. Шаповалова, Г. Карнаушко. «С января месяца 1943 года, — писал командир Анапского партизанского соединения А. А. Егоров, — нами была установлена связь с жителями Новороссийска, в частности с руководителем подпольной группы Степаном Островерховым. Связь продолжалась до июня 1943 г. Островерхое с помощью организованного им населения г. Новороссийска давал нам сведения о расположении немцев в городе, о настроении населения, оказывал материальную помощь»[534].

В свою очередь, подпольщики использовали связь с партизанами для спасения многих советских людей от угона на каторгу в Германию, от арестов попавших под подозрение гестапо членов организации. Так, например, в марте 1943 года во время насильственной эвакуации оккупантами мужского населения подпольщики переправили в район действия анапских партизан 50 мужчин, из которых был создан партизанский отряд[535].

Операции по выводу советских граждан из Новороссийска в горы, к партизанам, осуществлялись смело и оригинально. Умело использовалась «работа» подпольщиков в учреждениях оккупантов. Отобранных к выводу людей собирали на явочных квартирах, составляли на них на немецком языке списки, скреплённые немецкой печатью, и поздним вечером в рваной одежде под конвоем своих людей из полиции и комендантского батальона уводили колонной в сторону леса, якобы на расстрел. В условленном месте «смертников» встречали партизаны.

Большую работу вели новороссийские подпольщики по организации срыва мероприятий оккупантов. С помощью людей, посланных подпольной организацией в оккупационные учреждения, добывались бланки пропусков, больничных бюллетеней, удостоверений и справок о болезни и нетрудоспособности. У С. Г. Островерхова были печати и штампы немецкого образца, искусно изготовленные слесарем паровозного депо В. Д. Слезаком. Сотни фиктивных документов были выданы жителям города с целью освободить их от работы на оккупантов. К выдаче подобных справок и бюллетеней была привлечена врач железнодорожной больницы М. П. Петрова. Подпольщики подделывали паспорта, прибавляя или убавляя возраст их владельцев. Сын руководителя организации Б. Островерхов подделал 160 паспортов, чем помог многим людям избежать угона в Германию[536].

Интересным мероприятием новороссийских подпольщиков было создание сельской общины в Мефодиевке (предместье Новороссийска) якобы для снабжения гитлеровских войск овощами. Оккупантам понравилось такое выражение: «заботы об армии фюрера», и они охотно дали согласие на создание общины. Старостой общины был поставлен не знавший о подпольщиках, но надёжный человек—В. И. Чех, а секретарём — С. Г. Островерхов. По уставу, утверждённому фашистским начальством, члены общины освобождались от мобилизации на строительство оборонительных сооружений, от работы на промышленных предприятиях и угона в Германию. В общину вступили почти все семьи подпольщиков. Это позволило им в известной мере избавиться от преследований и отвести от себя подозрения врага. По уставу, в общине могло состоять не более 60 человек, а С. Г. Островерхов выдал свыше 300 членских справок, чем помог многим советским людям уклониться от мобилизационных мероприятий оккупантов.