— Серьёзно? — Михаил заметно растерялся. — То есть это у тебя вроде как болезнь? Лекантропия?

Она прыснула, потом и вовсе рассмеялась в голос. Уж в плане здоровья она могла поспорить со всеми присутствующими вместе взятыми.

— Нет конечно. С чего бы? Просто генетическая предрасположенность. Обычно, первое обращение требует очень больших энергетических и психологических затрат. Ребёнок такое просто не в состоянии выдержать. Поэтому если человек рождается оборотнем, то первая смена ипостаси происходит в возрасте от пятнадцати, семнадцати лет, до двадцати, двадцати двух.

Это она так же узнала в научном отделе. Милена вообще старалась как можно больше узнать о своём виде и в большинстве своём информация была в открытом доступе, так что сейчас она знала достаточно, чтобы представлять, что с ней произошло.

— Хотя даже в этом случае у многих просто едет крыша от обилия ощущений. — Она поморщилась от воспоминаний. И хоть она привыкла к собственной сущности, но первое перевоплощение до сих пор вспоминала с содроганием. — От них, кстати, и пошли легенды о неконтролируемых полнолунных обращениях. Вообще‑то это как парализованного поставить на ноги. Вроде бы и ничего особенного, а для него по первости равнозначно чуду.

— То есть это больно? — Вы членил главное рунолог. Оборотень возмутилась.

— Конечно больно. Когда наизнанку выворачивает всегда больно. Хотя со временем становиться легче, как‑то привычнее что ли?

— Как при тренировках, — кивнул Михаил. Милена недоумённо моргнула.

— А?

— Ну, когда начинаешь тренироваться, после первого занятия думаешь, что встать не сможешь, а потом привыкаешь.

Оборотень с сомнением повела носом. В целом схожая схема, но что‑то в ней смущало.

— Примерно, да. — Не слишком уверено кивнула. Медиум, уверившись в своей правоте, успокоился, а его сосед фыркнул.

— Так ты можешь оборачиваться, когда захочешь?

Она угукнула и сразу предупредила.

— Сейчас не буду. Всё равно толком ничего не рассмотрите, а лазать тут удобнее человеком.

Мужчины согласно забормотали, но видно было, что они уже настроились на бесплатное зрелище. Оборотень злорадно осклабилась, хотя комментировать их поведение не стала. Как дети прям. О собственном детском желании посмотреть на «всамделишную» магию она уже забыла.

— Ладно, — недовольно махнул рукой Михаил. — Отдохнули. Поднимайтесь, давайте. Лео, куда нам там дальше?

Дальше шли привычной цепочкой. Хотя коридоры теперь даже отдалённо, при том слабом освещении что у них было, не походили на сотворённые руками человека. Резкие углы, низкие потолки, от пола одно название. Скорее этот проход напоминал трещину в земле, рискующую в любой момент обвалиться и погрести под собой находящихся в ней спутников. Милене просто не верилось, что они, во — первых, нашли вход в это природное образование, а во — вторых, действительно смогут по нему дойти до нужного места.

Но Леопольд шёл целеустремлённо, легко огибая неожиданные препятствия или рефлекторно пригибаясь в местах, где потолок не соединялся с полом всего лишь жалких полтора метра. Да и Михаил, хоть и матерился, приглушённо, сквозь зубы, без жалоб протискивался сквозь зауженные до нескольких десятков сантиметров проходы и ловко спрыгивал вниз, когда уровень пола опускался на добрый метр. Сама оборотень чувствовала себя крайне неуютно. И не столько из‑за неудобства передвижения, всё‑таки она была мельче их медиума, сколько потому, что не имела такой безоговорочной веры в возможности проводника, какая была у Миши. Хотя, строго говоря, выбора‑то особого ни у кого из них не было.

Когда, неожиданно, очередной лаз вывел их в широкое, странно пахнущее помещение, стены которого были едва видны, даже с по — кошачьи чутким Милениным зрением, оборотень не удержалась от изумлённого вздоха. Странный запах, спустя мгновение был опознан как машинное масло, железо, и пыль.

Вышедший вперёд Леопольд высветил край платформы и матово поблёскивающие рельсы.

— Прибыли. — Устало выдохнул Михаил, оглядываясь по сторонам, в надежде рассмотреть что‑нибудь в царящем мраке.

Милена стояла, пребывая в почти шоковом состоянии. Во — первых, она до сих пор не верила, что они действительно дошли до нужного им места, а, во — вторых, никак не могла понять, что же собственно это за место? Больше всего это было похоже на станцию метро, только ни то ремонтируемую, ни то так и не достроенную. Какое‑либо освещение здесь так же отсутствовало, как и приток свежего воздуха. А значит, выхода на поверхность нет? Куда могла уводить тоннели, оставалось только гадать.

— И куда же мы прибыли? — Ответ хотелось получить немедленно. Не смотря на то, что никого живого поблизости не ощущалось, место всё равно, с каждой минутой всё больше, действовало ей на нервы.

— Это одна из так называемых «станций призраков». Секретные ветки, которые строили для правительственных поездов во времена Совецкого Союза. Видно, так и не достроенная. — Леопольд подошёл к краю платформы. Осмотрел её, но забираться не стал, и двинулся дальше в тоннель. Он внимательно всматривался в освещённое пятно у себя под ногами, иногда прикасаясь кончиками пальцев или целой ладонью к рельсам или стенам тоннеля. — Кстати, если нас тут кто‑то застукает, нас будут судить за раскрытие военной тайны. Так что советую внимательно смотреть по сторонам, и если заметите людей, навстречу не бросаться.

Милена понятливо кивнула.

— Предполагается, что если пойти по путям, можно выбраться в обычное метро?

Медиум, включив собственный фонарик, двинулся следом за Розовым, но остановился сразу на краю платформы, тогда как рунолог последовал дальше, уходя вглубь, всё так же задумчиво продолжая рассматривать пол и стены на своём пути. Путь был прямым, так что Милена, остановившаяся рядом с Михой, могла видеть, как постепенно удаляется свет от его лампы. Метрах в семидесяти от них он остановился, и довольно хмыкнувший Леопольд, остановился на нечем не примечательном участке и поставив лампу на землю, принялся рыться в рюкзаке.

Ответил ей медиум.

— Можно, но мы здесь не за этим. — Он вытащил какую‑то ленту, белого цвета, исписанную какими‑то символами и стал наматывать себе на руку. Оборотень с недоумением следила за его действиями, но ещё больше её удивило то, чем занимался Леопольд.

— А зачем же?

Рунолог зажёг две свечи и поставил их на шпалах, сам же разместился между ними, выставив перед собой слабо дымящиеся палочки с благовониями. В воздухе тут же запахло ладаном, заставив Милену недовольно поморщиться.

— О! Позволь представить тебе станцию, с которой начинает своё движение поезд призрак. — Михаил говорил гордо, но немного нервно. Лучом фонарика он высветил циферблат наручных часов и воинственно встряхнулся. — Мы знали, что он появляется где‑то в таком месте, потому и пришлось идти таким заковыристым путём.

Милена заинтересованно кивнула, следя за приготовлениями рунолога. На свет была извлечена длинная дощечка, которая легла перед благовониями. Теперь он прикрыл глаза, хотя точно из‑за очков утверждать было сложно и, судя по движению губ, принялся не то молиться, не то, что более вероятно, читать заклинание.

— Значит так. — Михаил снял рюкзак и отбросил его к стене. Милена отошла на шаг и подозрительно огляделась по сторонам, нервозность спутников постепенно передалась и ей. — В ближайшие минуты здесь появится поезд. Я попытаюсь его остановить. Если не получится, — оборотень возмущённо вскинулась. Ей казалось, что раз уж они сюда так долго шли, то должны быть уверены в успехе планируемой операции. — То мы бросаем всё и со всех ног бежим к Лео, ни в коем случае не задевая его свечки, палочки и прочий инвентарь. Понятно?

— Угу, а не проще ли было бы попытаться заскочить на платформу? Она ведь ближе. — Милена оценивающе сверила расстояние от них до края платформы и до рунолога. К запаху ладана примешался запах моря и сосен. Похоже, так пахла его магия. И это было значительно лучше, чем она ожидала от человеческого чародейства, основываясь на том примере, с которым столкнулась буквально несколько часов назад.