Эльзе порядком надоела болтовня Вадена, и она решила проучить его.

— Если Нейталь был завербован Ганидеком, не исключена возможность, что им же были завербованы и вы, Курт. Джона Хатта здесь, во Франции, вполне устраивал один из вас, другой нужен был ему в Германии. Все так и получилось, и вы помогли этому.

— Эльза, это очень тяжелое подозрение. Вы забыли, что мы все-таки родственники.

— А разве Густав — не ваш родственник? Он пытался взять Ганидека, у него не вышло. Сейчас на нем лежит большая вина, но все же ей можно найти оправдание, если то, о чем мы с вами сейчас говорили, передать в Берлин. Такой информации придадут значение…

— Но это же неправда! — воскликнул Ваден.

— Возможно, это простое стечение обстоятельств, но утверждать что-либо было бы неосмотрительно с моей стороны.

Лицо у начальника полевой жандармерии стало белым, как известь, не лицо — маска.

— Значит я, оберст-лейтенант Ваден, буду обвинен в шпионаже против рейха?

— Если вы будете во всем слушать меня, я не стану сообщать в Берлин о своих подозрениях.

— Я сделаю все, что вы прикажете, фрау оберст-лейтенант. — Ваден безвольно склонил голову.

— Ну зачем так официально, Курт? Все-таки мы родственники…

Ваден молчал, вытирая носовым платком пот, обильно выступивший на лбу. Затем, глядя в сторону, тихо сказал:

— Прости меня, Эльза. Ты уничтожила меня одним ударом. Я всегда буду у тебя на крючке.

— Курт, не принимай близко к сердцу. Мы останемся не только родственниками, но и друзьями.

— Эльза, ты не обидишься, если я сделаю тебе одно замечание? — Ваден немного успокоился. — Ты на глазах у подчиненных забрала из «Оазиса» русского и повезла его сюда. Русским, находящимся во Франции, я верю не больше, чем «маки».

Миллер рассмеялась.

— Я вижу, ты решил прижать меня к стенке. Попробуй!

— Я не уверен, что не попаду в глупое положение.

— Но попытаться стоит.

— Хорошо. Объясни мне, как выглядел такой поступок в глазах твоих подчиненных?

— А никак. Они привыкли к подобным встречам. Служба у меня такая, Курт.

— Ты уверена в этом русском? Он оказывал тебе услуги?

— Он такой же русский, как ты эфиоп. Он — немец. Причем в чине чуть ли не нашем.

Не давая опомниться Вадену, Эльза продолжала:

— На этот раз я прощаю тебе твою самоуверенность, но в следующий раз я просто уничтожу тебя, — в ее глазах опять загорелись злые огоньки. — Советую впредь быть благоразумнее.

— Я приму ваши слова к сведению, фрау оберст-лейтенант, — перешел на официальный тон Ваден.

Когда Эльза и Ваден вошли в кабинет Миллер, Нейс сидел в кресле, запрокинув голову и уставившись невидящим взглядом в потолок. Состояние у него было подавленное.

— Как дела, Густав? — сочувственно спросила Эльза.

— Плохо. Обещают отправить на восточный фронт.

— Не расстраивайся, это все же лучше, чем быть заподозренным в сотрудничестве с аглийским шпионом.

— Я считаю, Густав, что тебе просто повезло. Ты легко отделался, — вмешался в разговор Ваден.

— Ты лучше посоветуй, что мне делать, — совсем сник Нейс.

— Я сам сейчас нуждаюсь в поддержке, Густав… Фрау оберст-лейтенант подозревает, что я мог быть агентом Ганидека.

— Эльза, это правда? — изумился Густав.

— Да.

— Ты собираешься сообщить о своих подозрениях в Берлин?

— Пока нет, но господин оберст-лейтенант может вынудить меня к этому.

— Что произошло между вами? — непонимающе смотрел Нейс на обоих.

Эльза ответила не сразу. Терпеливо ждала, что первым заговорит Ваден. Но тот молчал. Тогда Миллер, прищурив глаза, сказала:

— Курт пытался шантажировать меня.

— Забавно! — смешливо произнес Густав. — Послушай, Курт, если ты не желаешь сидеть в концлагере, я советовал бы тебе уважать Миллер. Можешь попасть в такую историю, что ни один человек в рейхе не рискнет замолвить за тебя доброе слово.

Ваден молчал.

— Я сегодня уезжаю в Берлин, — продолжал Нейс, — прошу вас, не ругайтесь между собой. Сейчас такое время, что только на родных можно положиться.

— Не переживай, Густав, все будет нормально. Правда, Курт? — улыбнулась Эльза.

— Конечно. Я не смогу бороться с Эльзой, даже если бы у меня появилась необходимость в этом.

Попрощавшись, Густав Нейс ушел. Миллер и Ваден остались одни.

— Курт, составь мне карту расположения воинских: частей на территории Франции. Меня интересуют все воинские части, находящиеся во Франции.

— У тебя появилось желание проверить части СС и полевой жандармерии?

— А что? Думаю, там тоже найдутся ценности, не сданные в казну рейха.

— Я приготовлю такую схему. Еще что-нибудь нужно?

— Выдели мне человек тридцать людей в помощь по изъятию ценностей.

— Но… — замялся Ваден, — мое начальство будет недовольно такой инициативой с моей стороны.

— Прочти этот приказ фюрера, — Эльза вынула из папки лист бумаги и протянула Вадену, — Здесь ясно сказано, что полевая жандармерия обязана помогать в сборе ценностей, не сданных в казну рейха. Так что бояться тебе нечего.

— Хорошо. Я выделю пятьдесят человек с офицерами и младшими командирами. Сам тоже буду подключаться к этой операции.

— Договорились, — Эльза была довольна.

Как только Ваден ушел, зазвонил телефон. Миллер подняла трубку.

— Добрый день, Эльза. Говорит штандартенфюрер Штольц.

— Добрый день, господин штандартенфюрер. Штольц был в превосходном настроении.

— Через пару дней к тебе прилетит Герфт, — сообщил он. — Подарки есть?

— Так точно.

— Много?

— На уровне последней отправки.

— Отлично. Что нового у тебя?

— К работе я подключила полевую жандармерию, надеюсь, отдача будет высокой.

— Как тебе удалось это?

— Помогли приказ фюрера и небольшой шантаж.

— Молодчина! Теперь слушай меня внимательно: Герфт привезет «родственника» Гартмана. Так же, как и в России, он привез ваших родственников, я имею в виду твоего и Гардекопфа. Ты поняла меня?

— Так точно, господин штандартенфюрер.

— Вариант операции тот же, что был в России.

— Мне все ясно.

— Не позже чем через неделю тебя и Гардекопфа я отзову в Берлин. Кого оставишь за себя во Франции?

— Думаю, наиболее подходящая кандидатура — Замерн.

— Хорошо. Жди приказ на выезд в Берлин.

Штольц положил трубку. Эльза сидела, задумавшись. Ей было о чем поразмыслить.

Значит, через два дня приезжает Герфт и снова та же история: сожженный автомобиль, труп шофера и труп еще одного человека, только уже с документами Гартмана. Нападение на автомобиль спишут на «маки». Но зачем Штольцу понадобился Гартман? Для чего его отзывают в Берлин? Какое задание ему поручат? Гартман — специалист по ценностям, значит, он будет заниматься ими. Устанавливать их номинальную стоимость? Нет, на такую работу в Берлине найдутся специалисты. Переправлять за границу? Это возможно. «Надо поговорить с Гартманом», — решила Эльза.

Она вышла из-за стола, открыла дверь. Гардекопф скучал в приемной.

— Майор, зайдите ко мне, — пригласила она его в кабинет. — Только что я разговаривала с Берлином. На днях приезжает наш общий знакомый Герфт. На этот раз «жертвой» станет Гартман.

— Гартман не вернется сюда больше?

— Нет. И мы с вами, Гардекопф, тоже через несколько дней уедем в Берлин. Но меня сейчас интересует вот что: зачем отзывают Гартмана?

— Не знаю, фрау оберст-лейтенант, но уверен, что ему известна причина вызова.

— Надо попытаться выяснить, чем будет заниматься Гартман в Берлине, — медленно, чеканя слова, произнесла Миллер. — Я не уверена, что он не проговорился о том, что произошло в России.

— Гартман — серьезный человек.

— Но все же не лишне застраховать себя. Надо еще раз переговорить с ним. И лучше будет, если это сделаете сначала вы, Гардекопф, а потом я. Причем, он не должен подозревать, что между нами существует договоренность.

— Я сегодня же напою его! — сказал Гардекопф.