— Тебе ли об этом говорить?! — Взъярился Асварт. — Тебе?! Хранителю?! Что ты знаешь о том, каково это, быть Алчущим?!

— А ты знаешь все о бытности Хранителем?! — Закричал Тром так, что Асварт вздрогнул. Не часто он видел своего друга таким. — Все знаешь о вечности одиночества?! Это мое проклятье! И не тебе говорить, что моя участь легче!

Смутились оба. Великие мира сего, те, от кого зависит многое, а ведут себя как поссорившиеся мальчишки. Ведь они уже привыкли. Получили огромную Силу и не сразу разглядели вторую сторону медали. Но еще ни разу не высказывали это друг другу.

— Я устал, — тихо произнес Асварт.

— Но пока есть смысл жить, — Тром повторил слова друга и улыбнулся. — Верно?

— Смысл есть всегда, — теперь и лица Асварта коснулась улыбка.

Они остановились и несколько мгновений смотрели друг на друга. А затем сорвались в неудержимом хохоте. Смеялись долго и со вкусом, причмокивая, похрюкивая и с иными проявлениями бурного веселья.

— Да уж, — отсмеявшись, гном вытирал проступившие слезы, — скажи кому, не поверят.

— Ладно тебе. Помнишь случай с отрядом орков? Тогда все было так же, — все еще посмеиваясь, сказал Асварт.

— Чего?! Это не тебе тогда стрела в задни… Тьфу, да ну тебя, — гном сокрушенно махнул рукой на Магистра и, не оборачиваясь, поплелся вперед. Асварт, посмеиваясь, его догонял.

— Эй, Тром, извини, я же… — начал Асварт, но сбился, смотря на предупреждающе поднятую гномом руку. — Что случилось? — Непонимающе спросил он.

— Мы пришли.

— Куда мы пришли? — Скептически хмыкнул Магистр.

Гном снова нацепил на лицо маску недовольства и наградил Асварта недовольным же взглядом. Они молча стояли некоторое время, затем Тром начал выписывать руками странные пассы. Воздух впереди сначала поплыл рябью, затем задрожал, замерцал огненными всполохами и в одно мгновенье, словно кто содрал вуаль, открылась истинная картина реальности.

— Ничего себе… — непроизвольно вырвалось у Асварта. — Как?

— Если у тебя масса свободного времени, есть возможность заняться чем‑то для души. Вот я и занялся, — небрежно ответил гном, но по самому было видно, что его распирает от гордости. И было почему.

Впереди лежало небольшое озеро идеальной формы, скорее даже пруд, по поверхности которого шли едва заметные волны. Прозрачная вода не скрывала игры красок, проходящей по дну, и Асварт не сразу понял, что на самом деле это разноцветье создавали рыбки, просто рыбки. Но их было такое количество, что страшно и подумать, как Тром создал такое. Берег с одной стороны был укрыт галькой, а с другой зеленела сочная трава. Везде были цветы. Удивительно красоты цветы, и от количества красок в глазах начинало рябить. Несколько изящных беседок были укрыты зелеными побегами также с распущенными цветами, белоснежными на этот раз. И немного в стороне располагался уютный домик, с красивой верандой, будто над ней трудились лучшие резчики по дереву всего Эмеральда. Не доставало только аляповатого дымохода с розовым дымом.

В целом все это напоминало картину с какой‑то детской сказки, но никак не реальное место, где могут жить люди.

— Сознаюсь, Тром, ты меня удивил. Уж не думал я, что старый гном способен на такое. Я больше ожидал увидеть грязную кузню со спальным мешком в углу.

— Вроде и похвалил, и в душу плюнул. Ты неизменен.

— Я же со всем сердцем, — улыбнулся Асварт. — Ты же меня знаешь.

— Да лучше бы не знал. Пройдем в дом. Ты должен увидеться с нею.

— Пойдем, — кивнул Асварт.

Едва зайдя в дом, Асварт вздрогнул, будто его ударила молния. Шок, удивление, изумление, страх — все это читалось на его лице.

— Как такое возможно? — Выдавил он из себя.

— Поговори с ней, — тихо произнес гном. — Она ждет тебя с тех самых пор.

Асварт нерешительно прошел внутрь. Он не мог понять, не мог поверить, не мог смириться. Он смотрел и видел маленькую хрупкую девочку, играющуюся на полу той самой куклой, что и сорок лет назад. Та же самая девочка, что и сорок лет назад.

— Привет, — пройдя к ней сказал, нет, прошептал Асварт, на большее он не был сейчас способен. Он вернулся назад, в то время, когда впервые эту девочку увидел и почувствовал ее Силу. И лишил ее жизни.

Девочка подняла лицо и радостно засияла. Искренняя светлая улыбка ребенка.

— Дядюшка, это вы? — Радостно запищала девочка и бросилась Асварту на шею. Он на мгновение дрогнул, но устоял, надеясь только, что Тром не заметил его мимолетной слабости.

Чистая детская улыбка… и два провала выжженных глазниц.

— Да, малышка, это я, — Асварт обнял девчонку и крепко — крепко прижал к себе. Он сейчас снова просил прощения, снова и снова, как и сорок лет назад. Но не произносил этого вслух, только одинокая слеза стекала по его щеке, и сердце замерло, не решаясь выдать свою боль.

— А я ждала вас, почему вы не приходили? — Мимолетная детская обида. Обычного ребенка.

— Я был занят, малышка, но теперь я пришел, — улыбнулся Асварт, хотя на душе было гадко. Больно и гадко.

— А мне дядя Тром платье подарил, — девочка отбежала от Магистра и закружилась на месте. — Красивое, правда?

— Очень. Ты в нем прямо маленькая принцесса.

— А вы мне подарок принесли? Вы обещали.

— Конечно, принес, малышка. Держи, — Асварт протянул девочке руку, в которой появилась кукла. Копия той самой куклы, которой она игралась.

— Ух ты, а как вы так сделали? — Засияла девчонка.

— Как сделал? — Замер Асварт, боясь пошевелиться.

— Ну, дядюшка, — произнесла девочка так, будто эти взрослые ничего не понимают. — У вас в руке ничего не было, а потом бам! И появилась кукла!

Ничего не понимая, Асварт взглянул в ее выжженные глазницы. Кажется, он даже не дышал, боясь чего‑то. Он обернулся к Трому, в надежде услышать ответ, но тот стоял с застывшим выражением лица, шокированный еще сильнее друга.

— Ты меня видишь? — Нерешительно спросил Асварт.

— Ну, конечно вижу, — эти взрослые точно ничего не понимают. — И дядю Трома вижу, во — о-он он стоит, — девчонка протянула маленькую ручка указывающего на стоящего у дверей гнома.

— Малышка, нам надо с тобой поговорить, — медленно, будто боясь спугнуть ребенка, проговорил Магистр. Он обернулся к Трому, в поисках поддержки, и тот кивнул. — Давай присядем. Давай? — И не дожидаясь ответа, подхватил девочку на руки и посадил на кроватку.

— А о чем мы будем говорить? — Сейчас она меньше походила на ребенка. Скорее на взрослого, в ребенка играющегося.

— Сейчас тебе надо будет поговорить с дядей, который высоко — высоко. Как в прошлый раз помнишь?

Асварт помнил, отчего сердце еще раз сжали стальные тиски.

— Мне тогда больно было, — завредничала девочка.

— Я знаю, малышка, но надо потерпеть. Совсем чуть — чуть.

— Не хочу терпеть. Не люблю, когда больно, — уперлась малышка.

— Дяде наверху очень скучно. С ним никто никогда не говорит. Ты же не хочешь, чтобы ему было там одиноко? — Девочка нерешительно покачала головой. — Тогда надо с ним поговорить. Ты же любишь делать хорошие дела? Это будет очень — очень хорошее дело.

Малышка закусила губку и медленно кивнула.

— Хорошо, я попробую, — уже совсем по — взрослому произнесла девочка.

Асварт помнил, как все было в прошлый раз. Девочка, которую тогда звали Шарли, ровно села и закрыла глаза. Несколько мгновений ничего не происходило, затем она вздрогнула, ее подняло на ярд над землей, выгнуло дугой, и произнесла она всего два слова. А затем ее глаза полыхнули огнем. Это была уже не Шарли.

На этот раз все было похоже. Но глаза девочка не закрывала. Не поднимало ее в воздух, не выгибало дугой. Но ощущения были похожи. Это сложно передать. Может ли передать свои ощущения таракан, над которым завис тапок, о котором он сам не подозревает?

За окном громыхнуло, резкий порыв ветра закрыл входную дверь. Окна полопались и стекла залетели внутрь дома, град пробивал крышу дома, в опасной близости ударила молния. В Долине разбушевалась буря, эпицентром которой был небольшой уютный домик.