Анни приказала себе расслабиться, принуждая обмякнуть свое тело, каждую частичку, начиная с бровей и попыталась думать о чем-то приятном. Однако все ее мысли в итоге свелись к Лиаму. Принцесса перебирала все злые, обидные слова, какие хотела сказать ему за то, что он ее обманул – притворялся стражником, – и с каждой секундой в ней росло напряжение. Опомнившись, Анни вынудила себя снова расслабиться. И теперь она уже размышляла о том, как много Лиам ей помогал и как – за исключением лжи о себе самом – показал, что он во много раз честнее большинства знакомых ей мужчин. Лежа в темноте, принцесса пришла к выводу, что Лиам заслуживает право быть выслушанным; и что бы он ни собирался сказать – пусть только попробует не быть убедительным!

Она снова перевернулась и широко раскинула руки. Вероятно, ей уже никогда не заснуть. Наверное, совсем забыла как.

Анни лежала на спине, свесив ноги на одну сторону матрасов, когда снова послышалась музыка. Нежные, успокаивающие звуки лютни, похожие на поющий колыбельную голос. В детстве такая мелодия неизменно убаюкивала ее, но теперь, глубокой ночью, когда Анни пыталась заснуть, эта музыка раздражала. Принцесса села и прислушалась. Похоже, музыка лилась прямо из-под двери.

Анни плюхнулась обратно на спину и закрыла уши краями подушки. Когда это не помогло, она повернулась на бок и спрятала голову под подушку, оставив небольшую щель, чтобы не задохнуться. Музыка все равно была слышна.

Закончилась первая мелодия, и незримый музыкант принялся за новую.

– Нет! – вскричала Анни, хватая подушку с кровати и швыряя ее в гобелены. – Прекратите играть! Тут пытаются заснуть!

Музыка внезапно оборвалась. На мгновение Анни показалась, что она слышит перешептывающиеся голоса. Когда же все стихло, она снова легла, надеясь, что теперь-то обязательно заснет. Но не тут-то было. Анни вдруг осознала, что даже несмотря на безмерную усталость, совсем не может удобно улечься. Она перевернулась еще раз – и оказалась так близко к краю, что едва не упала. Ощутив, что половина ее тела висит в воздухе без опоры, принцесса откатилась на прежнее место и замерла, вцепившись в матрас.

Когда ночное небо посерело от первых лучей солнца, Анни все еще лежала на спине с широко открытыми глазами. Она знала, что если сядет и потянется, сможет достать до потолка, но для этого надо двигать руками и ногами, а те сейчас, казалось, налились свинцом. И принцесса погрузилась в дрему, но стоило скрипнуть двери, как Анни тут же проснулась.

– Это ты, Мег? – спросила она, не будучи уверенной, а спала ли вообще.

– Да, ваше высочество, – ответила Мег. – Королева Ленор желает, чтобы вы пришли и… если, разумеется, уже проснулись.

– Да не сплю я, не сплю, – мрачно произнесла Анни. – Впрочем, как не спала и всю ночь.

Принцесса ожидала, что вернется в Большой зал, однако, проследовав за Мег, попала в комнату гораздо меньших размеров. В конце комнаты, за круглым столом, восседала королева Ленор. По обе руки ее расположились сыновья, а напротив – мужчина постарше, чья нога, обутая в мягкую туфлю, покоилась на диванной подушке.

– Подойди, девочка, – повелительно махнув рукой, произнесла королева Ленор.

– Ее зовут принцесса Аннабель, – нахмурившись, заметил матери Лиам.

– Гм, – хмыкнула королева. – И как же тебе спалось, моя дорогая? – спросила она у Анни. – Говори правду. Я узнаю, если ты врешь.

– Вот я спал очень плохо, – сказал пожилой мужчина. – Если это кого-то интересует.

– А я вообще не спала, – зевая и потирая слезившиеся глаза, ответила Анни. – Не смогла удобно устроиться на вашей башне из матрасов.

– Я тебе не верю. Кто-то надоумил тебе так сказать, – возмутилась королева, гневно глядя на Лиама.

– Не смотри на меня, – откликнулся Лиам. – После того как ты отправила принцессу в спальню, я с ней не говорил. Скажи, – обратился он к Анни, – башня из матрасов по-прежнему высокая?

– Двадцать два матраса, – сказала Анни. – Сидя на верху, можно даже коснуться потолка. И все-таки зачем мне надо было спать на всех этих матрасах?

– У моей матушки есть теория, – начал Лиам. – Королева полагает, настоящая принцесса столь чувствительна, что не сможет спать, если под матрасом будет хотя бы горошинка. Поэтому и проверяет каждую девушку, заявившую, что она принцесса.

Судя по виду королевы Ленор, та в сию минуту была занята совершенно иными думами, и Анни обратилась к Лиаму:

– Почему она им не доверяет?

– Не считает любую принцессу настоящей. А все оттого, что для Кларенса, как она полагает, подойдет не любая девушка. Вдобавок королева любит изводить, кого может.

Анни подавила очередной зевок.

– Но я не понимаю: разве матрас не раздавит горошину? Она же станет плоской, и никто ее не почувствует?

Лиам усмехнулся про себя и громко зашептал:

– Сомневаюсь, что матушка об этом задумывалась. Воображение у нее не ахти.

Королева Ленор пронзила сына недовольным взглядом. Задрав нос еще выше, она махнула стражнику и приказала:

– Эй, ты, подойди.

Быстро поговорив с королевой, стражник поспешил прочь из комнаты.

– Пойду-ка я понаблюдаю за строевой подготовкой войска, – подал голос пожилой мужчина. – Скакать на коне я уже не в силах, но еще могу возглавлять войско, находясь в одной из карет. Лиам, почему бы тебе ко мне не присоединиться? Твоего брата никогда не интересовало военное дело.

– Я бы с удовольствием, но мне нужно сопроводить принцессу домой.

– Очень хорошо, мой мальчик. Очень хорошо. Я учил тебя быть рыцарем и рад, что ты превосходно усвоил уроки.

В комнату вошел стражник в сопровождении Мег и юноши с лютней, и все взоры обратились к ним.

– Ты спала у двери в Спальню для принцессы, как я приказала тебе прошлым вечером? – спросила королева Ленор у Мег.

– Да, ваше величество, – подтвердила служанка, быстро присев в коротком реверансе. – После того как я принесла принцессе ужин, никто не заходил и не выходил из комнаты.

– Ты слышала ее храп или иные звуки, которые свидетельствовали бы о том, что она спит?

– Нет, ваше величество. Все, что я слышала, это прекрасную колыбельную. – Мег улыбнулась юноше с лютней.

– Ты видела резные поделки Лиама? – спросил у Анни пожилой мужчина. – Он вырезал для меня единорога, будучи еще совсем мальчишкой. Вот. У меня даже есть специальный карман для него. Единорог размером не больше ладони, но выглядит как живой, правда? И эти статуи в Большом зале – тоже его работа. Хотя деревянные солдаты больше обычных воинов, зато оружие по своим пропорциям равно настоящему.

– Они производят ошеломляющее впечатление, – ответила Анни. Она так устала, что с трудом держала глаза открытыми.

– А ты, – обратилась королева к музыканту, – играл колыбельные, как я тебе велела?

– Да, – подтвердил тот. – Играл, пока принцесса не остановила меня.

Королева Ленор нахмурилась.

– Я же тебе говорил, что она принцесса, – заметил Лиам.

– Как бы там ни было, я все равно не понимаю, зачем ты притащил ее сюда, – недоумевал Кларенс.

– Потому что подумал: пришло время вам встретиться, а тебе узнать о поисках принцессы Аннабель. Сопровождать ее, пока она ищет принцев, готовых поцеловать ее сестру, было моей привилегией.

– В чем тут дело? – произнес старик. – Почему твоя сестра нуждается в поцелуе?

– Отец, прости, вас с Аннабель не представили друг другу. Прекрасная юная леди, что стоит перед тобой, – принцесса Аннабель из Древогорья, младшая дочь короля Алебарда и королевы Каролины, которые сейчас спят в своем замке. Они буду спать до тех пор, пока их старшую дочь, принцессу Гвендолин, не поцелует принц – ее настоящая любовь. Кто разбудит принцессу, тот получит ее в жены, а значит, в один прекрасный день станет править Древогорьем бок о бок со своей королевой.

– Хочешь сказать, если Кларенс поцелует ту девушку, она выйдет за него замуж и он станет следующим правителем Древогорья? – спросила королева.

– Если она проснется, да.