3 АПРЕЛЯ, ПОНЕДЕЛЬНИК

Прочла на работе уж-жас-ну-ю статью о гормонах — их количество начинает снижаться после двадцати, а с ними и способность к деторождению. С ума сойти! Просто прыжок на тарзанке с высоты Эйфелевой башни. В конце этого года мне стукнет… Ну да, все верно: тридцать лет. Что произошло с того времени, как у меня началась менструация? Что за предатель поставил счетчик на такую скорость? В десять лет мне казалось, что тридцать — это абсолютная старость, полное одряхление, конец всего.

В двадцать лет мне казалось, что тридцать — это сияющее будущее: вот Ева-красивая-высокая-белокурая-стройная идет под руку с Прекрасным Принцем… Или Ева-мама с детьми — дочь Агата, сын Альфред… Или Ева-само-счастье, если, конечно, получится. Или Ева-богатая, а если с богатством не получится, ничего страшного: главное, чтобы Ева была преисполнена любви — это важнее, чем быть богатой… Да, еще неплохо было бы — Ева-знаменитость! Это маме доставило бы удовольствие. Милая Жанна достойна того, чтобы почувствовать наконец гордость за свою дочь…

И что? Когда же все это наступит? Почему я не вижу даже намека на смутные очертания первых эскизов этой прекрасной программы? Да, несомненно, рост у меня довольно высокий, но что из этого? Моя белокурая грива давно потеряла остатки прежнего блеска. Я красива? Не факт. Стройна? Факт, что нет. И мне совершенно не понятно, куда подевался мой Прекрасный Принц… Бр-р-р-р! Что же со мной будет? А количество гормонов у меня снижается, снижается и снижается. А поезд времени летит, летит и летит… И меня в нем нет. В противном случае я знала бы об этом. Я чувствовала бы покачивание и толчки…

Так, возьмем себя в руки. Сосредоточимся. Запишем свои ощущения. Достанем наши карандаши, уголь для рисования. Сделаем наметки образов, соберем слова, предложения противопоставим кровотечению дней. Первое января осталось в далеком прошлом. Пусть так… Забудем о новеньком ежедневнике и благих намерениях. Первое апреля, шутки и розыгрыши тоже позади. Тем лучше. Смешного тут ничего нет.

4 АПРЕЛЯ, ВТОРНИК

Получила электронное сообщение от Селесты. Тема: как у тебя дела? Она беспокоится обо мне: «Ева, я тебя знаю, если ты не подаешь признаков жизни, это плохой знак. Не хочу тебя отвлекать, позвони мне сама…» Не хочет отвлекать меня? И это она, та самая, кто спасает человеческие жизни, пока я клепаю идиотскую рекламу… Мне стыдно. И становится еще более стыдно, когда я открываю прицепленный файл и вижу фотографию со дня рождения Жюльетты! О-ё-ёй! Моя подружка Селеста как всегда очень тактична. Она не говорит прямо, но я понимаю, что все это значит: я забыла о дне рождения моей крестницы… Господи, ну конечно, прошлый вторник, двадцать восьмое марта! Ей стукнуло четыре года!

А ведь я и сама знаю, что такое детские обиды на забывчивую крестную… Я наелась их досыта с моей крестной матерью Сюзанной, с этой старой скрягой, — папиной двоюродной сестрой, от которой я никогда не видела ни подарков, ни денег, ни даже почтовой открытки. Только пакетик леденцов в тот день, когда родители притащили меня на обед к ней в берлогу, уставленную цветочными горшками с анемичными растениями и мебелью, покрытой пожелтевшими салфетками. Конфетки были слипшиеся, с привкусом залежалого товара. Одно воспоминание о них вызывает у меня тошноту. Мерзкая Сюзанна, упокой, Господь, ее душу… И прочисть мне хоть немного мозги… Хотя бы настолько, чтобы можно было записывать важные даты в ежедневнике, например.

5 АПРЕЛЯ, СРЕДА

Пошла за подарком для Жюльетты в торговый центр «Той-Сити», расположенный неподалеку от нашего рекламного агентства. Яркие цвета. Громкие названия. Маркетологи сделали все для того, чтобы привлечь внимание покупателей. Однако на меня все эти ухищрения производят отталкивающее впечатление. Кой черт дернул меня попросить совета у продавщицы, томившейся от скуки у входа? Она битых полчаса дурачила меня в надежде всучить что-нибудь подороже из ассортимента магазина площадью шесть тысяч квадратных метров! Бедняжка! Мадемуазель, напрасная трата времени и сил: вы не только не можете меня заинтересовать, но и моя покупательная способность упала ниже плинтуса… Я незаметно, чуть ли не на четвереньках, уползла от продавщицы за гору детских машинок с дистанционным управлением. В конце концов мне удалось накупить всякой дряни в ближайшем супермаркете: это были химические конфеты, губная помада с блестками, лак для ногтей, пластиковые бусы и тому подобные сокровища. Все, о чем я сама мечтала в четыре года. Как, впрочем, и в двадцать девять лет. Срочно надо подарить кому-нибудь, пока не начала пользоваться сама.

6 АПРЕЛЯ, ЧЕТВЕРГ

Видела сюрреалистический сон: мне достались лавры победителя на какой-то «Фабрике звезд». Я выиграла, танцуя в одиночку фокстрот посреди арены цирка. Лицо у меня было перекрашено, словно краденая машина (неужто последствия похода за подарком для Жюльетты?). В итоге на подиум выскочила мама и обняла меня перед камерами. Она сделала для меня сэндвич, который мне торжественно и преподнесла. Под аплодисменты публики.

7 АПРЕЛЯ, ПЯТНИЦА

Стало окончательно ясно, что серые туфли, которые я купила в прошлом месяце, слишком узки, слишком малы, каблук у них слишком высок и вообще все слишком… Короче говоря, вечером с работы я вернулась на двух треснувших арбузах вместо ног. В очередной раз я наступаю на одни и те же грабли — клюю на самое дорогое! Лучше бы отдала деньги клошару, который стоял с протянутой рукой у входа в бутик.

Как раз в тот момент, когда я собиралась опустить свои бедные нижние лапульки в таз с ледяной водой, раздался звонок от мамы:

— Ну, как мы сорганизуемся на завтра?

— Что-что на завтра?

Господи, завтра ведь свадьба Эдит Пошон! Черт! Я смутно что-то припоминаю… Приглашение пришло по почте, давным-давно, еще до Рождества. Я прочла тогда имена, написанные наклонным почерком на дорогой веленевой бумаге цвета слоновой кости, и подумала: «Надо же, Эдит Пошон выходит замуж». Даже Эдит Пошон выходит замуж! Самая бесцветная, самая очкастая и самая серьезная подруга моего детства! Подруга? Ну, скажем так — соседка… Мы одного с ней возраста. Один и тот же дом, дворовая дружба — это сближает. Вот только я это приглашение выкинула! Зависть? Скорее другое чувство: наплевать, и знать не хочу. Но я не учла особенностей характера госпожи Пошон-матери и ее легендарную верность дружбе. Несмотря на то что мы, Манжены, давным-давно переехали, Николь пригласила Жанну в память об их встречах в актовом зале школы, разговорах в бакалейной лавке, обмене сплетнями у лифта… Сила материнского давления даже через телефонную трубку такова, что и речи быть не может об отказе пойти на свадьбу.

9 АПРЕЛЯ, ВОСКРЕСЕНЬЕ

Кто засунул две прищепки для белья мне в голову? Я чувствую их. Они там, за глазными яблоками. Когда я смотрю в потолок, боль делается еще сильнее. А ведь если подумать, то протащить в череп прищепки для белья не так-то и просто. Как это делается? Через уши? Через нос?

— Да хватит цирк устраивать! — вопит Болтун.

Это тот самый голосок, который иногда прорывается сквозь мои барабанные перепонки то с правой, то с левой стороны. Между прочим, боль с такой силой сверлит виски, что я думаю, уж не натянул ли Болтун себе ночью гамак меж двух прищепок? Этот подлец вполне способен на нечто подобное…

— Болтун, что ты так орешь? Ты думаешь, я оглохла?

— Я не ору, просто у тебя похмелье! Еще бы ему не быть, вспомни, сколько ты вчера выхлебала? А историю про прищепки выкинь из головы. Смотри на вещи трезво, и тебе станет легче!

— Извини, ты что, забыл про общий настрой на свадьбе Эдит Поншон? Скажи на милость, что еще мне было там делать, кроме как пить? И мама все повторяла словно заведенная, что Эдит ужасно похорошела! Ужасно, это ужасно! Обвинение! Приговор!