– Какой ужас! – вскрикнул Козвальд.

– Прямо как мой двоюродный дедушка Элджин! Мать всегда говорила, что прекраснее мужчины она не встречала, – поделился Лиам.

– Тогда мне остается только пожалеть вашу семью, – ответил принц.

Зверь зарычал и протянул к ним лапу. Козвальд покрепче стиснул меч.

– Чего оно хочет? – спросил, свободной рукой заправляя прядь волос за ухо.

– Сомневаюсь, что ему понадобились ваши волосы. Берегитесь! – предупредила Анни.

Волосатый зверь замахнулся на принца громадной лапой. Тот отступил и едва не свалился со скамьи.

– Лучшая защита – нападение! – крикнул Лиам. И, подняв меч, спрыгнул на пол и бросился на шерстяного человека.

Козвальд присоединился, и вдвоем они стали вонзать клинки в чудовище, отрезая клочки шерсти от тела. Но отсеченные части тут же подбирались обратно и присоединялись к целому. Монстр чего-то ждал и позволял молодым людям наносить удары и кромсать себя на куски, даже не пытаясь увернуться.

Лиам, похоже, первым осознал, в чем дело, так как отступил и внимательно посмотрел на чудище.

– Это бесполезно, – сказал он Козвальду, продолжавшему колоть гигантский комок шерсти.

– Что вы сказали? – спросил принц, оборачиваясь к стражнику.

Лохматый монстр набросился и сдавил кучерявыми лапами горло Козвальда.

– Мф! – выдавил тот, безумно сверкая глазами и пытаясь вонзить клинок в бок чудища.

– О, ради бога! Опустите эту штуку, пока кого-нибудь не задели! – Но когда принц упорно продолжил махать мечом, Анни шепотом что-то сказала Лиаму. Стражник кивнул, бросился вперед и выбил оружие из руки Козвальда. Принц уже выпучил глаза, когда Анни зашла за спину чудовища и обхватила его руками за талию. Монстр пронзительно завизжал и рассыпался шерстяным дождем.

Анни закашлялась и вытерла лицо.

– Как отвратительно! Эта гадость даже в рот попала! Тьфу! – сплюнула принцесса, пытаясь избавиться от противных комков.

– Вы вся в шерсти, – заметил Лиам, отряхивая ее спину и руки. – Козвальд, идите сюда и помогите нам.

Принц отпрянул:

– И вываляться в шерсти? Я собираюсь спасти любимую даму. Не хочу предстать перед ней, словно ночь проспал в конуре.

– Но вас не волнует, что у меня такой вид? – спросила Анни.

Козвальд пожал плечами:

– Вас никто не заставлял.

– Не грубите принцессе! – прикрикнул Лиам. – Мы вам помогаем добровольно, поэтому в любой момент можем развернуться и уйти.

Козвальд сверкнул глазами и хотел было запротестовать, но, вероятно, разглядел что-то в лице Лиама, опустил голову и пробормотал:

– Простите.

Анни стиснула зубы, но мыслей своих вслух высказать не успела, ибо вновь раздавшийся в конце коридора стон привлек внимание Козвальда. Услышав еще один громкий крик и безумный смех, Лиам бросился сквозь уменьшавшееся облако дрейфующего черного меха к принцу.

– Вот, возьмите другой край, – приказал Козвальду стражник, указав на одну из скамеек. И таким тараном они вышибли дверь и ворвались в комнату.

Козвальд споткнулся о сундучок, поставленный прямо на пороге, и распростерся у изящных ножек принцессы, которая оторвала взгляд от карт в руке, вскрикнула, а ее зеленые глаза потемнели от тревоги. Людоед, сидевший напротив, тоже явно удивился появлению незваных гостей.

Анни шла за Лиамом и Козвальдом по пятам, пребывая в уверенности, что ей следовало войти первой, но, увидев сцену в помещении, растерялась. Большая элегантно обставленная комната с отполированным каменным камином и толстыми алыми, желтыми и зелеными коврами. В одном углу стояла широкая кровать, забитая доверху теплыми шкурами, а в другом – стол и кресла. Странная на вид парочка играла в карты, и, похоже, принцесса выигрывала: у ее локтя высилась стопка золотых монет, а рядом с людоедом лежала горстка медяков. Красивая молодая женщина с волосами черными как смоль выглядела не такой уж прелестницей с раскрытым ртом и вытаращенными на незваных гостей глазами. Людоед с неряшливой бородкой, сросшимися бровями и мутными красными глазками расплылся в улыбке. Сидя напротив, он казался чуть выше принцессы, но Анни заметила его длинные ноги, вытянутые под столом.

– Лизетт! – возопил принц Козвальд, с трудом поднимаясь с пола. – Любовь моя, я пришел спасти вас! – Схватив принцессу за руку, он стащил ее с кресла, толкнул себе за спину и повернулся лицом к людоеду.

Чудище свирепо наморщило лоб.

– Убери от нее свои лапы! – проревел людоед, отбросил стол и поднялся. Двухметровый монстр возвышался над всеми в комнате.

– Готовься к смерти, ты, нечестивая тварь! – воскликнул Козвальд, бросившись на людоеда с мечом наперевес.

Людоед хмыкнул и вытащил из мешковатых свисающих штанов дубину. Размахивая усеянным шипами оружием, противник шагнул вперед и с громким звоном выбил меч из руки принца. Клинок отлетел на другой конец комнаты, а принц остался беззащитным. На секунду он, казалось, испугался, но тут же вспомнил о топоре, прикрепленном к поясу. Смахнув с лица длинные волосы, Козвальд задрал подбородок и закричал:

– А теперь ты умрешь, ужасное чудище! Это волшебное оружие предназначено для уничтожения таких монстров, как ты!

Свет факела отразился от гравировки на металлической головке топора, сверкнув так, что даже Анни поверила бы в чудесные свойства оружия, кабы не знала наверняка, что их нет. Людоед заметил топор и отступил, словно тоже посчитал его волшебным. Вот только Лизетт всхлипнула и с мольбой протянула руки. Чудище посмотрело на нее, перевело взгляд на Козвальда и рыкнуло. Высоко подняв дубину, людоед замахнулся на принца, который в этот же миг нанес удар топором. И они бы столкнулись, не поставь Лизетт подножку Козвальду. Принц упал, и дубина просвистела мимо его головы.

Теперь в драку бросился и Лиам, отбивая атаку людоеда мощными выпадами меча. Было очевидно, что стражник гораздо более опытный воин, чем Козвальд, который убрался с дороги, пока людоед отражал нападки Лиама. Анни так заворожено следила за боем, что едва заметила, как Лизетт схватила подсвечник из ниши на стене и подобралась к стражнику со спины.

– Нет! – закричала Анни, стоило принцессе Лизетт занести подсвечник над головой Лиама.

Но ее маневр заметил и Козвальд, обнял любимую и оттащил от сражавшихся.

– Лизетт, что вы вытворяете? – спросил принц, пока зазноба пыталась вырваться. – Мы же пришли вас спасать!

– А с чего вы взяли, что меня надо спасать? – возмутилась та и наступила ему на ноги.

Козвальд заорал и выпустил пленницу, которая развернулась и принялась размахивать подсвечником у его лица.

Принц отшатнулся, защищаясь от нападения:

– Ваш отец сказал, что вас похитил людоед, а вы тут играете в карты с чудовищем. Хотите сказать, вам тут нравится?

– Он не чудовище! – возразила Лизетт. – И я предпочитаю его общество всем на свете. С Хмуреком я счастлива, как никогда.

– Но он же людоед!

– А у вас голова в форме дыни, но я же не жалуюсь.

– Правда? – спросил Козвальд и ощупал свой череп.

– Хмурек особенный, он меня смешит.

Принц моргнул:

– Я знаю, что никто не слышал вашего смеха, но это ведь вы смеялись?

– Лиам, думаю, тебе стоит это послушать, – позвала стражника Анни.

Людоед, пытавшийся парировать удары клинка Лиама, казалось, испытал облегчение, когда юноша отступил.

– Если бы вы росли так же, как я, то тоже бы не смеялись. Моя мать умерла в родах. Кормилица рассказывала, что мои родители смеялись день-деньской, но после смерти матери отец больше не улыбался. Когда я была маленькой, он бранил меня за смех. Утверждал, что я виновата в кончине матушки и не имею право на счастье. Я выросла, считая, что смеяться – дурной тон. Ни один из поклонников, включая вас, не смешил меня, и я уверилась, будто мне суждено прозябать в несчастье, пока не встретила Хмурека.

– А где вы познакомились? – спросил Лиам, разглядывая людоеда.

– Как-то раз я поехала на верховую прогулку в сопровождении фрейлин, и мы наткнулись на Хмурека. Его руки были вымазаны в сосновой смоле. Он взял гусыню, и та приклеилась. Чего он только ни делал, но все никак не мог от нее избавиться. Я в жизни не видела ничего смешнее и хохотала до колик. Мои фрейлины с криками убежали, но мы с Хмуреком подружились. Когда я уже не могла жить дома, я пошла туда, куда хотела – в замок людоеда.