— Есть что-нибудь? — спросил Арне.

— Ничего особенного. Разве что нашли Ингу Мари.

— Что ты выдумываешь, черт возьми?

— Странно, да? — спросил Боссе.— Ты говорил мне, что спрятал ее труп где-то на свалке, а тут пишут, что ее нашли в гостинице совсем недалеко отсюда.

— Это какая-то ошибка.

— Быть может, во всяком случае газеты утверждают, что ее убили именно в гостинице.

— Это не может быть она, — решительно заявил Арне.

— Странно тогда, что поместили именно ее фотографию. И вдобавок утверждают, что вчера вечером она еще была жива.

— А ты вчера как раз выходил в город… — На этот раз в голосе Арне звучало обвинение.

— Верно.

— Это ты ее убил! — взвизгнул Арне.

— Ну милый мой, — вежливо возразил Боссе, — ты же сам признался, что ее задушил.

— Я так только сказал… — Проговорившись, Арне испуганно умолк.

— Знаешь, что я думаю? — спросил Боссе.

— Меня совсем не интересует, что ты думаешь.

— Может, и не интересует, как хочешь, но я думаю, что ты все-таки убил Ингу Мари, но сделал это только вчера.

— Врешь!

— И это может быть, но если подумать, у тебя была возможность это сделать, пока меня не было.

— Ты с ума сошел!

— Нет, и я всерьез так думаю.

Повисла пауза.

— Ты в самом деле полагал, что меня можно обмануть?

В голосе Боссе звучало искреннее удивление. Арне не отвечал. Достав расческу, он тщательно поправил волосы и сунул руку в карман пиджака, висевшего на спинке кресла.

— Стоп!— резко крикнул Боссе.

Рука Арне замерла. Боссе молниеносно оказался рядом и схватил его за запястье.

— Я хотел только достать бумажник, — выдавил Арне.

Боссе прощупал карман и отпустил руку.

— Никогда нельзя быть уверенным, — заметил он. — Я спрашивал, тебе действительно казалось, что меня можно провести?

— Я даже не пытался.

— Ну как же, Инга Мари, если я не ошибаюсь, жила еще вчера, а ты мне говорил, что она мертва уже несколько дней.

— Я просто испугался и позволил ей сбежать. Она и в самом деле хотела донести в полицию, но это же еще не повод ее убивать. Я ее хорошо знал, достаточно было припугнуть…

— Факт есть факт — ты меня обманул.

— Но ничего же страшного не случилось! Теперь, во всяком случае, она мертва. И все.

— Конечно, — усмехнулся Боссе. — А как тебе кажется, кого заподозрят в убийстве? Безусловно, Арне Ризефельта, ведь давно не секрет, что ты стал ее альфонсом.

— Ну ты, полегче! — не слишком уверенно запротестовал Арне.

— В котором часу по воскресеньям Инга Мари открывала свое заведение? — спросил Боссе.

— В девять, чтобы всякая деревенщина успела заглянуть перед отъездом домой.

— Прекрасно, — кивнул Боссе.

Выйдя в прихожую, он набрал номер салона. Отозвался женский голос.

— Это Инга Мари?

— Нет, она сегодня выходная. А вы не можете устроить свои дела со мной?

— Могу, — сказал Боссе и положил трубку.

— Ну что?

— Думаю, эта баба из полиции, — сказал Боссе.

— Почему ты так думаешь?

— Чувствую. Тебе повезло, что сейчас ты оказался здесь. И лучше тебе тут и оставаться. Иначе первый же патруль тебя заметет.

Арне сразу понял, что Боссе прав. Одновременно в голове мелькнула мысль, что если бы сейчас он сам пришел в полицию, все могло забыться. Несколько секунд он над этим раздумывал, потом отбросил искушение.

— Деньги ты получишь после обеда? — спросил он.

— Да.

— А какие у меня гарантии, что ты не сбежишь?

— Гарантий никаких, но с этим риском тебе придется смириться.

— Полагаешь, мы получим эти чертовы деньги?

— Разумеется, получим.

— А что с девками?

— Отпустим их, как договаривались.

— А если они нас выдадут?

— И с этим приходится считаться. Но мне не кажется, что нам хоть что-то угрожает.

— Но если… — не отставал Арне.

— Нельзя прожить, ничем не рискуя. Инге Мари стоило об этом помнить. А, собственно, зачем ты ее убил?

— Это не я.

— Тогда кто-то другой.

Полицейские из Мерсте, направленные к дому Арне, его там, разумеется, не нашли. Однако, судя по всему, в доме недавно жили люди. Коллин все еще был в гостинице, когда ему передали эту новость. Собственно, ему пора уже было отправляться на объявленную пресс-конференцию. До десяти оставалось всего несколько минут.

— Едем, — сказал он одному из сотрудников. — Его там нет, но недавно в доме кто-то жил. За домом обещали приглядывать.

— А что ты думаешь про историю торговца игрушками?

— Полагаю, он говорит правду. И наверняка не имеет ничего общего с убийством.

— Я имею в виду маски.

— Совершенно невероятно, чтобы эта шлюха и ее альфонс имели что-то общее с похищением. И ни за что на свете я не хочу влезать в это дело. Мы занимаемся только убийством, а потом посмотрим, что из этого выйдет.

— Так ты считаешь, не стоит звонить Густавсону?

— Нет, оставь. Тот наверняка давно про все забыл.

Несмотря на неурочную пору, четверо журналистов уже ждали в кабинете Коллина, который, кивнув в знак приветствия, уселся за свой стол. И так сидел, не говоря ни слова. Прошла почти минута, пока наконец была прервана напряженная тишина.

— Можем мы узнать, что случилось? — спросил газетчик, оказавшийся единственным среди собравшихся репортером уголовной хроники.

— В гостинице найдена убитая женщина. Вероятно, ее задушили.

— Можно узнать, как ее звали?

— Нет.

— Родные уведомлены?

— Нет.

И снова тишина. Коллин равнодушно смотрел в потолок. Он расстегнул пиджак, а поскольку на рубашке недоставало пуговицы, в просвете стало видно небесно-голубое белье.

— Нашли какие-то улики?

Вопрос этот задал журналист, бывший специалистом по церковным делам; сюда его пригнал безжалостный дежурный секретарь. Коллин холодно покосился на него.

— Мы не справлялись бы с нашей задачей, если бы не сумели найти улик.

— Меня скорее интересует, кого вы подозреваете…

— Непосредственно — никого.

— Означает ли эта формулировка, что полиция за кем-то следит?

— Мои ответы каждый может толковать, как хочет.

Теперь набралась смелости журналистка, писавшая длинные ангажированные статьи об охране окружающей среды. Она непрерывно курила. Специалист по церковным делам, который не курил, все время разгонял руками облака дыма.

— А как насчет персонала гостиницы?

— Как обычно — пустой номер, — ответил Коллин.

— Нет ли у вас дополнительных трудностей в связи с последними событиями?

Коллин прекрасно знал, что она имеет в виду, но сделал вид, что не понял. Он любил прикинуться недалеким, лишенным всякой фантазии.

— Ничего особенного не произошло. Так, пара пьяных потасовок…

— Я говорю о деле Сундлина.

— Это не наш случай, — отмахнулся Коллин.

— Не может это убийство как-то быть связано с похищением?

— Мне трудно проследить какую-то связь между преступлением с политическим подтекстом и убийством на сексуальной почве.

— Ах, так вот что это за убийство… — вмешался криминальный репортер.

— Во всяком случае есть такая версия.

— А что, убитая была проституткой?

— Этого я бы не сказал; но у нее был широкий круг знакомых.

Даже специалист по церковным делам понял, что следует из этого определения.

— А такого типа убийства трудно раскрываются? — поинтересовался он.

— Да, чертовски трудно, — кивнул Коллин.

— Когда мы узнаем имя погибшей?

— Его сообщит Агентство новостей.

Сбитые с толку журналисты переглянулись, каждый пытался придумать вопрос поумнее, но ничего не получалось. Коллин продолжал разглядывать потолок, словно не замечая напряженной тишины. Потом вдруг спросил:

— Больше вопросов нет?

Репортеры, довольные, что эксцентричный комиссар хоть с опозданием, но подал признаки жизни, принялись собирать свои бумаги.