При подготовке к операции был широко использован опыт предшествовавших боев. Непрерывным потоком прибывали из-за Ладожского озера пополнения — 123, 142, 138 и 102-я стрелковые бригады и другие части. Навигация, уже во льдах, продолжалась — корабли Ладожской военной флотилии с величайшими трудностями проводили караваны барж и других судов. Последний караван пересек Ладогу 13 января, на следующий день после начала боевых действий. Одновременно, начиная с 24 декабря, по открывшейся ледовой трассе двигались сотни автомашин.

Армии Ленинградского и Волховского фронтов, укомплектованные новыми пополнениями, насыщенные инженерными частями, танками, сухопутной и морской артиллерией, обеспеченные мощной поддержкой авиации, тщательно провели разнообразные тактические учения. Соединения 67-й армии, например, на токсовских и других озерах Карельского перешейка во всех подробностях имитировали ту обстановку, какая встретится им при зимнем штурме Невы, в учениях пользовались всеми необходимыми для того средствами. Левый берег Невы, возвышающийся над рекой местами до двенадцати метров, не только укрепленный всеми видами инженерных сооружений, но и искусственно обледененный немцами, был изучен в мельчайших подробностях.

Ледяные валы и прочие барьеры создавались также в лесах и на болотах Волховского фронта, — они копировали то, что предстояло штурмовать волховчанам.

Хорошо изучены были все укрепления врага в глубине Синявинского выступа, воздушной и наземной разведкой определены все наличные силы врага и его резервы, все номера частей.

Общая обстановка на фронтах Отечественной войны очень способствовала высокому наступательному духу наших воинов, готовившихся к прорыву. Коренной перелом в войне уже наступил, на полуторатысячекилометровом фронте от Ленинграда до Северного Кавказа после окружения трехсоттридцатитысячной гитлеровской армии началось стратегическое наступление всех наших войск. В 67-й армии политсоставу было легко работать — воины сами тысячами вступали в партию и комсомол, некоторые подразделения сплошь становились коммунистическими. В день решительного штурма Невы не было ни одного случая дезертирства, попытки уклониться от атаки или каких-либо других проявлений малодушия, — не было в армии ни одного человека, который не стремился бы как можно скорее сразиться насмерть с врагом, уничтожить его, добиться безусловного успеха всей операции. Дня начала этого наступления люди в частях не могли дождаться, волнуясь: «Скорей бы, скорей!»

К 11 января войска Ленинградского и Волховского фронтов к наступлению были готовы. Что заключалось в этом слове «готовы»?

В 67-й армии изготовилось к бою около тысячи восьмисот орудий и минометов сухопутной и морской артиллерии против четырехсот, имевшихся у немцев. В распоряжении армии было пятьсот самолетов против трехсот немецких. Четыре стрелковые дивизии и шесть стрелковых бригад, разделенных на два эшелона, были готовы обрушиться на пять немецких дивизий. Двести двадцать четыре танка (из них восемьдесят четыре средних и сто двадцать легких) имелись в наших частях против тридцати немецких. Частям первого эшелона были выданы продукты на двенадцать боевых суток, а на складах было приготовлено продовольствие еще на десять суток. Запас горючего для автомашин был в частях обеспечен на шесть дней боя. В артиллерийских частях находилось от четырех до двенадцати, (в зависимости от калибра) боекомплектов снарядов, а в минометных частях — от двух до четырех боекомплектов. В госпиталях фронта и Ленинграда для раненых было приготовлено тридцать восемь тысяч коек. В полосе подхода частей к Неве было выстроено около пятидесяти километров дорог. Заготовлено было два километра настильных сооружений для тяжелых и средних танков и другой мощной техники, которой предстояло после форсирования Невы переправляться вслед за стрелковыми частями и легкими танками по льду реки. Легкие танки могли перейти по льду без всяких настилов, и именно потому для участия в форсировании Невы и штурма левого берега были выбраны легкие танки Т-60 и другие, составлявшие 61-ю отдельную танковую бригаду полковника В. В. Хрустицкого. Из двух километров заготовленных элементов настильного сооружении можно было построить четыре переправы для тяжелой техники (они были наведены в течение суток, после штурма левого берега). Для одновременного взрыва всей полосы минных полей вдоль правого берега было заготовлено тысяча двести подвесных зарядов, — их предстояло взорвать электрическим током перед самым моментом выхода наших передовых частей на лед. Телефонная и радиосвязь всюду была налажена и проверена…

Дивизии первого эшелона начали выход к исходным позициям в ночь на 11 января, в ночь на 12-е продолжали подходить к исходным позициям и в предрассветный час перед началом штурма, сосредоточившись, ждали только сигнала к наступлению. В первом эшелоне в полосе наступления, протянувшейся на тринадцать километров, было четыре стрелковые дивизии. Они, считая с левого фланга (против Шлиссельбурга), расположились так: 86-я дивизия В. А. Трубачева — против высоты Преображенской и Овощного совхоза; далее, на направлении главного, удара, 136-я дивизия Н. П. Симоняка — Против Марьино, Пильной Мельницы и рощи «Акация»; 268-я дивизия С. Н. Борщева — против «Гаража», «Дач» и 2-го Городка; 45-я гвардейская дивизия А. А. Краснова, на Невской Дубровке, — против Городка № 1 с его 8-й ГЭС и Невского «пятачка» — Московской Дубровки. Маленький этот «пятачок» с синявинских боев сохранялся за нами.

Далее на правом фланге вдоль Невы стояла 46-я стрелковая дивизия. В среднем течении Невы готова была к действию артиллерия зимовавших здесь миноносцев и канонерок. Вдоль западного берега располагались части 16-го укрепленного района и 35-я отдельная лыжная бригада. 55-я стрелковая бригада стояла на льду Шлиссельбургской губы.

Соединения второго эшелона — 13-я и 123-я стрелковые дивизии, несколько стрелковых бригад, 152-я и 220-я танковые бригады — находились в глубине лесов и выходили в это время в свои выжидательные районы, расположенные в пяти-шести километрах от Невы. 11-я отдельная стрелковая бригада перед самым штурмом была отведена с передовых позиций в резерву на два километра от Невы, в леса, обступающие Нижний поселок.

Наше превосходство в силах над немцами было несомненным и значительным. Впервые в истории войска осажденного, блокированного города собирались прорвать блокаду изнутри. Но на этот раз никто в успехе не сомневался. В войсках я слышал уверенные, взволнованные возгласы: «На этот раз — прорвем!»

Войска, повторяю, были готовы к бою…

Наступило 12 января 1943 года.

В девять утра над лесами, над широкой, крепко скованной льдом Невой, над всем передним краем господствовала тишина.

Десятки тысяч наших воинов в полной готовности уже напряженно отсчитывали оставшиеся до атаки минуты, но строжайшая военная тайна не должна была быть нарушена ни единым необычным звуком.

Гитлеровцы знали, что Ленинград готовится пробить блокаду. Они предугадывали, где именно мы дадим генеральный бой, — это им подсказывала сама географическая карта. День за днем воздвигали они все новые оборонительные сооружения на предполагаемом участке прорыва, — стягивали сюда свои отборные части, еще и еще насыщали огневыми средствами узлы сопротивления, созданные ими за шестнадцать месяцев блокады.

Но когда именно и с какими силами мы начнем прорыв — этого гитлеровцы не знали. И ожидавшийся целый год наш удар все-таки оказался для них неожиданным.

«Мы думали, — позже показал пленный санитар Ганс Петерс, — обычный огневой налет. Думали, что вот-вот перестанут. Но огонь усиливался. Солдаты стали нервничать. Потом все забрались кто куда мог. Ефрейтор Ламберг Буути закричал: „Я был во многих походах, но такого грохота не слышал“».

В 9.30. утра прокатился над Невой неистовый гром орудий. Все системы заговорили сразу.