— А ты что, понимала тревогу моей матери? — вырвалось у меня само собой.

Но для Флоранс это не аргумент.

— Пусть Артур немедленно возвращается, или я за ним приеду!

— Не советую…

— Дай ему трубку!

Мне пришлось объяснять, что я нахожусь на работе, а он остался у меня дома, где, между прочим, висит со своим компьютером на моей телефонной линии. В любом случае Артур, по его словам, не желает с ней разговаривать. Он хочет видеть своего, моего, нашего, ну, короче, его собственного отца. Что мне кажется совершенно правомерным. Папа вернется завтра, вот Артур его и увидит. Вместе со мной. Обязательно будем держать ее в курсе событий. И большая просьба оставить нас в покое.

Я положила трубку. Со мной всегда так: когда у меня нет выбора, я иду напролом, а когда я иду напролом, во мне просыпается ниагара сил.

26 АВГУСТА, СУББОТА

Звонила папе каждый час, начиная с девяти утра. В полдень он наконец поднял трубку. Отец только что приехал из Руасси. При упоминании об Артуре и нашем возможном визите он дал полный назад!

— Нет, нет, нет. Вам нельзя приходить. Я должен помочь Глории убраться. Мы ужасно устали. Поговорим об этом потом.

Артур разговора не слышал. Он спал. К счастью. Я ему соврала, что самолет опаздывает. Потащила его в Лувр. У меня вдруг появилось сильное, как потребность сходить в туалет, желание посетить Лувр. Неужели культурные наказы мамы вдруг и независимо от моей воли дали всходы в моем затуманенном мозгу?

— Артур, нельзя целый день лежать перед компьютером. Пойдем, пообщаемся с прекрасным в реальности!

Он потащился за мной с заранее утомленным видом. Немного оживился перед «Заклинательницей змей» Руссо-Таможенника.

27 АВГУСТА, ВОСКРЕСЕНЬЕ

Папин звонок — приглашение на обед к нему домой. Несомненно, результат тяжелой междоусобной войны с батальными сценами. Я осторожно (и дипломатично) спросила:

— Ты уверен в том, что это не доставит Глории лишних хлопот?

— В кои-то веки увидеть одновременно обоих моих детей — это ведь для меня настоящий праздник! А потом, у меня такой прогресс в смысле готовки, Глория не одна у плиты, я ей помогаю…

Вот как? Слышала бы это моя мама, которая вечно стонала из-за его лени… Я растормошила Артура. Попыталась заставить его причесаться. Напрасный труд. Тогда я начала ему советовать, как себя вести у папы, — вежливо улыбаться, быть милым. Говорить громко и отчетливо: французский Глории далек от совершенства…

— Если хочешь, чтобы все хорошо прошло, ты тоже должен постараться!

Подросток вытаращил глаза: какая здесь может быть связь? Что же мне делать? Начать восстанавливать события, пуститься в объяснения? Я слишком устала. Да и такси уже приехало…

Глория была недовольна, я заметила это сразу. Она швырнула на стол блюдо с помидорами и моцареллой так, словно хотела его расколоть. Без единого слова. Папа долго распространялся на все мыслимые и немыслимые темы, короче, пел соловьем. Волшебное побережье Хорватии! Чудесные города! А жители! А правительство! Наконец, утомленный своим монологом, спросил:

— Ну, а с учебой все в порядке, сынок?

Я подхватила на лету:

— Артур как раз хочет поговорить с тобой насчет следующего учебного года, правда, Артур?

Напряжение достигло высшей точки. Глория зажала в зубах листик базилика.

— Да, пап, мне осточертел Лондон, можно, я с тобой буду жить?

Мисс Колумбия едва не задохнулась от возмущения. И грянул взрыв! Черт подери! Лео Манжен воображает, что она согласится посадить себе на шею его парня? Да они еще даже не поженились! Вся его так называемая семейка издевается над ней, что ли?

28 АВГУСТА, ПОНЕДЕЛЬНИК

Проводила Артура на «Евростар» с Северного вокзала. У него в глазах стояли слезы. Он это тщательно скрывал. Я тоже вдруг чуть было не заплакала. Это было смешно и трагично. Отрочество — страшно страшный период. Уж мое-то было невеселым, но у Артура, мне кажется, еще хуже. Зачем заводить детей, а потом такие шутки с ними выкидывать? Артур запутался, он ищет самого себя, а у его родителей есть дела поважнее, чем помогать ему в этом. Я ему сказала:

— Приезжай ко мне, когда захочешь…

Приедет? Вряд ли. Я в его глазах никто, большого значения не имею. И не мать ему… И не совсем сестра… Кстати, Машар сегодня вернулся из отпуска. Один. Сияющий. Проверил, как идут дела. Ничего страшного не обнаружил. Весьма одобрил «Деоминт». Снимать предлагает в Эрменонвилле. Всяк сверчок знай свой шесток.

— А Мари-Анник когда возвращается? — спросила я очень естественным тоном (по крайней мере, мне так показалось).

— Я… я не знаю, — запинаясь, произнес он очень неестественным тоном.

29 АВГУСТА, ВТОРНИК

Итак, презентация «Деоминта» прошла нормально, но успокаиваться рано. Мы опаздываем с кампанией публикации «Королевского кота». Еда для кошек, четыре звезды. Мне надо было заняться этим еще две недели назад. Я предложила поискать звезд среди шикарных кошек, якобы бы представительниц широких потребительских масс. Машар встретил мою идею высокомерной улыбкой:

— Честно говоря, мадемуазель Манжен, это первое, что приходит в голову. Не следует довольствоваться повышением зарплаты, надо еще и поднимать уровень креативной добавленной стоимости.

Я чувствую, что он скучает по Мари-Анник.

30 АВГУСТА, СРЕДА

Мари-Анник вернулась. Потрясающая улыбка. Тот же загар, что и у Патрончика. Мадам появилась инкогнито три дня спустя после месье, это уже серьезно. Говорит, что была на Канарах (он будто бы — в Турции). Не очень убедительно. Я не смогла удержаться от допроса с пристрастием. Получила почти садистское удовольствие, словно муху казнила.

— Что ты там видела интересного, фотографии сделала?

По официальной версии, в фотоаппарате сели батарейки. Ах, на Канарах не продаются батарейки?

— Прекрати! — шепчет мне Болтун. — Ты чего добиваешься, диплом сплетницы хочешь заработать?

Голосок иногда бывает прав.

31 АВГУСТА, ЧЕТВЕРГ

Видела сон. Я была потерявшейся в поезде кошкой (неужели «Евростар»?). Старалась убежать через полуоткрытое окно, но не за что было зацепиться когтями, и я скользила. Все время падала на колени к толстой даме в шапке, которая каждый раз била меня по ушам.

1 СЕНТЯБРЯ, ПЯТНИЦА

По уши увязла в кошачьей еде. Что может убедить владельца кошки купить своему любимцу паштет по цене черной икры? Спросить, может, у Келлера? Правда, его Кики пекинес… Кошки и собаки разве не одно и то же?

По традиции отпрысков неблагополучных семей Жан-Жак, автор синяка Натали, явился (наконец) в наше агентство. Джанни уже давным-давно, естественно, вернулся в свою комнату почтовой службы. Мари-Анник, ни о чем не подозревая, впустила посетителя. Ей ничего не было известно о сомнительном возлюбленном Натали. Едва войдя в комнату любимой, парень принялся размахивать билетами на «Изи-Джет», словно ковбой своим кольтом. Он хотел увезти Натали в Барселону на выходные, прямо сейчас, она ему обещала, так что и говорить не о чем. Суматоха. Вопли. Мари-Анник побежала за Патрончиком. Я побежала за Джанни. Им на пару удалось выдавить интернет-кандидата из нашего космического пространства. Натали стучала зубами:

— Это была моя мечта… — Стук, всхлип, стук… — поехать в Барселону. Жизнь так несправедлива… — Стук, всхлип, стук..

Она боялась теперь оставаться вечером одна. Мари-Анник предложила ей провести ночь у нее на диване. Я вдруг, подталкиваемая Болтуном, едва слышно повторила то же самое…

— Ладно, Ева, не будь эгоисткой, — уговаривал меня голосок, — прояви немного сочувствия, черт побери, ты ведь хотела бы, чтобы тебе протянули руку помощи, будь ты в положении Натали, не так ли?