1 ИЮЛЯ, СУББОТА

Жара. По радио вещают о пробках, пляжах и пальмах. Я размышляю, поджидая поставщика, который, наверное, вместо того, чтобы везти мне новый холодильник, принимает ванну. Мне надоело и негодовать, и обижаться. На чемпионате мира по возведению воздушных замков я точно займу почетное место. Есть даже шансы на медаль. Как я могла потерять два месяца, заблуждаясь по поводу подобного рода соседа? Неудивительно, что при этаких темпах я ничего еще в жизни не успела сделать.

— Да хватит самоуничижаться…

— А ты считаешь, Болтун, стоит себе поаплодировать?

— Нет, лучше сделать выводы, Ева.

2 ИЮЛЯ, ВОСКРЕСЕНЬЕ

Выводы, выводы! Легко сказать. Я все время думаю про тех двоих, что целуются там, за стенкой. Я говорю целуются, а имею в виду… Около полудня Деметриуш Улескаевич сел за пианино. Интересно, второй тоже играет? Сидя? Стоя? Лежа? Я их представляю себе во всех положениях. Смешно. Какое мне до этого дело? Париж полон людей, которые любят друг друга и которых я не знаю. Это не должно помешать приятно провести воскресенье. Какое там приятное воскресенье! Звуки пианино выводят меня из себя.

— Неделю назад они заставляли тебя мечтать..

— Ну да! Угол падения и должен быть равен углу отражения…

— Ты не первая, кто ошибся насчет сексуальной ориентации партнера, это не драма…

— Партнера?

— Ладно, слово выбрано неудачно… Скажем…

— Скажем, хватит об этом говорить, понятно?

Чтобы успокоиться, я вышла из дома. Ну, чтобы попытаться успокоиться. Два часа рисовала на самом солнцепеке на берегу Сены, напротив музея дʼОрсэ. Разорвала все, что получилось. Потные туристы на каждом углу. На каждой травинке растянулись загорающие. Намочила голову под струями фонтана Тюильри. Это немного остудило нейроны. Но когда вернулась, снова услышала пианино. Б-р-р-р…

Попробовала использовать затычки для ушей. Полученные в наследство от Бертрана. Беруши не действовали. Я отлично слышала звуки пианино… И стук своего сердца вдобавок. Завтра попробую купить затычки из поролона. Жеральдина говорит, что с тех пор, как она открыла этот новый вид тампаксов для барабанных перепонок, она не замечает даже строительных работ на бульваре.

3 ИЮЛЯ, ПОНЕДЕЛЬНИК

У Машара грипп. В июле! Молодец! Мари-Анник мне сказала об этом. Я скрыла свою радость. Без начальника, без пианино, великолепная рабочая атмосфера! После обеда, прихватив с собой стопку папок, я перебралась в актовый зал, устроилась поудобнее в кресле и включила телевизор. Показывали отличный репортаж про ездовых собак. Прямо-таки захотелось завести себе такую же. Ежедневно понадобятся пять килограммов мяса и восьмичасовая пробежка по паковым льдам. Вот бы жизнь изменилась…

4 ИЮЛЯ, ВТОРНИК

Встретила Деметриуша Улескаевича в подъезде. Он со мной поздоровался. Сделала вид, что впервые его вижу. К черту вежливость. Его кудрявый загорелый малыш, весьма точно описанный мадам Дюму, шел рядом с ним. За руки они не держались, но выглядело это так, словно держались. Они будто передразнивали друг друга, оба гибкие, с гладкими лицами и ангельскими улыбками. Я заметила, что у них одинаковые розовые носки. Вместе, наверное, покупали: «Тебе какой цвет больше нравится, лапка: фуксия или карамельный?»

А может быть, они их завернули в ломтики лосося и подарили друг другу во время романтического ужина?

— Или поклонение, или отрицание, среднего режима у тебя нет? А бывают в твоих чувствах хоть какие-нибудь оттенки?

— А у тебя? Режим молчания, например, Болтун? Может, попробуем?

5 ИЮЛЯ, СРЕДА

Письмо от папы. Посылает мне два билета на соревнования по синхронному плаванию в Виллер-сюр-Мер. Какого черта я потащусь на соревнования по синхронному плаванию в Виллер-сюр-Мер? Записочка от руки, почерк, как мне показалось, более дрожащий, менее уверенный, чем раньше. Паркинсон? Надо спросить у мамы, в каком возрасте заболел дедушка Манжен.

— Ева, осторожно, минное поле… Ты готова к шквалу вопросов в случае, если поднимешь эту тему?

— Верно замечено, Болтун. Если папа заболел, я очень скоро об этом узнаю. И уж точно не я буду за ним ухаживать…

— Какая ты милая!

— Подожди, не забывай, он бросил меня, когда мне было семь лет.

— Я все помню. Он не просто бросил тебя, он влюбился, это тоже нюанс. Ты с ним проводила столько времени, сколько предусмотрено законом. Он платил столько, сколько был должен платить.

— Платил… Должен… Ты издеваешься надо мной? Это отец или банкир?

— А ты бы хотела, чтобы он любил только тебя?

— А почему бы и нет?

Сколько раз в жизни отец писал мне письма? Три? Четыре? Я говорю о настоящих, серьезных письмах. Подпись на почтовых открытках не в счет. Записочка, лежащая передо мной, тоже: «Цыпленочек, Глории будет приятно, если появишься, потому что организатор соревнований — ее двоюродная сестра…»

Доставлять удовольствие двоюродной сестре Глории, вот до чего я докатилась! А если бы Глория попросила его сбросить на меня нейтронную бомбу, он бы так и сделал?

6 ИЮЛЯ, ЧЕТВЕРГ

Ходила в кино с Жеральдиной… и Жоэлем. Он выбрал какой-то корейский фильм, и обсуждению это не подлежало (мое предложение посмотреть комедию было воспринято как оскорбление). Чертов фильм! Можно было умереть от скуки! Какие-то там люди ходили по улицам. Башни, дома, рисовые поля. Какие-то люди катались в постели. Башни, дома, рисовые поля. Жеральдина проспала почти весь фильм. Интересно, когда она спит, ее будущий ребенок спит тоже? Желаю ему этого от всей души! После окончания фильма Жеральдина нашла его небезынтересным. Жоэлю очень понра-а-а-вилось. (Мне решительно и совсем не нра-а-а-авится Жоэль!) Он не успел закончить объяснения причин своего энтузиазма, потому что у Жеральдины начался приступ тошноты (на мой взгляд, побочный эффект фильма). Направление — туалет киношки. Я, со своей стороны, пошла занять столик в соседнем ресторане с техасско-мексиканской кухней, где мы решили после выхода перекусить. Мне пришлось ждать их… Сорок пять минут. Когда я наконец позвонила Жеральдине на мобильный, ответил Жоэль. Они вернулись домой. Он утверждает, что мы друг друга не поняли. Я поняла: они обо мне забыли.

— Хватит, Ева, напрасно ты мучаешь себя. Когда ты будешь ждать ребенка, ты тоже станешь необязательной…

— Я — ребенка? А где его папа, а? Папа где?

7 ИЮЛЯ, ПЯТНИЦА

Мне приснилось, что я беременная. Огромная, как бочка. Акушер был похож на Жоэля. Он был весь очень волосатый, на руке у него болталась толстая серебряная цепочка с висюльками в форме черепов. Это было ужасно. Ребенок никак не мог выйти. Я испытывала невыразимые муки. Родильное отделение было расположено под сводами подвала в готическом замке. В конце концов из меня как ракета… выскочила ездовая собака.

8 ИЮЛЯ, СУББОТА

Снаружи дождь. Внутри пианино. Пианино. Пианино. Пианино. Пианино. Пианино.

9 ИЮЛЯ, ВОСКРЕСЕНЬЕ

Первые ноты прозвучали в девять часов семь минут. Я копила бешенство до одиннадцати часов. Потом решила идти в наступление. Чересчур — это чересчур. Я была взвинчена до предела. Позвонила в дверь. Ясно, что при таком шуме они услышали меня минут через десять. С моих губ уже готов был сорваться крик: «Мне надоел ваш Моцарт и весь этот гвалт!» Дверь открыл малыш. Нежный, милый и улыбчивый.

— Здравствуйте, месье, я живу тут рядом и…

— О, как хорошо, что вы зашли, добрые отношения между соседями — это очень важно. Кстати, в этом доме соседи отмечают вместе праздники? Там, где я раньше жил, в Малахове, мы организовывали чу-де-е-есные фиесты! Зайдете выпить кофейку? Я совсем один. У Деми сегодня сольный концерт в Руане…