Разоблачая позицию мелкобуржуазных партий, В. И. Ленин вместе с тем отмечал, что не все их представители осознанно выступают с контрреволюционными лозунгами. «Только среди этих течений, — писал он, — осталось сколько-нибудь заметное число лиц, которые защищают капитализм не из корыстно-классовых мотивов, а идейно, продолжая веровать в неклассовое значение проповедуемых ими «демократии», «равенства», «свободы» вообще»870. В элементах защиты капитализма из идейных побуждений Ленин видел одну из причин сохранения эсерами и меньшевиками некоторого политического влияния среди отдельных групп населения.
Называя меньшевиков и эсеров русскими представителями международного социального типа мелкобуржуазных демократов, В. И. Ленин предлагал «особенно подробно разъяснять… фактическую связь наших меньшевиков и эсеров с общим фронтом помещиков и буржуазии против Советской власти… обратить особое внимание на разъяснение тождества наших меньшевиков и эсеров с вождями II и II½ Интернационалов…»871.
Он показывал общность исторического пути, пройденного и мелкобуржуазными партиями в России, и социал-реформистскими партиями II Интернационала, подчеркивал, что все они начали с предательства, скатившись на позиции социал-шовинизма. Блок меньшевиков и эсеров с Керенским и кадетами, а потом с Колчаком и Деникиным в России, так же как и блок их заграничных единомышленников с буржуазией своих стран, делал их «соучастниками империалистского бандитизма»872.
Отмечая единство идеологической и политической платформы всех мелкобуржуазных течений, В. И. Ленин указывал, что и «мелкобуржуазный реформизм, т.е. прикрытое добренькими демократическими и «социал»-демократическими фразами и бессильными пожеланиями лакейство перед буржуазией, и мелкобуржуазный революционаризм, грозный, надутый, чванный на словах, пустышка раздробленности, распыленности, безголовости на деле»873 суть лишь разные формы проявления мелкобуржуазной идеологии.
Уроки кронштадтского мятежа еще раз показали, что необходима непримиримая борьба против меньшевиков, социалистов-революционеров, анархистов. Представителей мелкобуржуазной демократии, которые на деле являлись прислужниками русской и иностранной буржуазии, осуществляли идейное и организационное руководство бандитизмом и кулацкими мятежами, нужно было изолировать от масс, применяя для этой цели различные формы и методы.
Огромную роль в ликвидации бандитизма и мятежей сыграла разъяснительная работа Коммунистической партии в массах. Руководитель операций по ликвидации «антоновщины» М. Н. Тухачевский особо подчеркивал, что военные мероприятия «должны закрепляться правильно поставленной советской работой… По мере того как будет совершенствоваться и углубляться советская работа — бандитизм или кулацкое повстанчество будет ликвидироваться»874. Ликвидации мятежа, отрыву от мятежников обманутых ими крестьян-середняков способствовала встреча В. И. Ленина с делегацией крестьян Тамбовской губернии 14 февраля 1921 г., а также проведенное по его предложению досрочное освобождение губернии от продразверстки.
Решающую предпосылку для искоренения политического бандитизма создал переход к новой экономической политике. Отмена продразверстки выбила почву из-под ног эсеро-кулацкой контрреволюции. Случайно втянутая кулаками в борьбу против Советской власти часть трудящегося крестьянства увидела в этом переходе стремление Советского правительства и Коммунистической партии покончить с разрухой и обнищанием, поднять крестьянское хозяйство.
Все губкомы РКП(б), на территории которых действовали эсеро-кулацкие банды, направляли в деревни и на заводы пропагандистов, рассказывавших об истинном лице эсеров и политике большевистской партии по отношению к крестьянству. Они выпускали специальные тезисы, печатали листовки и обращения, в которых призывали трудящихся дать решительный отпор эсеро-кулацкому бандитизму, не поддаваться провокациям и обману.
Местные организации Коммунистической партии сообщали, что Советская власть не собирается мстить тем, кто попал в банды, поддавшись вражеской агитации, теперь раскаивается в совершенной ошибке и добровольно сдается советским властям. Комитеты РКП(б) мобилизовывали коммунистов на борьбу с бандитизмом, направляли и контролировали применение репрессивных мер по отношению к участникам мятежей и деятелям антисоветских партий. Все это привело к постепенной изоляции эсеро-кулацких банд, а затем и к ликвидации политического бандитизма.
В отношении обманутых эсеровской демагогией крестьян и рядовых членов партии социалистов-революционеров партийные и советские органы применяли прежде всего методы убеждения. Большевики стремились привлечь к сотрудничеству тех членов мелкобуржуазных партий, которые отказались от антисоветской политики. Партия считала при этом, что применение репрессий к группам, пытавшимся вернуть отвоеванные у них пролетариатом позиции, диктуется революционной целесообразностью. Однако, прибегая к репрессивным мерам, партийные органы должны были твердо помнить, что только в сочетании с рядом других мер репрессии могут привести к ликвидации мелкобуржуазных партий как антисоветских политических факторов.
Линия Коммунистической партии нашла выражение в резолюции XII Всероссийской конференции РКП(б) «Об антисоветских партиях и течениях» (август 1922 г.). В ней указывалось на необходимость «применения репрессий не только по отношению к эсерам и меньшевикам, но и по отношению к политиканствующим верхушкам мнимо-беспартийной, буржуазно-демократической интеллигенции, которая в своих контрреволюционных целях злоупотребляет коренными интересами целых корпораций…»875. Вместе с тем конференция призвала коммунистов делать все необходимое, чтобы способствовать выделению тех течений и групп, которые «обнаруживают действительное желание помочь рабоче-крестьянскому государству» и «облегчить указанным элементам переход к сотрудничеству с Советской властью»876.
Самую трудную часть задачи в борьбе с мелкобуржуазной идеологией взял на себя и блестяще выполнил В. И. Ленин. В его более чем семидесяти речах и статьях этого периода были раскрыты причины сохранения и оживления мелкобуржуазной идеологии в конце гражданской войны и при переходе к нэпу. Ленин показал, что мелкобуржуазная идеология неизбежно определяется экономическими отношениями, развитие которых порождает «соответствующие политические партии»877. В условиях нэпа меньшевизм, эсеровщина и анархизм являлись «надстройкой над остатками капитализма и над мелким производством»878. Уже в силу этого обстоятельства их ждал неминуемый идейно-политический крах.
Когда революция стала бесспорной силой и правящие классы не только видят, но и чувствуют непобедимую мощь угнетенных масс, весь вопрос для теоретиков и практических руководителей политики сводится к точному классовому определению революции, которое невозможно без понятия «диктатура». «Либо под руководством пролетариата, либо под руководством капиталистов — середины нет»879. Нельзя «признавать» революцию и одновременно отказываться от признания диктатуры определенного класса. Это несовместимые позиции, и те, кто их придерживается, «как раз и обнаруживают этим свой реформизм, свою полную негодность в качестве революционеров»880.
