Непросто и негладко даже в передовых отделениях шла борьба за завоевание права называться фронтовыми, решались вопросы увеличения количества и повышения качества выпуска продукции. И мы не форсировали, не торопили события. Считали: пусть будет меньше таких отделений, но они в действительности будут соответствовать своему высокому званию и предназначению.
А что касается отделения старшего мастера А. Г. Нестерова, то оно завоевало звание фронтового и не раз выходило победителем в соревновании среди отделений завода.
Проявление инициативы шло по разным направлениям.
Небезынтересен будет рассказ о том, как внедрялся на заводе почин Екатерины Барышниковой — бригадира фронтовой бригады строгальщиков Первого Государственного подшипникового завода. Узнали мы о нем из газеты «Правда». 26 ноября 1943 года в ней было напечатано письмо Барышниковой «Как мы работаем за двоих». Екатерина рассказывала, что члены ее бригады вырабатывали по три нормы в смену. Но им казалось, что этого мало. Они все время думали, как усилить помощь фронту. И решили: уменьшить бригаду вдвое, а деталей выпускать столько же, сколько и раньше.
Выступление Екатерины Барышниковой нашло горячий отклик у комсомольцев завода. Первыми ее призыв подхватили члены фронтовой бригады Александра Шандрова. Комсомольцы решили вшестером выполнять тот объем работы, который раньше выполняли девять человек. Они как бы уплотнили свой рабочий день, организовали заблаговременную подготовку инструмента и заготовок. И в первый же день работы по-новому, это было 8 декабря 1943 года, вдвое перекрыли свою норму. И в дальнейшем этот показатель не снижался. Примеру передовиков последовала и фронтовая бригада Петухова. Пятеро юношей стали работать за десятерых.
Комсомольцы переходили на обслуживание двух или трех станков. Их называли многостаночниками. Первой это сделала Татьяна Калинина. Когда Тане рассказали о почине московских комсомольцев, она обратилась в цеховую комиссию по проведению общественного смотра организации труда и заявила:
— Я буду работать на трех станках: двух фрезерных и сверлильном. Высвободившихся людей пошлите на другие участки.
Об этом сразу же стало известно всем рабочим. Не все поверили в реальность предложения комсомолки. Нашлись скептики и в самой цеховой комиссии. Там попросили на деле доказать эту возможность.
И вот наступил день, когда Татьяна должна была обслуживать одновременно три станка. Волновалась очень. И в обычных условиях непросто сделать что задумала, а тут за тобой будут смотреть члены комиссии. Но все обошлось благополучно. Когда после смены подвели итог, радости девушки не было предела — 220 процентов нормы. В последующие дни показатели росли. Такой старт взяла комсомолка, и ее достижения лучше всяких слов агитировали за метод Барышниковой.
Партком, завком профсоюза и комитет ВЛКСМ обязали партийных, профсоюзных и комсомольских активистов широко пропагандировать первые примеры ударной работы. Но мы понимали, что этого недостаточно, нужны и другие меры, поощряющие инициативу. Тогда и родился приказ по заводу. В нем я объявил благодарность всему составу бригад Шандрова, Петухова и Калининой и обязал начальников цехов, планово-диспетчерских и технологических бюро цехов проанализировать условия организации труда производственных бригад и рабочих, имеющих возможность совместить профессии, и организовать всемерную помощь всем включающимся в это новое движение. Согласно приказу начальник отдела организации труда Бекаев должен был взять под контроль развитие этого ценнейшего патриотического начинания и принять в нем личное участие. Обращалось внимание комиссий по общественному смотру организации труда на развертывание движения за высвобождение квалифицированных кадров за счет сокращения состава бригад, увеличения числа многостаночников и совмещающих профессии.
Письмо Е. Барышниковой появилось в «Правде» 26 ноября 1943 года. А приказ датирован 20 декабря. И в нем не только ставились задачи по внедрению почина, но и говорилось о первых результатах работы по-новому. Оперативно и энергично откликнулись наши комсомольцы и слово свое подкрепляли делом. Это соответствовало духу и требованию времени.
Уже к концу месяца двенадцать бригад трудилось в сокращенном составе. В какой-то мере распространению и внедрению почина способствовало то обстоятельство, что в это время у нас проводился месячник общественного смотра организации труда и сбора рационализаторских предложений. Созданные с этой целью цеховые комиссии помогали передовикам выявлять неиспользованные резервы, более четко организовать свою работу.
Метод Барышниковой предполагал, что рабочий не может оставаться узким специалистом, а должен быть подготовлен разносторонне. В связи с этим на заводе разгорелась борьба за овладение второй специальностью. Пример подавали передовики. Так, знатные стахановцы Гриненко и его сменщик Судейгин, работая на карусельных станках по обточке секторов, решили одновременно вести шлифовку базовых плоскостей на соседнем станке. Их решение вскоре было осуществлено. Осуществлено потому, что Гриненко и Судейгин досконально овладели мастерством шлифовщика, то есть, по сути дела, овладели новой специальностью.
Г. М. Вишневский был шорником цеха. А в свободное время внимательно изучал устройство круглошлифовального станка. Станок этот простаивал из-за отсутствия оператора. Григорий Михайлович сначала неуверенно, а потом все с большей и большей сноровкой стал работать на станке, шлифовать детали не только для своего, но и для соседнего цеха. Через некоторое время Вишневский стал квалифицированным шлифовщиком. Закончив шорные работы, он обычно включал станок и выдавал немало продукции.
Движение за внедрение почина Екатерины Барышниковой способствовало повышению производительности труда и в конечном счете увеличению выпуска вооружения и боеприпасов. Ведь высвобождались квалифицированные рабочие и, перейдя на другие участки, где они были нужнее, трудились так же ударно. Это в какой-то мере сглаживало проблему нехватки рабочих рук. Вот только две цифры. На 1 января 1944 года, то есть за месяц с небольшим после опубликования письма Е. Барышниковой в «Правде», на заводе уже было 115 многостаночников. А через месяц — 146! И количество их постоянно увеличивалось. В этом ярко проявлялись высокие патриотические стремления наших людей.
Практически через год, в декабре 1944-го, наши рабочие, как и многие другие труженики оборонных предприятий страны, широко подхватили еще один почин, на этот раз бригадира фронтовой бригады сварщиков танкового предприятия Егора Агаркова, о котором рассказали центральные газеты. По его предложению было коренным образом перестроено изготовление танковых башен, в результате чего высвободились два сменных мастера, один старший мастер, два бригадира и два квалифицированных рабочих, а производительность труда за короткий срок поднялась на 15–20 процентов.
В чем была суть этой перестройки? Раньше в цехе существовали два участка, занятых изготовлением танковых башен. Один из них вел сварочные работы, другой — слесарный монтаж башен. В каждую смену на обоих участках работало по бригаде, состоявшей из шести-семи человек. Помимо бригадиров на каждом участке работой руководили сменные мастера. Во главе участков стояли два старших мастера. Егор Агарков предложил объединить бригады сварщиков и монтажников под руководством одного бригадира и слить оба участка. После такого укрупнения Агарков и старший мастер Шинкаренко создали единый поток по сварке и монтажу башен. Вместо четырех бригад стали работать две бригады из одиннадцати человек. Дело это имело государственное значение. Раньше у нас, да и на других оборонных предприятиях было много малочисленных бригад, небольших участков и цехов. Такое положение объяснялось тем, что на завод пришло значительное число новых и малоквалифицированных рабочих. Командиры производства, особенно мастера и бригадиры, были малоопытными, не имели достаточных навыков по руководству людьми и не могли возглавлять крупные участки.
