— Мать честная! — охнул Сашка. — Ювелирно вошли, прямо на заставу.

— Да, ювелиры, — процедил сквозь зубы Артур сдвигая «Стронг» под правую руку.

Руслан плотно прикрыл за собой тяжелую дверь, поставил «Стронг» к стене и подошел к железной печке, еще дышащей теплом.

— Погода мерзость, — пожаловался он, растирая красные кисти рук.

Отец Анастасий молча вытянул из стоящей на столе гильзы фитиль, язычок пламени колыхнулся, и из полумрака проступили поросшие мхом сырые стены.

— Волонтера все еще нет. — Руслан прижал ладони к теплому железу печки. — По моим расчётам, он должен был уже вернуться.

Отец Анастасий погладил бороду, тихо промолвил:

— Забудь о нем.

Руслан дернулся, выкатил глаза.

— Ты что, в своем уме? Не рано ли хоронишь?

Отец Анастасий прикрыл рукой глаза, протяжно затянул:

— Идут проходчики через Русло Лягушатников, мысли их мечутся, они в сомнении… Вижу, как Волонтер сопровождает их… Вижу смерть, сходящую к нему с небес…

— Жалко, — бледнея, сказал Руслан.

— Каждый волен идти своей дорогой, — профилософствовал отец Анастасий.

Руслан прищурился и тихо спросил:

— Благословил его?

— Веру он нашу не попрал, — наставительно сказал отец Анастасий и открыл глаза.

Руслан отдернул руки от печки и пригнулся, как перед прыжком.

— Ты это брось, — ощерился он. — С кем мы останемся? Вообще, ты кто — проповедник или предводитель отряда?

— Остынь, — строго посмотрел на него отец Анастасий.

— Нет, ты уж позволь, — Руслан шагнул к нему и ткнул пальцем за его спину. — Это кто? Христос или…

Отец Анастасий через плечо покосился на прибитый к стене кусок материи с изображением Христа со «Стронгом» на груди. Глаза его блеснули, и он протяжно протянул:

— Ибо, когда над нами довлеют силы Зла, у нас один путь… — выразительно похлопал ладонью по кольту на столе.

Руслан выпрямился и сказал:

— Ладно, черт с тобой, проповедуй. Ты мне скажи, проходчики дойдут до Деда?

— Будут видения, я дам тебе ответ, — пообещал отец Анастасий.

Руслан прислонился к холодной сырой стене.

— Будем ждать или готовить десант?

Отец Анастасий встал, огладил рясу. Язычок пламени пригнулся, поблек и снова ярко вспыхнул.

— Хуго нашел Русло, и ты начнешь с него, — отец Анастасий сунул кольт в дряблую кобуру на животе. — Я с прихожанами пойду дальше и глубже. Понесем крест и веру.

— Так, — Руслан тронул заросший черной щетиной подбородок. — Обрекаем проходчиков. Тяжело им будет — сверху стервятники, на хвосте «Призраки», а впереди неизвестность…

— Готовь боевиков, — нахмурил брови отец Анастасий. — Мы будем помнить о них, — вышел из-за стола, прогнивший пол затрещал под ним. — Пойдем изгонять Зло из нашего прошлого, ты огнем, мы верой. Пришло время Очищения.

Руслан откинулся от стены, взял «Стронг» и еле слышно сказал:

— Дай бог повернуть нам все вспять и надежду сокрушить катаклизм.

Христос со «Стронгом» на груди со стены благословил его.

— Нет, вернитесь, — оттопыривая нижнюю губу, лениво сказал лягушатник.

Артур почувствовал, как от злости немеют скулы, и чуть повысил голос.

— Пропустите.

Пухлые губы на сонном лице в который раз шевельнулись, выпустив одно слово:

— Зачем?

Артур бросил взгляд в сторону шлагбаума. Три «Кистона» против «Стронгов» — смех в аду. Ну что ж, видит бог, он не хотел… И тут сорвался Сашка, он выскочил из-за спины Артура и заорал, дергаясь и плюясь слюной:

— Ты, губошлеп зацикленный, пропускай… — и добавил такое, что сонные глазки лягушатника оживились, и он с интересом посмотрел на Сашку.

— Ну, что вылупился? — орал Сашка, раздувая крылья хрящеватого носа. — Ты знаешь, кто мы? А вот сейчас узнаешь…

Фигуры у шлагбаума шевельнулись. Лягушатник оглянулся, покачал головой и медленно сказал:

— Две обоймы. Только прямо и никуда в сторону.

— Ах ты… — задохнулся Сашка.

Артур молча вытащил из кассет две обоймы, и они мгновенно исчезли в карманах лягушатника.

Мимо шлагбаума прошли быстро, держа лягушатников, незаметно для них, под прицелом. Те лениво скользнули по проходчикам ничего не выражающими глазами и снова уставились в пространство.

Травяной ковер пружинил под ногами и подталкивал, не давая сбавить шаг. Артур с надеждой поглядывал в небо. Тьма, им нужна была тьма, это бы вселило в них надежду. Но проклятое солнце, похоже, и не думало скатываться с зенита и упрямо висело прямо над их головами. Горы все так же были далеки. Чувство тревоги охватило Артура.

— Проклятье, — пробормотал он. — Свалится оно или нет?

Сашка посмотрел вверх, по сторонам и плюнул.

— Все, — решительно сказал он. — Доходим до Деда, забрасываю оружие, этот «Стронг». Буду жрать и спать, и любить женщин. И пусть весь мир с этим катаклизмом летит к чертовой матери. В конце концов, живут же в Руслах…

— Под ноги смотри, — посоветовал Артур, заметив под ногами Сашки узловатый корень.

Он тоже был не прочь бросить все. Временами накатывало — уйти в какое-нибудь Русло и забыться. Спрашивается — зачем ему все это нужно: оружие, засады, бои с абордажниками… Артур снова посмотрел в небо. — Висит, дьявол его побери, и, непонятно — греет оно или нет. Ни тепла, ни холода.

Широкая лента гладкой серой дороги выползла из пространства.

— Началось, — с тоской сказал Сашка, сдергивая с плеча «Стронг».

Артур оглянулся, позади колыхалась пелена марева. Отступать было некуда. Дорога стремительно неслась на них.

— Ложись! — крикнул Артур.

Они вжались в землю, над их телами сомкнулся травяной ковер. Он уже был не упругий и податливый, трава стала жесткой и, ощетинившись зелеными корьями, встретила Дорогу Времени.

Артур чувствовал, как ломались стебли, сдерживая стремительный бег Дороги Времени, резонирующей от поступи идущих по ней теней.

Сашка, уткнувшись лицом в землю, бормотал:

— Спаси и сохрани…

Артур спиной ощущал каждый шаг идущих по Дороге Времени. Она приходила ниоткуда и уходила в никуда. Прямая, как стрела, она стремительно неслась, давя все на своем пути, и то, что еще могло сопротивляться, добивалось размеренной поступью идущих теней. Кто они и куда идут? Артур стонал в землю, откликаясь на каждый впечатывающийся в него шаг.

Трава сопротивлялась. Вместо гибнущей мгновенно ползли из земли новые стебли, обтекая два неподвижных тела, заряженные новой функцией — мы все единое.

Дорога пронеслась, оставив зеленый островок посреди бурой безжизненной равнины.

Артур с трудом приподнялся и сел. Сашка перекатился на спину, болезненно заохал.

— Все, конец. Не могу больше.

Горы, далеко синеющие на горизонте, теперь были рядом. Время сдвинуло их.

— Горы, — сказал Артур, шевеля мышцами тела, возвращая им упругость.

Сашка приподнялся на локтях.

— Граница Русла, — прошептал он и неожиданно, словно ужаленный, взвился вверх. — Смотри…

В голубом небе, дрожа, висели черные капли, готовые пролиться вниз смертоносным дождем.

В неподвижных, широко раскрытых глазах Хуго Волонтер увидел: черный дым, застилающий солнце, озлобленные грязные лица с перекошенными ртами, в сползающих на глаза железных касках, мчавшийся среди вздыбливающейся от взрывов земле бронетранспортер, пикирующие черные стервятники… Это была последняя информация Хуго.

Волонтер выпрямился, равнодушно посмотрел на набегавшие цепи «Призраков» и не спеша пошел к границе Русла. Он понял, закончилась миссия фантомов-рейдеров и настал его час. Его, не фантома-рейдера, но еще и не человека, он уже был и не был, и этот мир сразу стал для него чужим.

Волонтер услышал за спиной рваное частое дыхание, и мимо, стуча коваными ботинками, пробежали «Призраки», вытягиваясь в серую ленту. Для них он уже не существовал, они вычеркнули его из объекта цели и теперь были нацелены на проходчиков, которых будут преследовать тупо и обреченно, пока не настигнут их или не погибнут сами. Рефлекс хищников… Он снял с плеча «Стронг» и не глядя отбросил его в сторону. Оружие стало ненужным, без него он был сильнее.