— Стефания, а вы слышали шум и разговоры, о которых упоминала хозяйка?

— Никогда, хотя я сплю очень чутко.

— Она не обращалась в полицию? (При этих словах Троп одобрительно поднял палец: «Молодец! Отличный вопрос»)

— Нет, она обращалась к доктору. («Ложь, Фердинанд, ложь! Стефания не могла не знать, что приходил полицейский, а если не приходил, то все равно она должна была быть в курсе дела, что миссис Скалацца обращалась в полицию».)

— Когда в вашем доме появился Родриго?

— В середине мая. Это было так неожиданно! («Стоп! — закричал комиссар, — Фердинанд, отмотай пленку назад, эти слова очень важны. Для нее было неожиданным появление сыщика. Значит, хозяйка сама звонила Филдингу и Стефания об этом не знала! Почему? Может у миссис Скалацца зародились какие-то подозрения… А вот в полицию могла звонить и Стефания, по просьбе хозяйки. Тем более она замалчивает этот факт явно с целью обелить себя, отвести подозрения. Ну, посмотрим. Включай».)

— Она не обращалась в полицию? («Слушай, Фердинанд, слушай!»)

— Нет, она обращалась к доктору. («Обрати внимание на интонацию при ответе!»)

— Когда в вашем доме появился Родриго?

— В середине мая. Это было так неожиданно!

— Что неожиданно, Стефания?

— Появление детектива, господин лейтенант.

— Как относилась к нему миссис Скалацца?

— Очень хорошо, я даже ревновала. Представляете, он ей рассказывал об Испании иногда до самого утра. Вот к чему привела ее доверчивость!

— Вы уверены, что убийца Родриго? (Троп досадливо ударил себя кулаком по колену. «Зачем ты задал этот вопрос, Фердинанд? Боюсь, что ты подпортил всю игру!» Фердинанд виновато развел руками.)

— А кто же ещё, господин лейтенант? Вы подозреваете кого-то другого?

— Нет, Стефания. Но вы же сказали, что он был тихим. (Троп облегченно вздохнул.)

— Это правда, но он же нуждался в деньгах и думаю, что выследил, где хозяйка хранит бриллианты. Мне сказали, что хозяйке перерезали горло. Это на испанцев похоже: они все ходят с ножами! («Чересчур умно для нее, — Троп покачал головой, — эту мысль явно подсказал ей Хартинг для большей убедительности виновности Родриго, хотя и без этого для Хартинга материалов хватало больше, чем нужно».)

— Родриго тоже носил при себе нож?

— Я… не знаю.

— Вам нравился Родриго?

— Что вы, он похож на ворону: смуглый, с прилизанными волосами! Фу! Мне нравятся другие мужчины, похожие на вас, господин лейтенант. (Троп рассмеялся коротким смешком: «Браво, Фердинанд!» Блэз в ответ принял неотразимую театральную позу и выпятил челюсть.)

— У вас есть жених?

— Н-нет. (Троп насторожился.)

— Вы как-будто сомневаетесь?

— Нет, я не сомневаюсь: просто, очень давно я любила одного человека.

— В день убийства вы видели Родриго?

— Нет, он уходил в шесть утра, а я уехала к родителям в тот день восьмичасовым автобусом.

— Родриго дежурил и на улице, и внутри дома. У него были ключи от входной двери?

— Да. Хозяйка ему очень доверяла, даже больше чем мне. Разве это не обидно?

— Я так полагаю, что и у вас были ключи от особняка: и от парадного входа и от черного?

— Да, у меня были ключи.

— Ключи Родриго брал с собой, когда уходил домой или клал в условленное место?

— Хозяйка разрешала ему носить ключи с собой. (Троп кивнул головой: ключи были при нем во время ареста. Сейчас они в полиции.)

— А где ваши ключи от дома миссис Скалацца?

— Я не знаю: где-нибудь должны быть. Столько неожиданных событий, что я о них вовсе забыла. («Значит, у Стефании остались ключи и она может в любой момент, при необходимости, попасть в дом… в любой момент…»— пробормотал Троп, выразительно глядя на Фердинанда.)

— Поищите, Стефания. Ключи должны находиться у нас, пока идет расследование.

— Хорошо. Я найду и сразу же привезу в полицию.

— Еще, Стефания: после того, как появился Родриго, хозяйку по-прежнему одолевали страхи?

— Кажется, нет. Я не уверена. Фердинанд щелкнул кнопкой магнитофона.

— Больше я ни о чем не спрашивал ее, Эдвард.

— Ты молодец, Фердинанд, хорошо построил допрос, хотя мы и говорили о беседе. Возникает много вопросов: во-первых, она явно солгала, что ей неизвестно насчет того, что миссис Скалацца обращалась в полицию за помощью. Во-вторых, она замялась при ответе на твой вопрос о женихе. Ключи она тоже оставила у себя не без цели, и любопытно ее откровенное признание, что Родриго появился в доме неожиданно для нее. Появление в доме Родриго кому-то сильно мешало. И еще: ты слышал, с какой неохотой Стефания ответила на твой последний вопрос? Ей не хотелось говорить о том, что с появлением Родриго исчезли все галлюцинации у хозяйки. Это очень и очень для нас важно. Сейчас мне должны подготовить ответ, не поступало ли к нам заявление миссис Скалацца. — Троп снял трубку и набрал номер.

— У телефона Троп. Я просил проверить… Да-да, хорошо. Спасибо. Вы проверили по журналу регистрации? Благодарю.

Троп положил трубку. «Фердинанд, никакого заявления от миссис Скалацца в полиции нет!»

Вдруг Троп с неожиданной для него торопливостью бросился к сейфу. Лейтенант с изумлением смотрел на комиссара: тот открыл тяжелую дверцу, вытащил из пакета кучу фотографий, нашел нужную и стал всматриваться в нее пристальным взглядом. Потом опустился на стул и жадно затянулся сигаретой.

— Что случилось, Эдвард, может я что-нибудь сделал не так?

— Фердинанд, ты видишь перед собой величайшую бездарность! Я вчера был в особняке, но только сейчас меня осенило: две фарфоровые фигурки на верхней полке стоят по-иному, нежели на фотографии, сделанной нашим фотографом в день убийства. И никто их трогать не мог, во всяком случае из наших: дверцы шкафчика закрыты на ключ. Я проверял. Кому это было надо? Теперь многое может проясниться для нас. Немедленно едем туда.

Троп достал из сейфа связку ключей от особняка, увеличительное стекло, баночку с порошком и кисточку для выявления отпечатков пальцев, сложил все в портфель-дипломат и вышел из кабинета своей обычной походкой, но Фердинанд видел, каких трудов ему стоило сдерживать себя. Это было так непохоже на Тропа!

В особняке Троп, не задерживаясь в холле, сразу же поднялся наверх. Фердинанд молча следовал за ним, понимая, что комиссар близок к разгадке преступления, где ставка при выигрыше равна спасению жизни невиновного человека.

Троп стремительно влетел в гостинную, и это как раз были те минуты, когда комиссар приводил в действие все мышцы и нервы обычно неповоротливого тела. И хотя Фердинанд знал о подобных перевоплощениях своего начальника, наблюдая его в такие минуты, не мог не восхититься им. На пути к горке с фарфором Троп отрывисто бросил Фердинанду:

— Обрати внимание: на ковре стерта линия руки убитой. Видишь? — Комиссар на мгновение приостановился. — Я не придал этому значения вчера, но с учетом того, что мы знаем сегодня, все выглядит в новом свете. Скорее всего, что меловую линию стерли ночью, когда кто-то посетил особняк. А теперь посмотри на фотографию и расположение фигурок на верхней полке. Ну что ж, мое предположение по поводу ночных визитов подтвердилось — появился новый беспорядок: одна из фигурок на третьей полке повернута иначе, чем вчера. Печать, которой я вчера опечатал входную дверь, на месте. Значит проникли через черный ход. К сожалению, я вчера не обратил на него внимания. Не страшно ошибиться, Фердинанд, страшно не заметить своей ошибки. Сходи, посмотри, открывали дверь черного хода или нет. Что? — прокричал он в темноту, — контрольная нить связана узлом? Хорошо, возвращайся сюда.

Троп поковырялся в замке перочинным ножом и открыл дверцу серванта из красного дерева. Фердинанд сравнил порядок расположения фигурок с расположением на фотографии и увидел, что Троп был прав в своих утверждениях: на фотографии пасторальная сцена в духе французского художника Буше, где пастушок, одетый как молодой аристократ, играл на свирели двум придворным дамам, находилась слева, а чуть правее амур с колчаном стрел за спиной выпускал из клетки плененное сердце. Перед лейтенантом были те же фигурки, только поменявшиеся местами. Но как комиссар так точно запечатлел в памяти расположение нескольких десятков фигурок? «Я так не смогу», — огорченно подумал Фердинанд.