– Я хочу, чтобы ты отправилась прямо сейчас в комнату своей сестры, – сказала Каролина. – Слышала, ты провела утро в поисках веретен, но стража вполне способна заняться этим и без тебя. Сегодня день рождения Гвендолин. Меньшее, что ты можешь сделать, это быть с сестрой, пока она открывает оставшиеся подарки.

– Но мне придется занять место в самом углу комнаты, и я ничегошеньки не увижу, когда все встанут.

– Я буду там и удостоверюсь, что все останутся сидеть. Твоя сестра, так же как и я, хочет, чтобы сегодня ты была у нее. Мы так редко собираемся всей семьей.

– Отец тоже там будет? – спросила Анни. Она видела отца даже реже, чем мать и сестру, и с нетерпением ждала возможности поговорить с ним.

Королева Каролина казалась озадаченной.

– С чего бы ему там быть? Он ненавидит такие вещи. Мы увидим его на рыцарском турнире и скачках после полудня. Конечно, ты будешь сидеть на другой стороне поля, но мы все там будем. А теперь иди и навести свою сестру. Ты же знаешь, я делаю все, что могу, чтобы ты чувствовала себя частью семьи. И не прошу от тебя многого.

– Конечно, матушка.

Принцессе бы хотелось поцеловать мать в щеку, как это делала Гвендолин, но Анни знала, что ей не позволят. Даже упоминание об этом заставит королеву разозлиться. Не на младшую дочь, а на все случившееся с ней, как говорила Каролина всем, кто слушал. Однако с Анни матушка давала себе волю, читая нотации о том, что нужно заботиться о других, и рассказывая, какие ужасы произойдут в королевстве, если она – королева – потеряет свою красоту.

Как только принцессе позволили уйти, она поклонилась матери и выбежала из комнаты. Однако идти в покои Гвендолин все равно не хотелось, так что добравшись туда, Аннабель первым делом сказала:

– Может быть, мне не следует оставаться. Я не хочу, чтобы из-за меня в свой день рождения ты выглядела не лучшим образом.

– Чушь! – ответила Гвендолин. – Просто сядь в углу, как ты всегда делаешь, и ничего не случится.

Анни взглянула на придворных дам: по выражениям их лиц было ясно, что они хотят видеть ее в комнате не больше, чем она хочет здесь находиться. Все эти дочери высокородных вельмож получили в магический дар и красоту, и очарование, хотя ни одна из них не была такой красивой, как Гвендолин.

– Мы просто восхищаемся платьями, которые мне прислал принц Дигби, – сказала Гвендолин, в спину Анни, которая шла к своему креслу в дальнем углу.

Придворные дамы наблюдали за ней: на их лицах появилось выражение одобрения, когда она наконец-то села. Анни знала, что они остаются дружелюбными, пока она не подходит слишком близко.

– Он прислал двадцать платьев из тончайшей шелколиповой ткани! – сообщила леди Сесиль, самая младшая из придворных дам Гвендолин. Она подняла платье лилового цвета, отделанное серебром. – Разве оно не миленькое?

– Очень миленькое, – сказала Анни. – Цвет подходит к твоим глазам, Гвенни.

Сестра залилась румянцем – ее идеальные скулы приобрели красивый бледно-розовый оттенок.

– Я просила тебя не называть меня так. Это звучит не по-королевски.

– Так же как и «Анни», а ты называешь меня так всю мою жизнь, – ответила Аннабель и отвернулась к окну. Она не хотела видеть надутые губки сестры или слезы у нее в глазах, или любые другие уловки, которые Гвендолин использовала, чтобы добиться своего.

– Вот ты где, моя дорогая Аннабель, – появляясь в дверях, сказала королева Каролина. – Я очень довольна, что ты решила присоединиться к своей сестре, пока она открывает подарки.

Вздохнув, Анни отвела взгляд от окна. Если мама хотела заставить всех думать, что ее младшенькая пришла сюда по собственной воле – что ж, дело королевское.

– Доброе утро, матушка, – сказала Анни, вставая, как сделали и все присутствующие.

– Пожалуйста, садитесь. – Королева заняла ближайшее к Гвендолин кресло, так что фрейлине, которая сидела там прежде, пришлось искать себе другое место. – В конце концов, это не официальное собрание.

Гвендолин сидела, сложив руки на коленях, пока дамы пересаживались, борясь за лучшее место, чтобы рассмотреть, что получила именинница. Все знали, что когда принцесса устанет от подарка, она отдаст его той, которая сильнее всех им восхищалась. Придворные дамы таким манером получили уйму разных красивых безделушек за годы, проведенные при Гвендолин.

Когда все уселись, она хлопнула в ладоши и сказала:

– У меня есть особый подарок для вас.

По ее кивку Сесиль подбежала открыть дверь, пропуская поток слуг, что несли подносы. Идеальная фигура стала одним из подарков на крестины Гвендолин, так что она могла есть все, что захочет, и не толстеть. Больше всего ей нравились сахарные пирожные и изысканные закуски, которые были слишком жирными для Анни. Пока прекрасные дамы с идеальными фигурами уплетали одно пирожное за другим, она грызла краешек печеньки, которую взяла просто из вежливости. Лакомство было таким сладким, что аж заболели зубы, но Анни улыбалась и пыталась сделать вид, что наслаждается им. Через несколько минут желудок у нее заурчал. В первый раз принцесса была рада, что сидит в одиночестве.

Гвендолин начала открывать очередной подарок. Хотя казна королевства была не очень велика, подарки приходили из каждого уголка Древогорья, а также из соседних королевств. Когда дамы окружали принцессу, пытаясь рассмотреть получше, королева Каролина приказывала им сесть, потом поворачивалась к младшей дочери и улыбалась. Но даже так Анни не очень хорошо видела дары, посему не уделяла особого внимания тому, как Гвендолин достает украшения или платья. Однако когда слуги внесли сундук, который доставили ранее на возке, Анни наконец-то встала. Это был отличный сундук с гравированными металлическими запорами, и ей стало интересно, кто же его прислал?

Дамы подошли ближе, когда Гвендолин открыла крышку. Она заглянула внутрь и вытащила кусок пергамента, который тут же отбросила, не прочитав. Анни вытянула шею, пытаясь рассмотреть, что же лежит в сундуке. Дамы хором вздохнули, когда Гвен подняла маленькое дерево примерно в фут высотой. Деревце было столь изящно вырезано, что даже с такого расстояния Анни с уверенностью могла сказать, что его изготовил обученный эльфами мастер. Она невольно сделала шаг к центру комнаты, когда ветки, затрепетав, разошлись, открывая взору птичку размером не больше кулака Анни, выполненную из драгоценных камней. Когда старшая сестра начала поворачивать ключ, прикрепленный к спине птички, Анни подошла ближе. Этого никто не заметил, потому что все внимательно смотрели, как пичужка шевелит крылышками и наклоняет изящную головку.

Анни задержала дыхание, когда птичка раскрыла клювик и запела такую милую песенку, что некоторые придворные дамы принялись утирать слезы с глаз.

Как только птичка закончила песню, дамы бурно захлопали в ладоши. И все еще хлопали, когда на боку птички появился шов, разделивший ее на две половинки и явивший взорам присутствующих маленькое яйцо из ослепительно сияющего золота.

– О! – в унисон выдохнули все дамы, включая Анни.

На секунду она подумала, что подарок волшебный, но отбросила эту мысль, потому как не слышала ничего, что заставляло бы думать о магии.

Гвендолин повернула деревце и обнаружила еще один малюсенький ключик в основании яйца. Светясь от восхищения, она повернула ключ, от чего яйцо начало вращаться и играть такую веселую мелодию, что скоро все дамы принялись притоптывать ножками. В этот раз, когда музыка затихла, яйцо разделилось на четыре части, являя любопытным взорам крохотную вещицу, покрытую драгоценными камнями.

– Что это? – спросила Гвендолин.

Скорлупа продолжала раскрываться. И когда раскрылась до самого конца, вещица наклонилась и выскочила из яйца.

Гвендолин поймала ее, прежде чем та упал на пол.

– Поймала! Смотрите! Какое милое. Как думаете, что это? О! – воскликнула она в испуге.

– Нет, не может быть! – закричала королева, которая наклонилась вперед, чтобы рассмотреть получше.