- Теперь будь осторожен, сын Рунна, - в первый же день шепнула Сильфарину Галлу. – Люди больше уже не дикари, да. Но многие из них еще не могут справиться с ненавистью к тому, кого называют врагом племени – и могут забыть о том, что вождь ждет тебя. Так что… все вы, будьте начеку.

 В тот же вечер, проходя мимо какой-то маленькой деревушки, они впервые увидели людей. Темноволосые и бледнолицые, эти непонятные существа стояли в ряд всего в нескольких шагах от дороги и кутались от холода в меховые тулупы. Их жилистые руки крепко сжимали мечи и копья, а глаза в полумраке горели ледяной яростью – права была Галлу. Но никто из людей так и не решился напасть на путников, среди которых были женщины, и даже слова не сказал. Молча, провожали жители деревни уходящий дальше на восток отряд чужаков, и только по глазам можно было прочесть: «Сын Рунна! Враг, враг!»

 Враг…

 Впервые в жизни Сильфарин почувствовал себя несчастным изгоем, впервые содрогнулся от этой незнакомой боли – быть чужим среди своих. Ведь вот же они – его сородичи, собратья! Он пустился в свой долгий путь ради них. Ради них он покинул теплый дом своего детства, пережил заточение в Заршеге, отправился в Андагаэн, где ему так и не было суждено встретиться с Палнасом, а потом учился у Сайибик в Галь-та-Хуре. Ради того, чтобы спасти людей…

 Но их спас другой. А Сильфарина они сочли предателем.

 Как и Рагхан.

 Но… удалось ли великому вождю дойти до конца? Он совершил подвиг, превратив варваров в Высших. И все же его народ служит теперь Ганнусу и не ведает о Правде. Так ли должно быть? Нет. Не так. «Я покажу вам истинный Свет – Свет Рунна, - обещал Сильфарин и себе, и этим молчаливым людям, стоящим вдоль дороги. – Вы не должны служить дьяволу, потому что храните в себе добро: оно вернулось к вам вместе с разумом. Оно было у вас когда-то – еще до того, как вы или ваши предки прошли по Мосту Тьмы. Теперь оно снова ваше, так почему же вы поклоняетесь тому, кто воплотил в себе все зло? Вы просто не знаете его подлинного лица, вы ослеплены маской своего бога так же, как и великий вождь. Вы несчастны… Но я помогу вам ступить на верный путь, и вы увидите, что величия можно достичь и без кровопролития».

 - Сильфарин! – Улдис тряс его за локоть.

 - Что? – словно в тумане отозвался юноша.

 - Не смотри на людей, - предостерег сатир. – А то… у меня возникло ощущение, что их глаза тебя притягивают. Прямо вот-вот возьмешь ты – да и рванешь к ним. Вот тут-то они тебя и растерзают!

 - Улдис прав, - сказала Галлу, подходя. – Взгляни: ты отстал от отряда. – Сильфарин удивленно моргнул, видя, что остальные ушли вперед, но остановились и обернулись в ожидании. Галлу нахмурилась и коротко бросила: - Не отставай больше.

 Что-то такое было в ее голосе, отчего молодой человек сразу понял: действительно, лучше не отставать: не выживешь. А девушка только отвернулась и, прибавив шагу, возглавила отряд.

 - Далеко ли теперь до Балгуша, Галлу? – спросил Норах.

 - Если поторопимся, придем через четыре дня. Но для этого, кажется, придется вам за руки тащить за собой Сильфарина.

 Норах переглянулся с Ругдуром. Тот обернулся снова.

 - Эй, малыш! Ну, чего же ты как на прогулке? Поспеши: тебя Кальхен-Туф уже заждался!

 После его слов Сильфарин взбодрился и решительно сжал кулаки, заставив себя улыбнуться. Да, Рагхан ждет их встречи и жаждет ее так же страстно, как и его враг!

 Ты ведь ждешь меня, верно, брат? Верно. И каким бы ни оказался твой прием, я не остановлюсь. Я иду к тебе, чтобы обличить тебя во лжи!

 Спустя четыре дня отряд Сильфарина, как и планировала Галлу, уже разбил лагерь чуть в стороне от западной окраины Балгуша.

 - Мы не войдем в город? – разочаровался Улдис.

 - Опасно, - коротко ответила Галлу. – Убьют. Всех, кроме Сильфарина.

 - И тебя тоже?

 Девушка опустила голову.

 - И меня.

 - Ясно, - буркнул сатир.

 - Не понимаю, откуда у тебя такое нездоровое желание увидеть людей, - развел руками Ругдур. – Думаешь, новые Высшие получше нас?

 - Никогда не устает надо мной издеваться, - проворчал Улдис, изображая смертельное оскорбление. – А может, и впрямь люди лучше! Скоро сам увижу и тебя с ними сравню. По крайней мере, одну Низшую расу они уже пригрели.

 - Ты про оборотней, что ли? – догадался Шагхара.

 - А про кого ж еще? Вот другие Высшие к ним ничего, кроме ненависти, не испытывают! И даже ты, юноша, личико свое скривил! – Во взгляде сатира промелькнул легкий укор. – Одна только княжна Люсмия понимает, как нам, Низшим, нелегко приходится. Особенно, когда только-только объявимся и дадим о себе знать – сразу настоящая охота.

 Норах хлопнул Улдиса по плечу.

 - Опять ты за свое взялся, старина. Ворчать дряхлым старцам пристало, коим ты пока не являешься. – Свон усмехнулся. – Радуйся, что хоть стареешь ты медленнее нас с Ругдуром.

 Улдис почесал за кончик носа, как будто задумавшись.

 - И то верно, - решил он, наконец, и весело подпрыгнул, пристукнув копытцами.

 Галлу, наблюдавшая за этим коротким спором, тепло улыбнулась, глядя на сатира. Однако в глубине ее темных глаз пролегла тоска, от которой телу становилось холодно, а душе – тяжело. Кожа девушки за последние дни стала бледной, почти прозрачной, под нижними веками темнели нездоровые круги. Как будто какая-то болезнь, подкравшись к цветущей красавице, выпила из нее все силы подобно нектару, и волнение иссушило прелестное лицо, сделав его осунувшимся и слишком взрослым.

 Всю ночь она не могла уснуть, прислушиваясь к стуку собственного сердца. Ей было страшно – страшно от неизвестности. Как Рагхан примет ее теперь? Будет ли рад? Вряд ли… Ведь Галлу с самого начала, идя на сближение с Сильфарином, знала, что вождь не простит ей такого шага. Потому что не понимает самого главного…

 До самого утра Галлу просидела на своем мокром от снега покрывале, кутаясь в шаль и прижимая руки к груди. У нее оставалась еще совсем крохотная надежда, что Рагхан вопреки всему примет ее решение и не осудит. Ведь он говорил, все-таки говорил, что любит. Год назад. Один раз.

 Рассвело. Слева от девушки зашевелился Сильфарин. Еще с закрытыми глазами молодой человек потянулся, улыбаясь, видно, самому себе. Он выглядел счастливым. Ну, или почти счастливым.

 «Хорошо тебе! – вдруг с легкой завистью подумала Галлу. – Ты встретишься с ним и, как бы он ни повел себя, будешь знать, что все равно значишь для него больше всех на свете. Больше всех. А я…»

 - Доброе утро, Галлу. – Сильфарин сел, оглядел еще спящих спутников и посмотрел ей в глаза. – Ты в порядке? У тебя нездоровый вид.

 В голосе послышалась забота, и девушка нашла в себе силы улыбнуться. А потом чуть не расплакалась, но вовремя взяла себя в руки.

 - Сильфарин, у меня… к тебе просьба.

 - Какая?

 Вздохнув, Галлу встала и с грустью посмотрела в сторону города.

 - Могу я сперва поговорить с… вождем… одна?

 Сильфарин потер подбородок.

 - Хм… И как мы это устроим? – поинтересовался он.

 - Я очень хорошо знаю Балгуш и те места, где можно застать вождя зимой по утрам. Я сейчас же отправлюсь и…

 - Ты же говорила, что тебя тут же убьют!

 - Если я буду одна, нет. А вот если мы пойдем все ввосьмером…

 Сильфарин тоже поднялся на ноги.

 - Так, хорошо. Выходит, если я объявлюсь в Балгуше хоть с кем-то, этого кого-то тут же прикончат… Меня в любом случае не тронут – пока. А тебе безопаснее быть одной. Но все же случиться может все, Галлу, а я не могу допустить того, чтобы ты застряла где-то в городе без возможности сообщить нам, где находишься и как отыскать Рагхана.

 Прикусив губу, девушка потупилась.

 - Мне кажется, я бы… я бы смогла привести его к окраине. И убедить взять с собой только двух своих товарищей. Хотя…

 - Вижу, что ты не уверена в своих же возможностях, - вздохнул Сильфарин. – Тогда ты пойдешь впереди, а я буду следить за тобой издалека. Идет? – Галлу колебалась. – Да не бойся ты, я не буду подслушивать твой разговор с великим вождем! Но мне ведь нужно как-то прокрасться к нему, верно? Нет, я, конечно, мог бы просто встать посреди улицы и объявить, что пришел на зов владыки, но… я тоже не хочу, чтобы при нашей встрече присутствовала целая толпа, поэтому и ищу способа остаться незамеченным.