— Толечка! — женщина бросилась к калитке.

— Привет, мам, — Щербатый широко улыбнулся, обнимая её. — Холодно, ты зачем выскочила?

— Давно тебя не было, сынок.

— Познакомься, — он обернулся к любовнику, изучающему снег под ногами. — Это Дмитрий, он

мой друг.

— Здравствуйте, — мужчина кивнул.

— Здравствуй. Антонина Ивановна я.

— Очень приятно.

— Проходите в дом, пироги стынут.

— Пироги? — Сизов, оживившись, дёрнулся, но под насмешливым взглядом чёрных глаз

присмирел.

— Не тушуйся, — Финогенов подмигнул ему.

Если Дмитрию и было некомфортно, то только до знакомства с бабушкой Толика, настоявшей на

том, чтобы он звал её бабой Глашей, если не хочет получить лопатой по хребту. Глядя на эту бодрую

суетливую старушку, сомнений в том, что обещание она исполнит, не возникало.

А ещё он много узнал о Толике и его жизни, что, несомненно, радовало. Особенно смешными ему

казались истории о похождениях Щербатого и Кирилла Антонова. Это имя довольно часто мелькало

в разговорах, давая понять, что покойного мужа Татьяны в этой семье считали родным, как, собственно, и её саму.

Когда баба Глаша затянула свою любимую песню «Ирка в девках засиделась», Сизов откровенно

хохотал над гневно сопящим любовником, не выдержавшим и поведавшим об увлечении сестры. На

удивление, женщины воодушевились и требовали скорейшего знакомства с «этим замечательным

мальчиком».

За эти выходные, проведённые в уютном деревенском доме, пропахшем пирогами и щами, Дмитрий

осознал особенно чётко, что хочет быть рядом с Финогеновым. Ему нужен этот человек. Просто

нужен.

***

Татьяна выключила конфорку и устало потянулась. За последние недели она изрядно вымоталась и, кажется, похудела. Наверное, нервы.

В ней что-то перевернулось, когда она увидела на пороге своей квартиры Олега, не привычного

весёлого парня, а потерянного подростка, нуждающегося в заботе. У неё и в мыслях не было отказать

ему в поддержке. Как можно отвернуться от человека, которому нужна помощь?

Она пыталась поговорить с Романом, но он был каким-то взвинченным, несколько раз срывался по

нелепым причинам и не давал возможности выйти на волнующую её тему.

Потом Антонова краем уха услышала, что финансист увлечён Женей, удивилась, конечно, но сочла

это причиной, вполне объясняющей его поведение — любовь творит с людьми и не такое.

Странным было то, что он продолжал настаивать на их субботних встречах. Не лучше ли ему

проводить время с любимой девушкой, приучая к её присутствию сыновей? Именно об этом она

собиралась поговорить с ним сегодня, чтобы решить все вопросы, включая состояние Олега, который, как ей казалось, не может смириться с романом отца. Она по собственному опыту знала, как остро реагируют подростки на подобное.

— Мам, мы приехали! — из коридора донёсся крик Алеси.

Вытерев руки кухонным полотенцем, Татьяна обернулась к двери, в которую уже входил

раскрасневшийся Егор. Он улыбнулся:

— Здравствуйте, тётя Таня.

— Привет. Как покатались?

— Здорово! У меня получается ездить самому, — похвастался мальчик.

— Ничего, ты ещё затмишь Плющенко.

— Куда ему? — хмыкнул Олег, заглядывая на кухню. — Привет.

— Здравствуй. Не подтрунивай над братом. Мойте руки и за стол.

Ребята скрылись в коридоре, и женщина с улыбкой слушала их возню и смешки. Её дочь очень

сдружилась с мальчишками, и это радовало.

— Здравствуйте, Татьяна Михайловна, — Роман опёрся плечом о дверной косяк.

— Здравствуйте.

— Жаль, что вы не поехали с нами.

— Кто-то ведь должен был готовить.

— Я мог бы помочь вам.

— У меня достаточно дел по дому помимо этого.

— Вы не в настроении? — мужчина подошёл ближе. — Что-то случилось?

— Всё отлично, — Антонова быстро накрывала на стол, стараясь не смотреть на шатена.

— Я так не думаю, — Смирнов покачал головой. — Пойдёмте.

— Куда?

— Покурим, — он кивнул и, обернувшись к подошедшим детям, тихо произнёс: — Начинайте без

нас.

— Без проблем, — оживился Олег. — Горик, Лесь, марш за стол!

— Есть, босс! — вытянулась по струнке девочка и потащила своего одноклассника за руку, случайно толкнув Романа.

Финансист снял с вешалки свою куртку, накинул на плечи и, не дожидаясь Татьяну, прошёл через

гостиную, в очередной раз бросив взгляд на фотографию Кирилла, висящую на стене возле серванта.

Выйдя на балкон, он сразу закурил, выпуская дым в морозный воздух.

— Холодно, да? — Антонова стояла позади него в старенькой толстовке.

— Вы с ума сошли? — Смирнов посмотрел на неё. — Вы бы в майке ещё высунулись!

— Можно подумать, мы час курить будем, — она пожала плечами, доставая из кармана сигареты.

— Чёрт, — фыркнув, он стянул с себя куртку и буквально закутал в неё женщину, не позволяя ей

отстраниться. — Сумасбродная!

— Вы замёрзнете.

— Будете лечить меня.

— Думаю, вашей девушке это не понравится, — ляпнула, не подумав, брюнетка и осеклась.

— Кому? — Роман чуть не выронил сигарету.

— Евгении, — тихо пробормотала Татьяна, закуривая.

— И вы туда же?! Не ожидал, что вы верите сплетням.

— Да я и сама не слепая, — хмыкнув, Антонова глубоко затянулась. — Это меня не касается. Я

хотела поговорить об Олеге. Вероятно, вы слишком заняты, чтобы заметить его переживания.

— Знали бы вы, о чём он беспокоится, не торопились бы решать его проблемы, — усмехнулся

мужчина. — Татьяна Михайловна, поверьте, у моего сына всё в порядке.

— Именно поэтому он почти поселился у меня? — язвительно прошипела брюнетка.

— Если вы предположили, что я кручу шашни с молоденькой девушкой, что мешает мне подумать, что и у вас с Олегом весьма интересные отношения?

— Вы больной?

— А вы дура? — Роман не хотел ругаться, просто его разозлило, что Татьяна так легко поверила в

слухи.

— Соображайте, что говорите! — Антонова выбросила недокуренную сигарету и в упор посмотрела

на шатена, гневно сверкая глазами. — Я бы никогда не позволила себе что-то подобное! Он же

ребёнок!

— Дети нынче рано взрослеют.

— Уходите! Видеть вас не желаю!

— Может, мне ещё Алесю с Егором забрать, чтобы не мешать вам?

— Да вы спятили! — не сдержавшись, Татьяна влепила Смирнову пощёчину. — Скотина! — её

трясло от злости. Волосы растрепались, чужая куртка съехала с одного плеча, а пальцы сжимались в

кулаки.

— Полегче, — Роман потёр щёку и выбросил истлевший окурок. — У вас тяжёлая рука.

— Вы отвратительный и мерзкий тип!

— Всегда знал, что произвожу неизгладимое впечатление на женщин.

— Вы заносчивый, самовлюблённый, эгоистичный…

— Я понял! — рявкнул шатен. Он закрыл глаза на несколько секунд и, открыв их, неожиданно тихо

пропел: — Распахни свое сердце, если ты хочешь душу свою спасти.*

— Что? — Антонова непонимающе смотрела на него.

— Ничего, — финансист поправил сползшую с брюнетки куртку. — Простите.

— За то, что обвинили меня в педофилии?

— Эта формулировка режет слух.

— Могу исправить. За то, что сочли, будто я сплю с вашим сыном?

— Ради Бога, замолчите, — простонал Смирнов. — Я погорячился.

— Да уж!

— Татьяна Михайловна, — он положил руки женщине на плечи и наклонился, — между мной и

Женей ничего нет и быть не может.

— Меня это не касается.

— Ошибаетесь! — шатен не сводил глаз с её губ. — Вас это очень даже касается.

— С чего бы? — Татьяна занервничала и попыталась отступить, но крепкие руки, сжимающие её

плечи, не позволили.

— Потому что пленить я хочу только вас, — выдохнув, Роман мягко коснулся соблазнительных губ

своими. В данный момент он прекрасно понимал, чего хочет и, не давая Антоновой опомниться, скользнул языком по ровным зубам, устремляясь внутрь. Первоначальная мягкость испарилась, уступив настойчивости.